Себастьян Кастелл - Аббатство Теней [litres]

Я поймал Шеллу прежде, чем та упала, и осторожно положил рядом с деревом. Я вынул лист из ее губ и вложил между губами Эссы-джин. Эта женщина не должна очнуться раньше Шеллы.

Теперь мне следовало бежать, но я этого не сделал. Я нашел несколько деревяшек и веточки для трута и с помощью порошков разжег костер, чтобы Шелла не слишком замерзла. Я сомневался, что эта любезность сильно поможет тому, чтобы меня простили.

– Извини, Шелла, – сказал я, потому что мне казалось важным произнести эти слова вслух.

Я никогда не сомневался в способности моего отца созвать военный отряд. Он всегда был таким человеком, за которым инстинктивно хотят следовать другие, даже если негодуют на него за это. Что мне требовалось узнать – как работает мост и какое в нем может быть слабое место… если оно есть. Ke-хеопсу, должно быть, позарез нужна быстрая победа, чтобы построить Мост Заклинаний из татуировок собственных магов.

И, хотя аргоси считают месть еще большим извращением, чем горе, существовала жестокая, но привлекательная симметрия в том, что я собирался сделать с драгоценным военным отрядом отца.

– Не может быть, чтобы ты говорил серьезно! – в третий раз повторила Нифения.

Между первым и вторым разом она не дала мне шанса объясниться, поэтому я сомневался, есть ли смысл повторять все снова, кроме как дать ей повод еще сильнее ткнуть меня в грудь. Для девушки с двумя отсутствующими пальцами она отлично знает, как причинить боль тремя другими.

– В чем проблема, девочка? – спросила Гхилла.

Остальным хватало здравого смысла держаться подальше, но вне зависимости от происхождения ведьм-шептуний у них крайне мало инстинкта самосохранения.

– Мы добываем металлические чернила, которые так нравятся джен-теп, возвращаемся в аббатство, а затем накладываем контрсигиллы – что бы это такое ни было – на ленты, тянущиеся от военного отряда. Они навсегда теряют свои силы, и нам не нужно беспокоиться о том, что нас перебьют. Мы побеждаем.

– Весь мир побеждает, – добавил Турнам, прислонившись к дереву и наблюдая за нашим спором. Его глаза гораздо дольше задерживались на Нифении, чем на мне. – Ты даже можешь остаться с нами, милая. Найди хорошую тушь для глаз и сделай себе почетную Черную Тень.

– Я предпочла бы умереть, – ответила она, что было необычно бессердечно для нее.

– Ну, мы умрем, – сказала Диадера и зашагала к Нифении. Наверное, она остановилась бы только тогда, когда они оказались бы нос к носу, но Диадера на пару дюймов ниже и этого не произошло. – Кажется, ты потеряла вместе с пальцами часть мозгов.

Нифения проигнорировала ее, обратившись ко всем нам:

– Я не позволю вам разрушить жизни семидесяти семи магов. Нанести им контрсигиллы – все равно что вырезать половину их души.

Остальные затоптались, не зная, как это понимать. Сутарей не смотрела мне в глаза. Она больше любого другого понимала вероломство того, что я предлагал. Судя по виду Бателиоса, он тоже был этому не рад.

С другой стороны, Диадере идея явно понравилась.

– Когда мы закончим забирать половину их душ, я найду способ выцарапать из них вторую половину. Джен-теп столетиями убивали мне подобных.

Черные метки ее веснушек взлетели со щек и начали роиться в воздухе между ней и Нифенией.

– Хочешь узнать, почему?

Это выходило из-под контроля, но Ниф щелкнула пальцами, что означало – я не должен соваться.

– Я гадала, как скоро ты начнешь мне угрожать, – сказала она Диадере. – Я видела это в твоих маленьких поганых глазках точно так же, как вижу вожделение в том придурке.

Она показала на Турнама.

– Эй, что я такого сделал? – спросил он, только теперь заинтересовавшись разговором.

Светлячки-веснушки Диадеры подлетели ближе к Нифении.

– Думаю, ты должна была предпринять что-то раньше, амулетчица. Потому что, если ты попытаешься сунуть руку в пальто за одной из своих безделушек, моя Черная Тень разорвет тебя на куски.

– Они ссорятся из-за Келлена? – спросил Турнам Гхиллу. – Потому что это просто…

– Заткнись, Турнам! – сказал я.

Происходило нечто странное, вернее, то, что должно было произойти, не происходило. Айшек, который в любом другом случае, если кто-нибудь осмелился бы угрожать Нифении, оскалил бы зубы, сидел в нескольких ярдах в стороне, равнодушно глядя вдаль.

«Он не беспокоится о ней. Что означает… Вот черт. Ниф, что ты делаешь?»

Она улыбнулась Диадере, и эту улыбку я узнал сразу. Так улыбалась некая аргоси, которая постоянно учила людей, как попадать в беду.

– Проверь свой правый карман.

– Ты блефуешь, – сказала Диадера. – Я бы знала, если бы ты что-нибудь туда положила.

– Тогда давай, натрави на меня этих мерзких жуков, которые повсюду за тобой следуют.

Диадера попыталась не попасться на удочку, но спустя несколько секунд полезла в карман своего длинного кожаного пальто. Ее рука высунулась обратно с маленьким металлическим предметом, похожим на миниатюрного паука. Она попыталась его стряхнуть, но Нифения прошептала под нос одно слово, и крошечные металлические лапки внезапно приклеились к ладони Диадеры.

– Я бы оставила все как есть, – предупредила Нифения. – Как только лапки потеряют контакт с твоей кожей или я скажу слово, ты почувствуешь легкий укол. После этого дела твои будут плохи.

Гхилла двинулась к Нифении, открыв рот, метки Черной Тени, заполняя ее горло, готовы были выплеснуть удушающий туман.

– Не стоило связываться с моей девочкой, джен-те…

Нифения свистнула, и из затылка Гхиллы внезапно раздался вопль. Девочка отчаянно вцепилась в собственные волосы, пытаясь понять, откуда он раздается.

– Я не стала бы этого делать, – сказала Ниф. Затем повернулась к остальным. – Слушайте внимательно, придурки. Я – изгнанная джен-теп, творец амулетов без клана, и у меня крайне мало друзей. Я – хорошенькая девушка с ценным талантом, что превращает меня в самую притягательную мишень на всем континенте. Я расправилась со множеством подонков, которые думали, что могут воспользоваться этим. Поэтому, если кто-то из вас хочет сделать свой ход, обещаю – скоро вы узнаете, почему никто другой не преуспел.

– Ты подсунула нам амулеты? – спросил Азир.

Судя по его виду, он был искренне обижен.

– Ничего такого, что причинит тебе боль или что ты когда-нибудь заметишь, – ответила Нифения. – Если только ты не оставишь мне выбора.

Она повернулась ко мне:

– Пошли, Келлен. Нам пора убираться отсюда.

– Что? Я не могу! Я же говорил тебе, в аббатстве дети!

Она пожала плечами.

– А я тебе уже сказала – если бы ты действительно заботился об этих детях, ты бы убрал их к дьяволу из того ужасного места. Что касается этих Черных Теней, которые тебя очаровали, – она махнула рукой в сторону Диадеры и других, – я подложила им амулеты, чтобы каждый выпустил свое заклинание, как только я буду в миле от них. Если же они отправятся меня искать… Ну, если мне придется выбирать между кучкой Черных Теней и собственным народом, это вообще не выбор.