Альвдис Рутиэн - Между [litres]

Сархад ввел юного Передура в зал. Вран сидел перед пустым столом, у которого на сей раз стояло три кресла.

– Итак, тебя зовут Передур, сын Эвраука? – спросил Увечный Король. – Садись за стол, поешь с нами.

Юноша послушался и, когда на столе стали появляться кушанья, воспринял это как должное.

Сархад удивился, но ничего не сказал. Лицо Врана было непроницаемо.

К мясу Передур был равнодушен, зато хлеб поглощал с жадностью.

– Никогда не ел подобного. Что это?

– Обычный хлеб, малыш, – ласково усмехнулся Король.

Коварный прищурился:

– Так ты, наверное, никогда не пил вина?

– А что это?

– Попробуй.

Вран укоризненно посмотрел на Сархада, но тот уже отдал юноше чашу. Передур осушил ее за пару глотков.

– Отведи-ка мальчика наверх, пусть выспится, – нахмурился Увечный Король.

Оставив юного гостя спать на ложе из шкур, Сархад спустился к Врану.

– Что это за невежливый щенок и зачем он нам нужен?

– Можешь считать его моим племянником.

– Кем?!

– Садись и слушай. Как ты знаешь, Дом Бели и Дом Ллира роднились много раз, и с каждым таким союзом надеялись положить конец векам вражды. И каждый раз… – Вран вздохнул.

Сархад понимающе промолчал.

– Имя Эвраука тебе должно быть ведомо, – продолжил сын Ллира.

Сидхи перебил:

– Властитель золота, земной брат небесного Бели. Золотой свет солнца и солнечный блеск золота. Я когда-то учился у Эвраука немного… погоди, этот щенок – его сын?!

– Он же назвал имя отца.

– Я думал – совпадение. Так сколько же лет… веков мальчишке?

– Вот и считай.

– Эвраука убили, когда я был в заточении.

– И я тогда был мертв, лежал голой костью под Каэр Ллудом. Знаю только, что Эвраук был убит родичами жены.

– Домом Ллира.

– Именно. И сам Златой, и шесть сыновей. А вдова, беременная, спаслась. Теперь ты знаешь, что стало с ней и ее ребенком.

– И что мы с ним будем делать?

– Вернем мальчику то, что задолжали его отцу. Он мечтает стать воином. Обучишь?

– Обучу, – пожал плечами Сархад. – А заодно и хорошим манерам. А то где ж это видано: сесть за стол и не узнать имен хозяев! Он, верно, считает, что это мы должны представляться ему?

Вран положил ладонь поверх его:

– Не надо. Пусть сам спросит о наших именах. А нет – так и уедет, не узнав их.

– Госпожа Керидвен, я с просьбой к тебе.

Древняя ведунья медленно поднимает голову.

– У нас с Королем теперь гостит юноша. Его племянник и сын моего учителя. Этот мальчик хочет стать воином. Я знаю, ты можешь дать нам коней и весь доспех. Прошу тебя.

– Не покидайте острова… – хрипло отвечает Керидвен.

– Спасибо, – кланяется Сархад.

– Это и есть боевой конь. Это узда. Седло. Стремена. Подпруга. Для начала научись…

– Это кольчуга. Шлем. Наручи. У людей еще есть щит, но я с ним биться не умею. По мне, большая неудобная деревяшка. Так что будешь учиться сражаться, как сидхи.

– Это лук. Это его плечи, это тетива. Натянуть сможешь? Хм, ты сильнее, чем я думал. Так, натягиваешь, прицеливаешься… Что ж, для первого раза неплохо.

– Конному бою? Рано тебе еще и мечтать о конном бое! Научись сначала, стоя на земле, у меня выигрывать хотя бы одну схватку из трех.

– Хорошо, что я не рыбу ловлю, – усмехается Увечный Король, вытягивая на берег свою сеть. – Вы своим звоном мечей кого угодно распугаете.

Ночь. Передур спит наверху, до полусмерти усталый и совершенно счастливый. Оба Ворона сидят у огня.

– Как тебе мальчик?

– Способный, но… боюсь, я учу его не тому. Совсем не тому.

– То есть?

– Я учу отбивать и наносить честные удары. Наносить – ладно, а вот отбивать… В первой же схватке на него нападут со спины. Не в первой – так во второй. Выстрелят из засады, ударят спящего…

– Так научи защищаться от этого. Что ты на меня смотришь? Это твой ученик, тебе и решать.

– Тогда завтра я расскажу ему много интересного о человеческом коварстве.

– А о не-человеческом? – улыбается Вран.

– Хм, зачем о нем рассказывать? – в тон отвечает Сархад. – Сам и увидит. Во всей красе.

– Так что, малыш, с сегодняшнего дня у нас не будет отдельно времени занятий и времени отдыха. Я буду нападать на тебя, когда мне вздумается. И – как мне вздумается. За едой. На спящего. Бить в спину. Понял?

– Да, учитель.

– Обычных упражнений это не отменяет. Но в тот момент, когда ты стреляешь из лука, я могу, например, ударить тебя кинжалом. Или еще что-нибудь. Ясно?

– Да. Но – неужели люди настолько бесчестны, учитель?

– И не-люди тоже. Для победы хороши все средства.

– И я, чтобы стать настоящим воином, должен научиться бить в спину?

– Это решать тебе. Одно я знаю точно: ты можешь быть самым честным или самым подлым, но твои враги будут бить тебя в спину. Так что учись отбивать такой удар.

Похоже, Сархад сделает из этого юноши лучшего бойца изо всех, кого когда-либо знал Прайден.

Одного из лучших, уж это точно.

Мой Вороненок гоняет его так, что мальчик вечно напряжен, как боевая тетива. Днем и ночью. Бодрствуя и во сне.

Последние пять ночей подряд Сархад нападал на беднягу, едва тот заснет. Я сбился со счета, сколько раз за каждую ночь. А сегодня утром, когда они бились конными на копьях, Передур засыпал в седле – но отбивал удары!

Это было зрелище. Никогда не видел подобного. Он спал, измученный бессонными ночами, спал в бою – но тело отвечало само!

Сархад – и тот пришел в восторг. Расщедрился, дал мальчишке день отдыха. Бедняга как услышал – так повалился спать где стоял. Так и проспит до завтра.

…Погоди, Сархад, ты что?! Ты же обещал ему! Не надо, он ведь…

Н-да, Коварный, а мальчик-то тебе поверил… да и я сам.

Забыл, с кем имею дело.

Два ворона.

Едва смежу веки, как вижу одно и то же: над нашим замком кружат два огромных ворона. У каждого размах крыльев – с это озеро.

Кто они? Мои хозяева, имен которых я не знаю?

Так устал, что не уснуть…

Только вороны грезятся.

Хотел бы я знать, кто эти двое. Но – как спросить? А сами – не говорят.

Они отец с сыном? Или два брата? Чертами совсем не похожи, но держатся одинаково. И почему старший велел младшему учить меня?

И почему – воро…

А? Учитель? Что, день отдыха уже кончился? Нет?

Просто всё как обычно?

Хорошо, что как обычно, а то так спать хочется…

– Мне его больше учить нечему, – сказал Сархад Врану. – Он отобьется от кого угодно и когда угодно. Он не перенял моего коварства, но врагов этого честного и наивного юноши мне заранее жаль.

– Да, учителем ты был беспощадным… или добрейшим, смотря как считать.

– Что делаем с ним дальше?

– Пусть едет куда захочет. Рано или поздно он попадет к Артуру.