Шелби Махёрин - Змей и голубка

– Эротика, значит? – Она лукаво поиграла бровями, листая страницы. – Обычно любовные сцены ближе к концу…

– Что? – Желание улыбнуться испарилось, и я выхватил у нее книгу. Лу вырвала ее обратно. – Нет, конечно! – возмутился я, пытаясь снова ее забрать. – В этой истории автор исследует суть человеческого общества, толкует особым образом нюансы извечной борьбы добра и зла, рассуждает о страстях, которые кроются в войне, любви, дружбе, смерти…

– Смерти?

– Да. В конце возлюбленные погибают. – Она отпрянула, и я смог-таки забрать книгу. Щеки у меня пылали. Не стоило делиться этим с ней, никогда. Разумеется, она не оценила. Она вообще ничего в этой жизни не ценит. – Зря я это все.

– Как можно любить книгу, которая заканчивается смертью?

– Она заканчивается не смертью. Да, герои погибают, но зато королевства отвергают вражду и вступают в союз. Финал оставляет надежду.

Лу нахмурилась, явно не веря мне.

– В смерти никакой надежды нет. Смерть – это смерть, как ни крути.

Я вздохнул и отвернулся, чтобы вернуть книгу в тайник.

– Ладно. Не читай. Мне все равно.

– Я вовсе не говорила, что не хочу ее читать. – Она нетерпеливо протянула руку. – Только не жди, что я буду истово ею восторгаться, как ты. По описанию сюжет просто кошмар, но вряд ли он окажется хуже «Пастыря».

Я вцепился в книгу обеими руками, не зная, стоит ли отдавать ее.

– Описаний травы там нет.

– Решающий довод в ее пользу.

Я неохотно протянул Лу книгу. На этот раз она взяла ее бережно, новым взглядом прочтя название. У меня в груди затеплилась надежда. Я кашлянул и, глядя в сторону, сказал:

– И… любовная сцена там тоже есть.

Лу усмехнулась и стала с предвкушением листать страницы.

Я все-таки не удержался от улыбки.

Час спустя послышался стук в дверь. Я был в уборной и застыл на месте, наполовину стянув рубашку и наполовину наполнив ванну. Лу в спальне досадливо застонала. Нацепив рубашку обратно, я открыл свежезаделанную дверь, а Лу бросила «La Vie Éphémère» на одеяло и свесила ноги с кровати. Они едва доставали до пола.

– Кто там?

– Ансель.

Ворчливо чертыхнувшись, Лу спрыгнула на пол. Я первым успел к двери и распахнул ее.

– Что такое?

Лу смерила его свирепым взглядом.

– Ансель, ты мне, конечно, нравишься, но, если ты пришел не с чем-нибудь важным, пеняй на себя. У Эмилии и Александра только что был особый момент , и клянусь, если они в самое ближайшее время не поцелуются, я просто умру.

Ансель ничего не понял, а я покачал головой, сдерживая улыбку.

– Не обращай на нее внимания.

Он кивнул, все еще растерянный, а затем поспешно поклонился.

– Внизу Мадам Лабелль, капитан. Она… она требует беседы с мадам Диггори.

Лу попыталась пролезть у меня под рукой. Я отошел прежде, чем она успела наступить мне на ногу. Или укусить меня. Печальный опыт событий у реки напомнил о себе.

– Чего она хочет?

Лу скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку.

– Ты ей сказал, чтоб катилась на хер?

– Лу, – предостерегающе проговорил я.

– Она отказывается уходить. – Ансель переминался с ноги на ногу. – Говорит, это важно.

– Ну что ж. Полагаю, Эмилии и Александру все же придется меня подождать. Как трагично. – Лу толкнула меня локтем, проскользнула мимо и схватила свой плащ. Потом резко застыла и сморщила нос. – А еще, шасс, от тебя воняет.

Я преградил ей путь. Сдержался, хотя очень хотелось вспылить. Или понюхать себя.

– Ты никуда не пойдешь.

– Еще как пойду. – Она обошла меня, морщась и размахивая ладонью перед носом. Я ощетинился – ну не может же от меня пахнуть настолько дурно. – Ансель ведь сказал, она не уйдет, пока меня не увидит.

Я нарочно потянулся за спину жене, коснувшись потной рукой ее щеки, и взял свой мундир. Лу не шевельнулась, только слегка повернула голову, чтобы вприщур смерить меня свирепым взглядом. Наши лица оказались довольно близко, и я едва сдержал порыв наклониться ближе и вдохнуть запах. Не свой – ее. В минуты, когда Лу не слонялась бог знает зачем по лазарету, пахло от нее… приятно. Корицей.

Кашлянув, я продел руки в мундир. Рукава рубашки, все еще мокрой от пота, скатались и сморщились у меня на коже. Неприятно.

– Мадам Лабелль не следует здесь находиться. Мы завершили допрос еще вчера.

И толку от этого допроса было мало. Мадам Лабелль оказалась такой же скрытной, как Лу. После того как она случайно выдала нам настоящее имя ведьмы, мадам Лабелль спохватилась и стала молчалива и осторожна. Это подозрительно. Архиепископ пришел в ярость. Мадам Лабелль еще повезло, что он ее саму не отправил на костер. Вместе с Лу.

– Возможно, она хочет выдвинуть очередное предложение, – сказала Лу, не подозревая, по какому тонкому льду ходит.

– Предложение?

– Чтобы выкупить меня в «Беллерозу».

Я нахмурился.

– Торговля людьми запрещена.

– Она не станет говорить, что покупает меня . Скажет, что оплачивает контракт: чтобы меня обучить, навести красоту, предоставить мне комнату и питание. Ей подобные используют именно такие лазейки. Вся Восточная сторона работает на контрактах. – Она примолкла и присмотрелась ко мне. – Но, полагаю, сейчас, когда мы женаты, это вопрос спорный. Разве что ты будешь не против делиться?

Я в напряженном молчании застегнул мундир на пуговицы.

– Она не хочет тебя покупать.

Лу проскочила мимо меня с озорной улыбкой и стерла капельку пота с моей брови.

– Пойдем выясним?

Мадам Лабелль ждала в фойе. Двое моих братьев стояли рядом с ней. На лицах их читалась настороженность и сомнения в том, что этой даме стоит находиться в Башне в такой час. И здесь, и во всем королевстве соблюдались строгие комендантские часы. Мадам Лабелль, однако, невозмутимо стояла между братьями, высоко вздернув нос. Ее лицо, когда-то, возможно, необычайно красивое, но теперь тронутое возрастом, с морщинами возле глаз и рта, – расплылось в широкой улыбке при виде Лу.

– Луиза! – Она распростерла руки, будто ждала, что Лу ее обнимет. Я чуть не рассмеялся. – Как славно видеть тебя в столь добром здравии… хотя синяки на лице выглядят прескверно. Надеюсь, не эти любезные господа за них в ответе?

Смех застрял у меня в горле и вмиг испарился.

– Мы бы никогда не причинили ей вреда.

Она посмотрела на меня и в притворном восторге сложила ладони.

– Как чудесно видеть вас снова, капитан Диггори! Конечно, конечно, мне стоило догадаться – вы слишком благородны для подобного, верно? – Мадам Лабелль улыбнулась, снова демонстрируя неестественно белоснежные зубы. – Прошу простить за столь поздний визит, но мне необходимо сию же минуту побеседовать с Луизой. Надеюсь, вы не будете возражать.

Лу не сдвинулась с места.