Сири Петтерсен - Скверна [litres]

– Значит, это правда? Что Всевидящий спас Имланд от сл… от вас? От вашего народа?

– Ну здравствуйте, – ответил он и сложил руки на затылке. – В моей жизни было много дней, в которые ничего не происходило, но этот точно не из таких, даю слово.

У нее появилось желание ударить его. Она была готова сделать что угодно, чтобы ее день был скучным, но такого шанса ей не представилось.

– Но чего же он хочет? Почему он посылает за мной людей? Я никто, мне нечего ему дать!

– Наверное, хорошо так думать, но ты ошибаешься. Ты можешь дать ему то единственное, чего он желает.

– Что же это? Что он хочет?

Наиэль посмотрел на нее:

– Имланд.

Внезапно машина словно сжалась. Хирка прислонилась лбом к окну. Холод проникал прямо в лоб. Она смотрела на улицу, чтобы подавить приступ тошноты, но слова Наиэля лишь обострили его, а он продолжал говорить:

– Граалю удалось сделать то, что, по их словам, ему никогда не удастся. Камни были мертвы. Я не видел, чтобы за тысячу лет через них пролетела муха. Потом я почуял запах своих. Кровь первых в Имланде. И внезапно появляешься ты …

У Хирки побежали мурашки, но она все равно подняла глаза на слепого. Притяжение неизбежного. Правды, которая была ему известна. Слов, вмещающих всю ее сущность.

Расскажи мне, кто я.

Он ответил на молчаливую мольбу.

– Ничто не может пройти сквозь круги воронов без Потока, Сульни. И все же ты здесь. Он что-то сделал с тобой. Дал тебе кровь странствий. Ты пробудила круги воронов, и теперь ты нужна ему, чтобы воспользоваться ими.

– Тогда он по меньшей мере в безопасности, – прошептала она.

– Он?

– Они. Я хотела сказать, они. Обитатели Имланда. Они в безопасности, раз я здесь, да?

Ответ застыл между ними. Он звучал громче, чем если бы был произнесен вслух.

В безопасности. До тех пор, пока он не отыщет меня.

Она сглотнула:

– Что будет, если он до меня доберется?

– Как тебе сказать, он потерпел сокрушительное поражение в том, что должно было стать его триумфом, и можно смело предположить, что после тысячи лет, проведенных в позоре и заключении, он стал довольно ожесточенным, – Наиэль улыбнулся, обнажив клыки.

– И что ты теперь будешь делать? Спасешь и этот мир? От него?

Он засмеялся, издавая клокочущие звуки.

– Этот мир умирает. Место, где нет Потока, ничего не способно противопоставить дару моего брата. Пройдет десять лет или тысяча, но никто ничего не сможет сделать для спасения этого мира.

Хирка знала, что он говорит правду. Она знала это, когда ее ноги коснулись земли мира людей. Вода была отвратительной, почва истощенной. Ничто не пахло так, как должно. Она прибыла в умирающий мир.

До нее долетело эхо слов Римера.

Все умирает. Это так же верно, как и то, что все живет. Мы распадаемся на части и вновь собираемся, как что-то новое. Ты – небо, и ты – земля, вода и огонь. Живое и мертвое. Все мы мертвы. Уже мертвы.

Она прикусила губу. Все стало только хуже после того, как она вспомнила все подробности. Звук, который издавала его кожаная кольчуга. Хриплый голос, шепчущий слова ей на ухо, его объятия. Картина была настолько живой, что прожгла дыру в ее груди.

– Это не должно тебя мучить, – сказал Наиэль. – Существуют вещи гораздо важнее этого мира. Самое главное – остановить яд моего брата. Остановить гниль.

Вот оно. Слово, которого она очень давно не слышала. Из уст трупорожденного оно прозвучало совсем страшно.

– Он заставляет людей распространять гниль?

– Они не могут дать гниль, они могут лишь получить ее. Вот сколько силы в крови Умпири.

Хирка вновь зажмурила глаза и перебрала свои мысли, но уцепиться было не за что.

– Но… Это ведь люди разносят гниль! Я знаю. Так все утверждают. Так говорят истории. И песня, – она вцепилась в него и начала петь песню о девушке и гнили. Комок в горле увеличивался, и мелодия оборвалась. Наиэль снова рассмеялся.

– Они до сих пор поют эту песню? Смешно. Она – порождение страха, вот и все. Я могу дать тебе слово, что никогда ни один человек не мог распространять гниль, Хирка.

Она отметила, что Наиэль назвал ее по имени, но внезапно это утратило всякое значение. Полностью. Она почувствовала, как губы растягиваются в горькой улыбке. Она бросила Римера. Он поцеловал ее, а Хирка остановила его. Без причины. Она не была гнилью. Никогда не была. Но теперь уже слишком поздно.

Она – не что иное, как орудие. И на нее охотится старый-престарый трупорожденный воитель, который хочет погубить все, что она любит.

Хирка потеряла контроль. Она ударила Наиэля кулаком. Он угрожающе поднял руку и зарычал, но Хирка ударила снова. Она глотала соленые слезы и колотила его. Где-то глубоко внутри она знала, что это бесполезно, да к тому же била она как ребенок. Так сказал бы Свартэльд.

Наиэль схватил ее за запястье и сжал так, что она заорала. Вскрикнул Стефан. Машина накренилась и резко остановилась. Хирку бросило на спинку переднего сиденья.

– Какого черта вы там делаете?! – Стефан выскочил из машины и рывком распахнул заднюю дверь. Он выволок Хирку из машины спиной вперед. Она упала на дорогу, попыталась встать, но поскользнулась в грязи. Стефан держал ее. Она орала слепому:

– Где ты был?! Где, Шлокна тебя побери, ты был, когда ты был нам нужен?! – в темном салоне машины ей были видны только слепые глаза Наиэля. – Отвечай! Где ты был, когда Колкагги чуть не убили Эйрика? Где ты был во время Ритуала? Когда они назвали меня гнилью? Когда меня бросили в шахты? ГДЕ ТЫ БЫЛ?!

Она тяжело дышала, вспоминая, какой одинокой чувствовала себя в темноте за решеткой, вспоминая стража, который заделал окно, чтобы Куро не…

Он был там. Куро был там.

Стефан поставил ее на ноги.

– Слушай, девочка! Сейчас не время и не место! Надо ехать дальше, и нам надо очень постараться остаться невидимками. Сейчас у тебя с этим большие проблемы. Понимаешь?

Хирка тяжело дышала. Горло болело от крика. Она услышала звук приближающейся машины. Стефан бросил ее на заднее сиденье, захлопнул за ней дверь и уселся вперед. Из-за поворота показались огни встречной машины. Хирка затаила дыхание. Машина проехала мимо и скрылась во мраке.

Стефан поехал дальше. Ярость Хирки утихла и превратилась в горе. Она ощущала внутреннюю пустоту. Запястье, за которое ее схватил Наиэль, горело. Скоро посинеет.

Вот Всевидящий. Слепой. Сильный. Опасный. И кичливый. Но может быть, он делал все, что мог, пока был вороном и следовал за ней. Возможно, он не предавал. Ведь несмотря ни на что, он здесь. Вместе с ней. И только он стоит между нею и братом.

– Он никогда не прекратит охоту за мной, да? – прошептала она, не решаясь взглянуть на Наиэля.

– Да.

– И он никогда не умрет?