Екатерина Мекачима - За Северным ветром [litres]

Долго сидел он плача подле окна, пока мягкая рука Малуши не легла ему на плечо. Сбыня обернулся на жену, она опустилась рядом. Малуша поняла без слов, что случилось со Сбыней. Она тихо обняла мужа, и так сидели они под окном, пока из другой комнаты не вышла Настасья. Травница посмотрела на Сбыню и с сочувствием вздохнула.

– Пала ворожба, – прошептала она, садясь за стол. – Я это чую.

Наместник Драгослава, Ведающий Князь Кудеяр, с криком проснулся в своих покоях Теремного Дворца. Его грудь тяжело вздымалась, а рубашка была мокрой от пота. Кудеяр вскочил с постели и подбежал к окну: золотых воинов не было. Забыв о приличиях, в ночной рубахе, Кудеяр побежал в покои, где разместился его веденей Перенег, и без стука ворвался в комнату. Старый Перенег уже проснулся и растерянно стоял посреди светлицы. Увидев безумный взгляд Кудеяра, Перенег согласно закивал белоснежной головой. Не говоря друг другу не слова, оба мужчины спустились в нижние приёмные палаты. Придворные и слуги, все, кто обитал в Царском Тереме, растерянные ходили по дворцу. Когда Кудеяр и Перенег вошли в престольный зал, казначей Невзор, сидевший на лавке подле трона, мужчин даже не заметил – взгляд служащего был устремлен куда-то в Иное. Будто опомнившись, казначей медленно поднял взор на наместника царя, представшего перед ним в ночной рубахе. В остекленевших глазах Невзора блуждало безумие, и царский служащий с трудом прорвался сквозь него, чтобы узнать стоящего перед ним человека. Когда в глазах Невзора промелькнуло осознание, казначей растерянно махнул на Кудеяра рукой и, что-то пробормотав, вновь устремил взгляд в Неявь. Кудеяр медленно опустился на ступени трона и закрыл лицо руками. Рядом с ним сел Перенег. Старый веденей разглядывал пышное убранство зала и причудливую роспись золотых стен.

– Ну что ж, – тихо проговорил он своим скрипучим голосом, будто обращаясь к пространству зала, – ворожба пала. Теперь будем ждать.

– Ждать? – тихо переспросил Кудеяр, не опуская от лица рук.

– Да, – спокойно ответил Перенег. – Ждать тех, кто победил Драгослава и Полоза.

– Ты думаешь, к нам прибудут пращуры? – в ужасе пробормотал Кудеяр, опуская руки. – И вместе с Богами покарают нас? – Наместник царя обернулся на своего веденея.

Перенег посмотрел на Кудеяра и, грустно улыбнувшись, произнёс:

– Мы уже сами покарали себя, Кудеяр.

Осеннее небо было чистым и безоблачным, ярко светило утреннее солнце – Даждьбог ещё дарил тепло. Веслав, облачённый в алый царский плащ, поднялся на шканцы флагмана «Благомира». Царь с замиранием сердца смотрел на далёкие стольные острова: одиннадцать лет прошло с тех пор, как он покинул родной Солнцеград. Не думал Веслав, что когда-нибудь вновь увидит столицу. Не думал Веслав, что вернётся домой.

– Скоро прибудем, Ваше Высочество, – с поклоном обратился к Веславу рулевой «Благомира», Всевид.

Веслав обернулся на помора. Кормщик вышколенно стоял за штурвалом: великая честь – вести корабль самого царя. Драгослав выходил в море только на волхвовском «Вериладе» и доверял только морским витязям. Веслав хотел было попросить Всевида быть с ним на равных, но тут же осёкся: он же теперь царь. Веслав, постаравшись сделать лицо серьёзным, кивнул Всевиду и, вновь повернувшись к морю, улыбнулся. Он никак не мог привыкнуть к своему положению, и даже Василиса подшучивала над его попытками стать равным своим поданным.

– Могу я постоять подле Вас, Ваше Высочество? – царь услышал тихий вопрос и обернулся: Василиса стояла рядом с кормщиком и, хитро улыбаясь, смотрела на Веслава. На охотнице было платье цвета тёмного моря, а голову украшал серебряный венчик, который она надела на лёгкую фату в тон платья. Драгослав и Агния взяли много богатств в плавание, и те одеяния, которые бывшие царь и царица не надевали, Веслав и Василиса оставили себе. В поход Агния взяла даже цирюльника, который добротно постарался над прическами бывшего рыбака и охотницы.

В царском, расшитом каменьями платье, Василиса была сказочно прекрасна – настоящая будущая царица. Залюбовавшись своей невестой, Веслав даже не сразу ответил ей.

– Только если Вы позволите мне быть рядом, Василиса Прекрасная, – с поклоном ответил ей Веслав.

Василиса звонко рассмеялась и подошла к царю. Она встала рядом с Веславом и тоже устремила взор на приближающиеся города.

– Когда прибудем, – проговорила она, – сразу отправим гонцов в Волыньку. Позовём моего отца и Белозёра на свадьбу, – Василиса замолчала, и улыбка спала с её прекрасного лица. Она хмуро посмотрела на Веслава. – И… – Она запнулась. – Вдруг вернули Боги Яромира, Яру и Мухому домой? – прошептала она.

Веслав грустно посмотрел на свою невесту.

– Я очень надеюсь на это, – проговорил он и, обняв одной рукой стоящую рядом Василису, спросил: – Как Злата?

– Так же, – сокрушённо ответила Василиса. – Она даже говорить с нами не хочет.

– Я понимаю её, – тихо сказал Веслав. – Я знаю, как это – потерять свою семью. И я знаю, как тяжело жить рядом с теми, кто убил твоих самых близких людей, какими бы эти люди ни были. – Он помолчал. – Я очень надеюсь, что Боги помогут ей, и Злата сможет победить своё горе.

– Будем молиться Сварогу, – вздохнула Василиса.

Жители столиц встречали возвращающиеся суда: все набережные стольных островов были полны народа. Люди взошли и на величественные мосты, чтобы лучше разглядеть прибывающие корабли.

Более трёх месяцев прошло с тех пор, как пала ворожба. Многим волхвам явился Семаргл и предупредил, что Боги послали Сваргорее нового царя. Вместо Великого Волхва Миодрага избрали Великим Волхвом Далемира, служителя Сварога. Капии Полоза вернули на своё законное место. Кудеяр продолжал исполнять обязанности Наместника, а Перенег и Станимир ему помогали. Потерявшего разум Невзора отправили в Свагобор, вместо него избрали казначеем веденея Остроглаза.

Пришвартовался к Идре и «Ярома», и приплывшие на нём жители далекой Волыньки разместились в постоялом дворе на Большой Рыбинской улице Солнцеграда, которая примыкала к Царской Дороге. Место дорогое, но Мухома настоял, чтобы его друзья ни в чем себе не отказывали: он зря, что ли, столько лет богатство копил? Фросья со своей семьёй тоже поехала с Мухомой – Заяц хотел обвенчаться в родном Солнцеграде, а потом вернуться в Волыньку и отпраздновать с деревенскими ещё раз.

Когда на горизонте показались белоснежные ветрила царского флота, Яра и Яромир гуляли по белокаменной набережной. Увидев корабли, они тут же отправились в постоялый двор звать остальных. И когда трёхмачтовый парусник «Благомир» пришвартовался к Идре, Яра, Яромир, Гоенег, Белозёр, Мухома и Фросья со своими двумя сёстрами и родителями стояли на главной пристани впереди всех под взорами гордых Соколов-Рарогов. Гоенег молитвенно сложил на груди руки, Белозёр с трудом сдерживался, чтобы не выбежать на дорогу, которую освободили для Наместника Кудеяра и его свиты.