Чарли Хольмберг - Дым и Дух [litres]

– Ты тут ни при чем. – Он приподнялся на локтях. – Сэндис, ты просто чудо. Другие девчонки тебе и в подметки не годятся, поняла? Я не держу на тебя зла, но… Сегодня я выдохся.

Сэндис кивнула. На губах ее заиграла улыбка: он сказал – « чудо».

Потушив лампу, она прилегла на матрас и смотрела в потолок, пока глаза не привыкли к полутьме и она не стала различать очертания балок. Окон в комнатушке не было, лишь из-под двери, ведущей в квартиру Куртца, лился тоненький ручеек света.

Перекатившись на бок, она уставилась на Рона, хотя еле-еле различала во мраке его фигуру. От его разгоряченного тела шел жар. Он пах водорослями и дымом и, как ни странно, сигарами. Сэндис с наслаждением вдохнула. Этот запах пришелся ей по вкусу. Такой знакомый. И такой мужской.

Рон приподнялся, стянул куртку и забросил ее в темноту. Лег и вздохнул.

– Все наладится, Рон. – Протянув руку, она потрепала рукав его рубашки. – Мы отыщем Талбура, и жизнь снова пойдет своим чередом. Мы поможем твоей маме. Я костьми лягу, чтобы все уладить, Рон, обещаю.

Рон скривился.

– Ты ничего не должна мне, Сэндис.

– Но ты спас мне жизнь! Причем не единожды!

– Так же, как и ты мне. Мы квиты.

Она отпустила его рубашку. Рука безвольно упала на матрас Рона, и он в каком-то мгновенном порыве сжал ее в ладони. Трепет восторга охватил Сэндис.

– Прости меня, – шепнул Рон, оглаживая большим пальцем костяшки ее пальцев.

– За что?

– Просто…

Он замолчал, выпустил ее руку.

Сэндис с отчаянным мужеством подползла к Рону и тихонько, чтобы не потревожить его, положила голову ему на грудь.

Он тотчас обвил ее руками, сжал в крепких, горячих объятиях.

Сэндис закрыла глаза, обхватила Рона за талию и улыбнулась. Прильнув к нему всем телом, словно желая слиться с ним воедино, она вслушивалась в бешеный перестук его сердца.

«Вот оно… Ах, если бы только это мгновение длилось вечно…» Рон потихоньку успокаивался, дыхание его выравнивалось. «Вот он – Рай. Тепло, уют, защищенность, дом и любимые люди. Вот оно – блаженство. Семья».

Вскоре все встанет на свои места. Она отыщет Талбура, и они втроем придумают, как освободить маму Рона и обуздать Кайзена. Она обретет семью. У нее будет Рон и все, что ее душе угодно, а Кайзен уйдет в прошлое, как страшный, но позабытый сон. Проваливаясь в дрему, она чувствовала, как прекрасное будущее распахивает перед ней двери.

Амаринт, как обычно, мерно жужжал.

Но чем быстрее он крутился, тем пронзительнее был звук. И вот уже умиротворяющее гудение сменилось звенящим свистом, затем перешло в тревожный вой и под конец – в истошный крик.

Сэндис спала, но ее эфирное тело стояло перед артефактом и, не в силах оторваться, зачарованно глядело в центр амаринта, чьи золотые лепестки кружились все быстрее и быстрее, пока не слились в неразличимую серую массу. Неподвижным оставался только центр амаринта: его ослепительное белое сияние резало Сэндис глаза, но она не могла ни отвести взгляд от волшебного оберега, ни отойти прочь. Амаринт кружился: все быстрее, все ослепительнее, все громче.

И тут она почувствовала его: он метался в отчаянии, яростно полыхая огнем. Значит, это не ее сон, а его. Ирета.

«Что это?» – хотелось закричать Сэндис, но из горла ее не вырвалось ни звука: эфирное тело не подчинялось ее воле. «Что ты хочешь мне сказать?»

Она вспомнила, какой ужас охватил ее, когда она смотрела на амаринт на фабрике Хельдершмидта. «Что все это значит?»

Амаринт вспыхнул, как разгоревшееся солнце, и уставился на нее испепеляющим глазом.

Сэндис задохнулась: Ирета пронзил безумный страх.

Как же много ей еще предстоит узнать …

В ожидании Рона, который принимал ванну на той половине квартиры, где обитал Арни, Сэндис рассеянно скользила взглядом по половицам и размышляла о своем видении. Она совсем запуталась. Почему амаринт? Что Ирет хотел ей сказать? Единственное, что объединяло артефакт и Духов, это носконская магия. По крайней мере, астральная сфера, отображавшая нуменов, была именно носконской. С ее помощью жрецы-заклинатели бороздили просторы эфирной вселенной, хотя Сэндис даже не догадывалась, как им это удавалось. Может, знай Сэндис больше об астральной сфере, она бы лучше понимала Ирета?

Или все гораздо сложнее?

Дверь приоткрылась, и в потайную комнатку вернулся Рон – одетый, босоногий, с влажно блестевшими волосами. Сердце Сэндис захолонуло: Рон выглядел таким трогательным, таким беззащитным.

Ее так и подмывало рассказать ему о своем сне, но она не осмелилась. От вчерашней холодности Рона не осталось и следа, и она решила не портить ему настроение. И без того она причинила ему немало хлопот.

– Готова? – спросил он, натягивая башмаки, стоявшие посреди комнаты, там, где совсем недавно, пока Сэндис не свернула и не убрала его, лежал матрас.

Сэндис кивнула, поднялась, оправила платье и осторожно прошлась в новеньких туфлях, которые ей подарил Арни. Вот еще один человек, которому она теперь обязана по гроб жизни. Он был так добр к ней. Возможно, через пару лет, когда вся эта история быльем порастет, он впустит ее в парадную дверь и примет от нее скромные дары. Конечно, никакие дары не выразят ее благодарности, но лучше хоть что-то, чем ничего, верно?

«Спаси и сохрани его, Целестиал. Прошу. Огради его от напастей, которые мы ненароком могли привести в этот дом».

В ее животе заурчало.

– Не переживай, – задорно ухмыльнулся Рон, – о пропитании я позабочусь.

Утихомиривая разошедшийся желудок, Сэндис погладила его рукой.

– Арни разрешил нам открыть банку с солеными огурцами…

– Соленые огурцы? На завтрак? – поморщился Рон.

– Арни сказал, иначе они испортятся…

– Сэндис, – вздохнул Рон, натянул на ногу ботинок, притопнул им и взялся за второй. – Давай поедим что-нибудь действительно съедобное. Хотя бы сегодня.

Он так посмотрел на нее, что она мигом забыла о голоде и затрепетала от радостного возбуждения. Однако быстро вернулась с небес на землю.

– Нам ли пировать, Рон! Оккультники…

– Они еще не очухались, – беззаботно отозвался он, не поднимая глаз. – Да и туда, куда мы направляемся, они не сунутся. Верь мне, бояться нечего.

Сэндис несколько озадачила его беспечность, но может, он прав и это она делает из мухи слона? Она молча кивнула и улыбнулась, когда Рон подмигнул ей. «Спокойней. Рон – это Рон, а ее сновидение – всего лишь сновидение… Забудь! Хотя бы пока». Вот если бы она научилась удерживать Ирета в своем теле подольше, в безлюдных местах, не поднимая лишнего шума, она бы наверняка многое узнала, но… «Хватит об этом думать! Хотя бы пока!»

Тем утром Арни ушел рано, и Сэндис не успела с ним попрощаться. Она совсем было решилась оставить ему коротенькое послание, но передумала: почерк у нее был корявый, да и напоминать о себе – только беду кликать. Нет, сюда она больше не вернется. Пока она не рассчитается с оккультниками раз и навсегда, она сюда ни ногой. Ни за что на свете она не подвергнет опасности этого добросердечного человека и всех тех, кто пользуется его радушием.