Андрей Ливадный - Темный рубеж [CИ litres]

На самом деле обошлось без осложнений. Квадратный зал оказался обычной внутрискальной выработкой, – гномы истощили проходившую тут жилу и видимо хотели приспособить образовавшуюся полость под хозяйственные нужды, устроить тут склад, или что-то в этом роде, но помешали грунтовые воды, сочащиеся по стенам. С потолка тоже срывается капель, на полу множество луж, изредка на пути попадаются подгнившие доски и бревна от крепей, в общем ничего опасного или примечательного. Вода в конечном итоге стекает в две расселины. Звук от падения долгий, приглушенный.

– Нам сюда, – Сашка обозначил на карте устье еще одного тоннеля, ведущего в нужном направлении.

Джеб зачистил его тем же образом, и мы продолжили путешествие в недрах скал, осторожно обходя провалы, перепрыгивая через трещины.

Минут тридцать монотонных усилий привели нас к поселению гномов. Выход из лабиринта внутрискальных коммуникаций был расположен не очень удачно: мы оказались на старом, порядочно обветшавшем деревянном настиле, от которого вниз уходит крепь давно неработающего подъемника. Для наблюдения неплохо, но в случае осложнений, позиция крайне невыгодная.

– Не двигайтесь, – Сашка снова исчез в невидимости, и лишь потревоженная пыль указывала, что он лег на живот и подполз к краю дощатой конструкции.

Панорама, транслированная им в сеть группы, дала детальное представление о предстоящем театре боевых действий.

Портальный обелиск возвышается в дальней части поселения. Он как раз сработал в режиме «Тропы Бездны» – знаки, нанесенные темными заклинателями, брызнули призрачным сиянием, на монолитную с вида скалу легла проекция, и камень внезапно растаял, образуя устье тоннеля. Из него показался караван, – вьючные животные похожие на ящеров, в сопровождении молчаливых закутанных в ниспадающие одежды погонщиков и стражей, – их уровни не читаются, но фреймы оконтурены алым, что означает смертельную опасность.

Караван неторопливо пересек поселение, одни символы угасли, другие вспыхнули, – теперь проекция легла на скалу по другую сторону портального обелиска, мистическим образом «растворяя» камень.

Загадочные существа исчезли в открывшемся тоннеле и вскоре все стихло, символы угасли, а стены пещеры вновь обрели вид монолитных скал.

Гномы, искаженные многочисленными мутациями Бездны, как и прежде образуют комья уродливой плоти, – каждое «существо» состоит из десяти-пятнадцати искореженных, перекрученных тел, соединенных эктоплазмой. У «комьев» по множеству ног, рук, голов, они пропитаны тьмой и способны трансформировать ее, источая некротические ауры различного толка.

Отчасти мне жаль обитателей мирного поселения. После вторжения Бездны их жизнь превратилась в пропитанный болью и злобой кошмар, но вряд ли это возможно исправить…

Хотя, кто знает? Если вернуть порталу нормальные свойства, прервать «Тропу Бездны», то, возможно, они постепенно станут прежними, претерпят (под воздействием доминирующих теперь в Ноогарде сил природы) обратные метаморфозы?

Вот тут и возникло беспокойство.

Дело в том, что у меня есть четвертая книга навыков, она называется «портальный странник» и задание «Тропами Бездны». Похоже на альтернативный путь развития. Неизвестно куда он приведет? А вот если выполнить задание дриады, то о «Тропах Бездны» придется забыть. Так подсказывает интуиция, хотя мое чутье может ошибаться.

Дилемма, однако…

Минут двадцать мы наблюдали за происходящим.

…

Плоть. Существо, возникшее из нескольких жителей подземного поселка, под влиянием черного пламени Бездны, однажды затопившего эту пещеру.

Крайне опасны в плане способностей. Успешно применяют как темную магию, так и приемы рукопашного боя. Плоть необычайно сильна, сообразительна, в силу объединения энергии составляющих ее гномов. Плоть может использовать «подвернувшееся под руку» оружие, но не способна носить доспехи, которые ей заменяет необычайная живучесть.

Чтобы справиться с плотью, нужно окончательно умертвить всех, кто ее составляет.

…

Прямо скажу: отталкивающее, неутешительные зрелище. Комья «плоти» равномерно распределены по всей пещере. Они бродят среди руин домов, заглядывают в горловины заброшенных шахт, ловят мелких грызунов, мокриц, пауков, многоножек, чем и питаются, иногда вступая в конфликты друг с другом, в основном из-за «охотничьих угодий».

Вдалеке, подле обелиска, вновь сверкнула зарница, наметилось движение. Руны вспыхнули ядовито-зеленым сиянием, спроецировались на стену пещеры, очерчивая овал, и камень снова как будто «растворился», – скала расступилась тоннелем. Из возникшего портала показался очередной караван – навьюченные ящеры, погонщики и стражники в ниспадающих хламидах, скрывающих строение тел.

– Двадцать три минуты, – Лурье делает пометки. – Маршрут другой.

Подтверждая его слова, вторая проекция легла не на скалы, а на стену близлежащего дома. Портал выглядел сгустком ядовитого марева, – фигуры странников подергивались зыбью и исчезали в нем.

Вскоре руны на обелиске угасли, «Тропа Бездны» закрылась. Комья плоти, инстинктивно прячущиеся в момент прохождения каравана, вновь вышли на охоту.

– Думаю обелиск работает по принципу накопления энергии, – высказал предположение Сашка. – Надо задержаться и понаблюдать.

Назад мы возвращались уже знакомым маршрутом, усталые, продрогшие, подавленные.

Лурье оказался прав: обелиск срабатывал каждые двадцать три минуты. Настоящий перекресток мироздания, – маршруты открывались разные, повторений в расположении проекций мы не заметили, а вот вьючные существа через порталы проходили одни и те же, – скорее всего «Тропы Бездны» контролировал некий клан, занимающийся доставкой грузов. Может в составе караванов и были путешественники, но мы их не заметили. Погонщики, охранники, путники, – все носили одинаковые ниспадающие одежды, скрывающие детали облика.

В пещере гномов царит мертвенный холод. Энергии, питающие обелиск, пронизывают окружающее пространство, воздействуя исподволь, медленно, но неотвратимо. Я заметил, чем дольше мы наблюдали, тем мрачнее и тяжелее становились мысли, невольно вспоминались самые неприятные моменты из жизни, что явно не способствовало душевному равновесию.

– Никогда не симпатизировала гномам, но этих жаль, – в словах Ветты смешиваются интонации брезгливости, отвращения и сострадания. – Жуть. Не удивительно, что дриада обеспокоена. Такого соседства никому не пожелаешь.

– Согласен, – Лурье мрачно кивнул. Он тоже подавлен и обеспокоен. – Ума не приложу, как выполнить задание?

– Уничтожить обелиск, – буркнул Джеб.