Наталья Осояну - Белый фрегат [litres]

– Не очень, – согласился Айлантри. – Но возникает вопрос…

Эсме кивнула и с горечью продолжила:

– …Не феникс ли взорвал сосуд, в котором хранился звездный огонь?

Айлантри с тяжелым вздохом снял очки, вытер их салфеткой и снова надел.

– И все-таки это правильный ход размышлений, Эсме. Взорвав сосуд с огнем, феникс совершил бы умышленное убийство, а умысел должен доказывать Таллар Крейн. Я даже не знаю, какие доказательства он мог бы предъявить… А если он заявит, что причиной взрыва стала небрежность Фейры? Ох… – Он сокрушенно покачал головой. – Нам все равно нужен этот свидетель, этот рыбак Тако, кем бы он ни был.

– Рыбак Тако, – повторила Эсме словно эхо. – Я его видела. – Недоумение и растерянность Айлантри заставили ее уточнить: – Я его видела в… воспоминаниях. Долго объяснять.

– Не нужно объяснять, – сказал Айлантри. – Он магус или человек?

– Человек. Немолодой… лет шестьдесят, наверное.

– Шестьдесят, – упавшим голосом повторил молодой ворон. – Выходит, сейчас ему около ста? И Фейра послал своих людей выкапывать кости? Ох, не отвечайте, и так все ясно.

Он схватил еще одну булочку, повертел в руках, а потом позвал служанку и велел упаковать завтрак в небольшую корзину, которую можно взять с собой. Запоздало испугавшись, что оскорбил гостью отказом продолжить с ней завтрак, виновато посмотрел на Эсме. Но целительница совсем не выглядела оскорбленной. В ее взгляде… может, слабое зрение в очередной раз сыграло с ним злую шутку?.. В ее взгляде отчетливо читалась благодарность.

– Я отправлюсь в архив, – сказал Айлантри. – Все-таки найти хоть что-то будет лучше, чем прийти в суд ни с чем.

– Спасибо, – ответила Эсме.

И снова единственное слово говорило о многом.

Она наблюдает.

– Кроме собственного фрегата, тебе понадобятся еще два, – говорит высокая женщина с длинными черными волосами, задумчиво рассматривая карту, лежащую на столе. – Тогда ты сможешь вести согласованную атаку с трех сторон. Но чтобы сыграть в игру по-настоящему, этого мало.

– Почему? – спрашивает ~он~.– Что еще мне нужно?

Женщина вздыхает с деланой тревогой. На самом деле она испытывает восторг: ее глаза блестят, сердце колотится в груди так сильно, что слегка вздрагивает ткань платья, – человеческим или магусовским глазом этого не увидеть, но фрегат видит и чувствует гораздо больше. В уголках рта черноволосой прячется коварная улыбка.

– Он~ говорит:

– Надеюсь, ты не пытаешься помочь своему другу Кармору?

Женщина смеется, запрокидывая голову. Что это за смех? Он причудливый, он странно звучит – словно кто-то пытается играть на гитаре как на скрипке или барабанит пальцами одновременно по стеклу и дереву. Есть ли угроза в этом диссонансе?

Ей не хватает знаний, чтобы понять этот смех. ~Ему~ тоже.

Она знает, что надо ~делать~ в таких случаях…

~~~

– Полагаю, – говорят ~они~,– это означает «нет»?

Вира Корвисс опять смеется – и на этот раз ~они~ понимают, что она всего лишь пытается делать то, в чем у нее маловато практики. Подвал стал домом этой магессы задолго до того, как Рейнен заточил ее здесь после своего возвращения и бегства Кармора: в Подвале она проводила месяцы напролет, исследуя очередную открытую комнату, словно новую вселенную. Ее смех обычно живет внутри – она не привыкла выпускать его наружу, и оттого окружающим страшно, когда Вира смеется.

– Они~ скрывают облегчение, но не теряют бдительности.

– Фейра, не пытайся понять суть моих с Кармором отношений, – отвечает Вира, тряхнув черными волосами. На руке у нее повязка – память о вчерашней выходке, но она будто не замечает раны. – Мы говорили друг с другом на языке полужизни, и только. Из всех существующих языков лишь он годится для того, чтобы познавать тайны Вечной Ночи и заточенных в ней миров. Однако это не означает, отнюдь не означает, что мне доставляет удовольствие произносить звуки, из которых складываются его слова. Меня увлекает не сам язык, но то, что он открывает. А-а, ты не поймешь. Как и я не пойму – начни ты говорить мне о пламени Феникса…

– Они~ вынуждены признать ее правоту.

– Мы зря теряем время, – продолжает воронесса. – Итак, Фейра, тебе нужны три фрегата. Первый – твоя «Невеста ветра» – высадит тебя и твой отряд вот за этим утесом, откуда вы направитесь к форту – сперва под прикрытием чахлых деревьев, которые там растут, а потом… Потом, именно в тот момент, когда вам понадобится выйти из леса и одолеть хорошо охраняемую и освещенную кострами пустошь перед стенами, еще два фрегата должны приблизиться к берегу с юго-запада и юго-востока, отвлекая защитников. Только в этом случае вас не расстреляют на подходе.

– Два фрегата? – Они улыбаются с уверенностью, которой не ощущают. – Это не так уж много. Полагаю, я…

– Полагаю, ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – перебивает Вира с издевательской вежливостью. – Смотри.

Она смахивает карту со стола прямо на пол и находит в куче свитков, книг, папок несколько больших листов бумаги – с заломами, пожелтевших, изрисованных и исписанных пометками, а на одном даже красуется круглый след от донышка стакана или кружки. Судя по цвету, это не вино.

– Они~ приглядываются и сперва не понимают, что именно видят. Это… сеть? Похожа на ту, что была на вчерашнем рисунке, но намного сложнее. Узлы помечены цифрами и буквами, знакомыми и незнакомыми – последние, конечно, могут оказаться вовсе не буквами иного алфавита, а какими-то символами, впрочем, тоже незнакомыми. На втором листе то же самое, хотя выглядит «сеть» немного по-другому и в ней явно больше пересечений; пометки сделаны по меньшей мере тремя магусами, и самый аккуратный почерк, как ~они~ теперь знают, принадлежит Вире.

– За ночь я все обдумала. У нас есть трупоход и безумер, которые можно было бы использовать для настройки, но ты же не захочешь по-настоящему чернить свой фрегат. С каким-то другим навигатором это превратилось бы в непреодолимую проблему, но ты… ты способен справиться. Если объяснишь ей, как важно выстоять перед <���запретным>.

– Они~ вздрагивают и едва не разваливаются на две части.

– Что ты имеешь в виду?

– О Заступница! – Воронесса устремляет на них долгий взгляд, вновь кривя губы в коварном подобии улыбки. – Ты все еще не понял…

– Чего?

– В это время года форт не взять с помощью кораблей не только из-за его пушек, но еще и потому, что дуют Вороньи, северо-западные ветра, – объясняет Вира. – Фабрика источает вонь, которая неослабевающей волной идет в сторону моря, – и оттого наши фрегаты не могут приблизиться к берегу больше, чем на шесть-семь миль, – и это в лучшем случае. Зато «Кусака» – черный фрегат, на котором сбежал Кармор, – перемещается там свободно, и ей по силам обстрелять вас из любой точки. Ты думал, приучишь «Невесту ветра» терпеть малую толику, следы <���запретного> на твоей одежде, – и этого хватит? О нет, ни в коем случае. Тебе придется заставить ее смириться с <���запретным> на борту. С по меньшей мере восемью орудиями, которыми вы будете обороняться.