Сири Петтерсен - Скверна [litres]

– Умпири не убивают своих, но для своего брата я бы сделал исключение.

– Ты бы справился? Убил бы его?

– Я смогу. Вопрос в том, захочу ли.

– Почему бы тебе не захотеть? – слова вылетали так легко, что она испугалась. Она уже убила, не испытывая ненависти. А сейчас она ненавидела. Она стала тем, кого больше всего боялась.

– Видишь ли, он кое-что нашел. То, что позволило ему снова взломать врата. И если мы это не добудем, то, как это не раздражает меня, но он единственный, кто знает, как нам вернуться домой. Потому что пока мы заперты здесь.

Стефан посмотрел на них в зеркало.

– Что он говорит? – Машина вильнула, и он выровнял ее. – Расскажи мне, что он говорит.

Хирка подтянула под себя ноги и свернулась клубочком.

– Он говорит, было бы лучше, если бы я осталась в Имланде.

Ример отодвинул книги, штабелями сложенные вокруг него. Это все, что он отыскал о слепых, и это все бесполезно. Детские страшилки и песни вперемешку с безудержным восхвалением Всевидящего, которого, как он теперь знал, не существует. Он выудил из стопки историческую книгу и раскрыл ее на читальном столе. Он не должен быть здесь. Он должен быть в лесах вместе с Колкаггами. Должен охотиться на трупорожденных, а не читать о них. Свартэльд отказал ему. Отказал ему! Как будто в Имланде хоть один имлинг мог отказать ему в чем-нибудь.

Ример на мгновение закрыл глаза и вновь обрел покой. У Свартэльда достаточно имлингов, и он сказал, что знания нужны им больше, чем мечи. Он прав, но вряд ли Свартэльд когда-нибудь бывал в этой библиотеке. Найти слепых в лесах было легче, чем отыскать их тут. Если только он не поверит в то, что прочитал до сих пор. В таком случае Имланду угрожают слепые, полусгнившие боги с клыками до колен. Трупорожденные не умирали, они пожирали души так, что спящие в Шлокне рыдали и подменяли имлингских младенцев на своих соплеменников.

Он уставился в книгу. Ример знал, что отыщет ту же историю, что и во всех других источниках. Приукрашенный рассказ о двенадцати, которые въехали в Блиндбол. Один из них был его собственным предком. Истории о том, как они повстречали трупорожденного, который увидел красоту страны и повернулся против своих, чтобы спасти ее. Всевидящий в теле ворона. Двенадцать семей создали Совет и объединили государства. Если ему не повезет, то в книге найдутся главы, посвященные восхвалению семей. Какими они были сильными, мудрыми и милостивыми. Одни и те же пустые слова, которые повторяют на протяжении столетий, и тогда они постепенно превращаются в правду.

Ример отбросил книгу в сторону. Если он чему и научился, заседая в Совете, так это тому, что ничто не может восприниматься настолько одинаково таким количеством имлингов. Можно усадить на берегу реки двух имлингов, и они поспорят даже о том, в какую сторону она течет. Если имлинги слишком активно соглашаются друг с другом, значит, они врут.

К Римеру кто-то приближался сзади. Он обернулся. Перед ним оказался пастырь с бритой головой, один из одетых в серое сотрудников библиотеки. Он остановился, сложил тонкие руки на груди и посмотрел на Римера.

– Я могу тебе помочь? – спросил Ример, ожидая, что пастырь скроется между стеллажами, как призрак, которым он и был. Но он этого не сделал. Он подошел ближе.

– Обычно бывает наоборот, – ответил он. – Я могу помочь тебе , Ример-отче?

Ример посмотрел на пустой читальный стол. Неудивительно, что он показался пастырю беспомощным. Тот подошел еще ближе и положил руку на перила лестницы.

– Полгода назад здесь стоял другой, – сказал он. Его взгляд заскользил по полкам вниз по этажам. – Он стоял на том же месте, что и ты. Он обложился теми же самыми книгами, – пастырь посмотрел на Римера. – Его лоб прорезала точно такая же морщина. Он тоже не нашел того, что искал. Тот мужчина вырвал из книги рисунок и забрал его с собой. Думаю, на заседание Совета. Ты знаешь, о ком я говорю?

Урд. Здесь стоял Урд.

– Да, я знаю, о ком ты говоришь. Он искал власти. Я же ищу спасения, – Ример внезапно ощутил потребность защититься.

Пастырь улыбнулся. Он обладал мягким нравом и спокойствием, которому можно было только позавидовать.

– Прости меня, Ример-отче, но мне кажется, он тоже искал спасения. Многие из тех, кто приходит сюда, ищут его. Сейчас его трудно отыскать в другом месте, но это ты уже, наверное, знаешь?

Ример не знал, что сказать. Трудно понять, куда клонит пастырь. Он казался на удивление равнодушным к такому великому вопросу.

– Как твое имя? – спросил Ример.

– Сетри, отче.

– Сетри? Что это за имя?

Пастырь указал на противоположный конец помещения.

– Я руковожу северной стороной третьего этажа. Сетри.

Ример улыбнулся:

– Значит, у вас Сечетыре тоже имеется?

– Как сказать, остальные в основном пользуются своими настоящими именами. Их перемещают, как ты видишь. А меня нет. Скоро будет двадцать лет, как я занимаюсь северной стороной этого этажа. Но да, у нас есть Сечетыре и Юпять – но ее я не стал бы спрашивать, если бы только в точности не знал, что ищу, – он подмигнул.

Ример вздохнул:

– Я знаю, что ищу, Сетри. Мне надо понять слепых. Я должен знать, с чем мы сражаемся.

– Ты сказал «сражаемся», как будто война еще не окончена.

– А ты разве не слышал?

– Да, я знаю, что она не окончена. Большинство знает, – сказал Сетри и взглянул на Римера. – Но вслух произносят немногие. Во всяком случае, немногие из тех, кто приходит сюда. Те, кто умеет читать, происходят из семей, где учат, что можно говорить вслух, а что нет.

– Раньше у меня это получалось лучше, – ответил Ример.

Это правда. Он потратил много лет, чтобы разрушить то, о чем никогда не говорилось. Но потом он стал точно таким же, как они. Таким же молчаливым. До самого падения Всевидящего. До тех пор, пока не встретился с Эйриком из Равнхова. И с Хиркой.

– У нас есть книги, в которых рассказывается о трупорожденных, но правда в том, что мы знаем очень мало, Ример-отче.

– Как мы можем не знать? Где-то там бродят существа, которых никто не понимает! И это несмотря на то, что мы точно знали достаточно как о них, так и о каменных вратах, потому что тысячу лет назад одержали над ними победу. Тогда мы знали все, что нужно. Как мы можем не знать сейчас?

Ример не мог скрыть досады. Отсутствие знания было непростительным. Как ему поддерживать в имлингах жизнь, если никому не известно, с чем они имеют дело?

– Знание о набирнах существовало, отче. И о кругах воронов. Конечно, оно существовало, но ничто не смогло пережить скинрок.

– Скинрок? – Ример слышал раньше это слово, но не помнил, что оно обозначает.