Наталья Осояну - Белый фрегат [litres]

Сказав это, Рейнен Корвисс отпил из своей чашки и поморщился, большой шрам на правой щеке превратил мимолетную гримасу в выражение невыносимой боли. Айлантри кивнул и позволил себе на миг задержаться перед уходом, чтобы проследить за направлением взгляда старейшины.

В порту – у причала, где всегда стояли задержанные сторожевиками корабли, – покачивался на волнах необыкновенно красивый боевой фрегат с парусами изумрудно-зеленого цвета. «Не шутка и не пустяк, – подумал молодой ворон и, быстрым шагом выйдя из библиотеки, перешел на бег. – Какие тут шутки! Какие пустяки!»

Он не увидел, как старейшина, Верховный Ворон, лишь недавно вернувшийся из длительного изгнания, в которое отправил себя сам, поставил полную чашку на каменный парапет и, закрыв ладонью шрам от ожога, зажмурился, как будто и в самом деле испытывал очень, очень сильную боль.

– Фрегаты чувствительнее людей, – сказал Кристобаль Фейра, облокотившись о фальшборт «Невесты ветра» и наблюдая за тем, что происходило на причале. – Вы только поглядите на этого толстого таможенника – как он размахивает руками точно мельница. Мы для него – досадное происшествие: то ли безумцы, то ли наглые шутники, и он нас не боится, потому что на его стороне форт со всеми пушками и сторожевые корабли. Но они-то как раз всё поняли…

– И перепугались, – вполголоса прибавил Ролан. – Вон как пляшут на волнах – никак не могут успокоиться.

Гвин и Кай закивали и рассмеялись, а Бэр что-то пробурчал одобрительным тоном. Сандер, державшийся чуть в стороне от товарищей, не поддержал их легкомысленного веселья, хотя вполне понимал, чем оно вызвано: после трех недель пути через Море Обездоленных, на протяжении которых им пришлось пережить немало приключений, росмерский порт казался настоящим раем, и даже неприятности с таможней не омрачали общей картины. Но у него было на одну проблему больше, чем у остальных.

Он поправил капюшон, скрестил руки на груди так, чтобы кисти и пальцы не были видны – какая жалость, что рукава у куртки слишком коротки, – и ссутулился. Он бы вовсе не выходил из трюма, однако капитан справедливо заметил, что раз пересидеть там всю стоянку в Росмере все равно не получится, не стоит и пытаться.

Когда они очнулись в брюхе «Невесты ветра», то первым делом все подумали об одном и том же: живы. Живы! Это было невероятно. Еще никому не удавалось справиться с корабельной чумой. Они стали первыми, они выжили.

Благодаря Эсме.

Сандер приблизился к целительнице, которая сидела по грудь в воде – возле стены, где еще недавно зияло отверстие, открывающее доступ к внутренностям фрегата, – уткнувшись лицом в колени. Ларим, безвольно висевший у него на плече, вдруг ожил и прыгнул к своей хозяйке, но та даже не шелохнулась. Сандер осторожно взял ее за подбородок и вынудил поднять голову.

У нее были красные заплаканные глаза.

– Как же он мог так со мной поступить? – спросила она тихим охрипшим голосом. – Сандер, как он мог?

Он понятия не имел, о чем Эсме говорит, но подумал, что она явно изменилась. Должно быть, единение разумов открыло девушке какой-то не самый приятный секрет капитана – один из великого множества секретов. Сандер захотел ее успокоить… и вдруг увидел собственную руку. Бледную и перепончатую. Ощутил подобие маски на лице и, коснувшись щеки, обнаружил нечто твердое и гладкое. Чешую. Сил оставалось так мало, что он сумел лишь с плеском шлепнуться в воду и пожелать себе сдохнуть не сходя с места. Так он просидел достаточно долго, не видя и не слыша ничего вокруг.

Потом сзади кто-то подошел, ухватил его за шиворот и поднял, словно щенка или куклу. Это мог быть только Бэр. Гроган развернул его и обнюхал, фыркая, а потом, глядя глаза в глаза, прорычал:

– Чего расселся? Работать пора!

Работы и впрямь было много, особенно для столь малого числа матросов. Эсме усадили в одну из лодок, и она там уснула, измученная, в обнимку с Сокровищем. Фейра пришел в себя лишь на мгновение, которого ему хватило, чтобы окинуть свою команду шальным взглядом, взмахнуть рукой – в тот момент они были слишком растеряны, чтобы обратить внимание на его исцеленные пальцы, – и приказать «прорубаться наверх». Его тоже пришлось уложить в лодку. Выбравшись из брюха, матросы убедились, что это была вовсе не оговорка: коридоры «Невесты ветра» заросли чем-то вроде плотной паутины, которая не очень-то поддавалась лезвиям их ножей, – как же повезло, что они успели обзавестись в Талассе хоть каким-то оружием! Пришлось изрядно попотеть, пока они выбрались на верхнюю палубу и увидели бескрайнее море, освещенное полуденным солнцем. Прошло не меньше двенадцати часов с того момента, как в городе очарованных морем раздался звон чумных колоколов.

Они расчистили путь к резервуарам с водой, после чего вернулись в брюхо, чтобы забрать оттуда капитана и целительницу, – и обнаружили, что их лодки встали бок о бок друг с другом, хотя ни он, ни она не проснулись. Еще они увидели рыбу, много рыбы. Смерть от голода и жажды им не грозила, хотя оставались еще морские твари и другие опасности. Но тем не менее они немного успокоились и начали осматриваться, заново открывая для себя фрегат, который… стал другим.

В тех коридорах, где с «паутиной» разобрались, ее остатки быстро втянулись в стены, выглядящие непривычно – они теперь были серыми, гладкими, как металл. У кают снова появились двери – панели, которые открывались, отъезжая в сторону и исчезая в стене. Внутри стало заметно холоднее, зато воздух сделался очень свежим и чистым. Чуть позже Ролан вдруг бросился к фальшборту и, свесившись наружу, крикнул:

– Поглядите-ка на это!

Последовав его примеру, они увидели изменившийся рисунок, образованный броневыми пластинами и абордажными крючьями «Невесты ветра» – и тех и других стало заметно больше. Теперь ее уже ни за что не получилось бы выдать за торговую «бочку». Хватало одного взгляда, чтобы понять: этот фрегат создан исключительно для битвы.

Потом пришел в себя Фейра – и все сделалось еще причудливее. Он с трудом держался на ногах, но предпочитал передвигаться с закрытыми глазами, потому что видел «Невесту ветра» и все, что было на борту, зрением навигатора. И видел кое-что еще.

– Она показывает мне огромные карты, Сандер! – восторженно проговорил феникс, хватая матроса за руку. – Я вижу все Море Обездоленных… весь Вороний край… кажется, если как следует попросить, она покажет весь мир. Я вижу другие корабли! Искусай меня медуза, я и не знал, что ~Невеста~ так умеет!

Что-то изменилось в той связи, что существовала между фрегатом и навигатором. По словам Фейры, она не стала ни сильнее, ни слабее, но все же теперь была иной . Сандер поначалу решил, что случившееся имеет значение лишь для капитана, но потом…