Юлия Диппель - Неукротимый шторм [litres]

Тристан вскинул голову и посмотрел на меня с апатичной улыбкой. Он знал, что я его почувствую.

– Что ты тут делаешь? – зашипела я и преодолела последние ступеньки.

– Нет причин для беспокойства, дорогая моя. Я здесь не из-за тебя. – Его тон был ледяным и вдруг напомнил мне Танатоса.

– Не будешь ли ты в таком случае так любезен и не сообщишь ли нам, по какой причине ты вломился в мой дом? – потребовал от него ответа Бел голосом, которым можно было зарезать. Тристан снова сосредоточил свое внимание на хозяине дома.

– Ты не так давно присвоил кое-что, что тебе не принадлежит. Я бы очень хотел получить это обратно.

Он чего-то хотел от Бела? И почему только у меня такое плохое предчувствие…

– Об этом мы могли бы договариваться, только если бы речь шла о твоей собственности, – парировал Бел. – И раз это не так: исчезни отсюда!

Взгляд Тристана метнулся ко мне, прежде чем он небрежно повел плечом.

– А не может быть такого, что у меня есть что-то, что срочно нужно вам взамен?

С черными проблесками в глазах Бел наступал на Тристана.

– У тебя нет ничего, что оправдало бы такой риск.

«Бел! – ворвалась я в его мысли. – Он знает, что произошло с Люцианом. Нам нужна эта информация!»

Я видела, как Бел заколебался.

«Пожалуйста, держись от этого подальше, Ари».

Помещение сотряс хохот. Тристан, веселясь, наблюдал за мной и Белом.

– Похоже, наша общая подруга видит это иначе, Бел.

– Я тебе не подруга, – ощетинилась я.

Вдруг подозрительно упала температура. Тристан выдохнул.

– Ты отчетливо дала это понять, – сказал он, подходя ко мне. – Вопрос в том, сможешь ли ты жить с последствиями.

Между нами влез Райан.

– Эй, ты, никчемный отход Танатоса! Не приближайся к ней! – он чертовски разозлился и открыто это демонстрировал.

Серые глаза Тристана заинтересованно рассматривали охотника.

– А то что?

Райан издал угрожающий рык… и тут же внезапно притих. Охотник смущенно глянул вокруг, убрал свой ациам и сунул руки в карманы.

Ох, да не может быть! В ярости я оттолкнула Райана в сторону и прижала свой кинжал к горлу Тристана.

– Не прикасайся к его эмоциям!

– Ты ничего не можешь мне сделать, Ари, – твердо проговорил Тристан. Он так откровенно наслаждался этой минутой, что я была готова повторно испытать это дурацкое заклятие Пентаима.

– Довольно! – громыхнул Бел. – Вышвырнуть его отсюда.

Оскар и Тоби сразу начали рисовать в воздухе светящиеся зеленым цветом знаки. Воздух постепенно сгущался.

– Люцианом не просто манипулировали, – выкрикнул Тристан, пока магические символы не успели выбросить его за пределы дома. – Ему стерли память. «Омега» несколько лет назад создала соответствующий ритуал.

Одним движением пальца Бел остановил колдунов.

– Зачем «Омеге» потребовалось стирать память праймусам? – пугающе тихо уточнил он.

Это действительно был хороший вопрос, отвечая на который Тристан лишь устало усмехнулся.

– Не «Омеге». Танатосу.

Я все еще не понимала, о чем речь. Какой резон был Танатосу стирать память какому-нибудь праймусу? Я перевела взгляд на Бела. Его лицо было нечитаемым, но зато его молчание и блеск в глазах говорили сами за себя.

– Ты не знаешь, что делаешь.

Тристан беззвучно засмеялся.

– О нет. Я отлично знаю. Для этого меня и создали.

У Бела изумленно расширились глаза. О чем бы эти двое ни говорили, его это сильно пугало.

– Я никогда не отдам тебе пророчество.

Что?! Они про пророчество Кинтаны? Я думала, оно было утрачено в битве под Прагой.

– Ты неправильно меня понял, Бел. Я здесь не для того, чтобы просить. Я делаю тебе предложение. Следующее будет намного более кровавым.

Неожиданно сила Бела во всю мощь пронеслась по залу, а у меня перехватило дыхание.

– Ты мне угрожаешь?

– Просто проявил вежливость, – бесстрастно ответил Тристан. – Даю тебе шесть часов на обдумывание моего предложения. Отдай мне пророчество, и я дам тебе все, что бы ты ни потребовал. – С этими словами он развернулся и направился к выходу. – «Омеге» есть что предложить, – крикнул он, не останавливаясь. – Может, тебе что и придет на ум…

Когда за ним захлопнулась дверь, я убрала клинок и хмуро посмотрела на Бела.

– Объясни мне! – потребовала я тоном, который не терпел возражений. – Что делает это идиотское пророчество настолько ценным, что из-за этого ты отклонил его предложение? Нам нужны его сведения о Люциане!

– Иди за мной, – пробормотал Бел, а когда мои друзья тоже двинулись вперед, раздраженно добавил: – Только Ари и Гидеон! Все остальные могут и дальше чувствовать себя тут, как дома.

Бел привел нас в библиотеку, но не задержался у большого стола, а повел нас через другую дверь в соседнюю комнату с витражными окнами. Вместо стеллажей с книгами тут стояли подсвеченные витрины с артефактами. Оружие, украшения, сосуды, печати… как в музее.

Наконец перед витриной, где лежала хрустальная пластина со странной гравировкой, он остановился. Я ни разу не видела ничего подобного, но сейчас я уже так бегло читала на языке праймусов, что поняла содержание. То, что было там написано, напомнило мне о моем первом визите в Критерион. Это было пророчество Кинтаны.

– Так, значит, ты поэтому тогда отправился в Прагу, да? – упрекнула я Бела. – Тебе нужно было только это тупое пророчество.

А я-то думала, он проявил проблеск человечности и хотел помочь нам освободить Лиззи. Но нет, он преследовал лишь свою личную выгоду.

– Это «тупое пророчество» важнее, чем ты можешь себе представить, – злясь, выдавил Бел. – Оно ни в коем случае не должно попасть в руки к Тристану.

– Почему нет? – вклинился Гидеон. – Нам всем известно, что там. Бред сумасшедшего.

– Кинтана был слегка своеобразным и очень хотел считать себя пророком, но он не был ни сумасшедшим, ни ясновидящим. – Он постучал пальцем по стеклу витрины. – То, что здесь написано, – не пророчество, а инструкция… и предупреждение.

Бел отошел от нас и открыл раздвижную дверь, ведущую в тенистую лоджию внутреннего двора. Неопределенным жестом он позвал нас за собой, приглашая сесть на одно из марокканских кресел, стоящих на балконе. Я проигнорировала приглашение и упрямо скрестила руки на груди.

– Инструкция к чему?

– Чтобы освободить Мару, естественно, – заявил он и опустился в плетеное кресло.

– Королеву ведьм… – Я поняла, что в пророчестве говорилось об этой Маре. В конце концов я сама спекулировала страхом Лиги перед ней. В то время Тристан взял на себя инициативу и предоставил мне все необходимые сведения. Тот самый Тристан, который в Праге передал пророчество Кинтаны ведьмам и сейчас требовал его от Бела.