Сири Петтерсен - Скверна [litres]

– Радуйся, что он не понимает ни одного твоего слова, – сказала Хирка, вынимая из машины свой заплечный мешок.

Стефан плюнул на землю, а потом стал открывать все окна в машине.

– Давайте, нам надо сбросить ее в море, а то они нас найдут, так ведь? – он встал позади машины и стал ее толкать. Хирка помогала. Машина покатилась. – Он всегда готов оказать содействие? – спросил Стефан, кивнув в сторону Наиэля, который совершенно не собирался им помогать.

– Наиэль, он говорит, что это надо сбросить в море, чтобы нас никто не смог найти, – сказала она по-имландски. – И он думает, что ни у кого из нас не хватит сил для этого, – добавила она.

Наиэль подошел к ним, опустил руку на багажник и толкнул машину вперед. Хирка чуть не упала, когда машина умчалась из-под ее рук. Через миг она уже опрокинулась через край причала. Они подошли поближе. Машина булькала и погружалась под воду. Последнее, что увидела Хирка, это табличка с номером. А потом исчезла и она.

Стефан посмотрел на слепого.

– Ни хрена себе, он… Он очень… – Хирка кивнула.

Из глубины что-то всплыло на поверхность. Детская варежка. Она поднялась и закачалась на волнах.

– Пошли, – сказал Стефан.

Лодка, которая пришла за ними, была белой. У нее имелись крылья. Она подошла к причалу. Открылась дверца, и Стефан взобрался на борт. Хирка последовала за ним. Качка беспокоила ее. О том, как эта конструкция будет двигаться, когда они выйдут в море, Хирка боялась даже думать.

– Стой, стой, стой! Стефан, что за черт? – прокричал смуглый человек с лодки. На ушах у него были какие-то колпаки. Стефан сделал вид, что не слышит его. Он показал Хирке и Наиэлю куда сесть, но Хирка осталась стоять. У нее появилось ощущение, что сейчас ее снова выкинут наружу.

Стефан наклонился к другому мужчине.

– Нильс, обещаю, дело того стоит.

– Стоит? Это, чтоб тебя, не такси какое-нибудь!

Хирка посмотрела на панель инструментов перед мужчиной. Кнопки, выключатели, датчики, ручки… Больше, чем во всех других машинах, которые она видела.

Нильс размахивал руками.

– Стефан, это в последний раз. Ты слышишь? Больше никогда. У меня горючего впритык, а ты являешься с девчонкой и с … – он бросил взгляд на Наиэля. – С хард-рокером каким-то! Да одной его шевелюре нужно лишних десять литров! Больше времени, больше риска. Черт, можно подумать, ты… Мне что же, теперь пускать на борт кого ни попадя за твои ничего не стоящие обещания, что все будет нормально, а? Блин, да лучше…

Стефан швырнул на сиденье свою сумку и сделал вид, что не замечает ругани. Хирка нагнулась вперед, чтобы прикоснуться к одной из светящихся кнопок.

– Эй, эй, эй?! – Нильс оттолкнул ее руку. – Не трожь! Какого черта, девочка!

Он смотрел попеременно то на нее, то на Стефана, не находя нужных слов. Хирка сложила руки за спиной. Ей показалось, будто она плюнула на изображение божества, но она не перестала улыбаться.

Нильс нашел нужные слова. Он говорил медленно, чтобы она лучше его понимала.

– Это не игрушки. Это «Лейк Бакканир». Мой «Лейк Бакканир». Не трогай приборы. Не трогай… вообще ничего!

Хирка кивнула. Не трогать. Это она поняла.

Стефан усадил ее на сиденье и накрепко привязал к нему. Он натянул что-то ей на голову. Маленькие подушки, в которые помещались уши. Звуки стихли, сжались до состояния шума, как будто она простудилась. Нильс начал нажимать на кнопки, что-то бормоча себе под нос. Его голос зазвучал в ее ушах, как будто он стоял прямо рядом с ней. Хирка не поняла, что он сказал, но была уверена, что ничего хорошего. Она порадовалась, что Нильс не стал внимательнее разглядывать Наиэля.

Стефан уселся прямо перед ней, и они начали двигаться вперед по волнам.

– Пять часов, и по дороге придется заправиться, – сказал Нильс. – Что бы ты делал, если бы у меня не было нужных людей? А? Я тебя спрашиваю.

– Значит, она в ярости? – ответил Стефан, не глядя на Нильса.

– Мягко говоря.

Стефан выглянул в окно.

– Дело того стоит.

Они ехали все быстрее и быстрее и внезапно взлетели. Хирка вцепилась в подлокотники. Самолет! Это самолет! Она видела их в небе над городом. Отец Броуди рассказывал о них. Хирка склонилась к окну и увидела, как побережье скрывается вдали.

Я лечу. Как вороны.

Но без помощи Потока. Может быть, у них здесь есть что-то другое? То, что работает так же, как Поток? Тело наполнилось похожими ощущениями – как в тот раз, когда они с Римером парили над Маннфаллой и тоже посреди ночи. Она была невесомой. У нее кружилась голова. Он окружал ее. Ример. И она поняла, что любит его больше, чем когда-нибудь решится признаться самой себе.

Мысли об этом причиняли боль.

– Тебя не так-то легко напугать, так ведь? – Стефан смотрел на нее. – Я хочу сказать… Ты раньше лифта никогда не видела. А если ты та, за кого себя выдаешь, то ты должна была до смерти испугаться полета на самолете.

Она прекрасно понимала, что он делает. Ищет признаки того, что она лжет. Ищет другое объяснение, не правдивое. Не то, которое так трудно принять. Хирка считала, что он еще долго будет так поступать. Ему нужно время. С ней было то же самое.

Хирка пожала плечами:

– Со мной случались вещи и похуже.

– С ним тоже? – Стефан кивнул в сторону Наиэля. Тот сидел, откинув голову назад, как будто спал. Хирка улыбнулась. Наиэль летал много сотен лет.

– Да, с ним тоже.

Самолет загрохотал, и этот звук отозвался во всем ее теле.

– Куда мы, Стефан?

– К зубной фее.

– Хорошо, – сказала она и подняла вверх большой палец. Сделаешь такой жест – не ошибешься, говорил отец Броуди. Стефан посмотрел так, будто Хирка была самым удивительным созданием из всех, что он видел. И это несмотря на то, что в кресле перед ним сидел и спал трупорожденный. А может, и не спал. Может, просто копил силы. Ей бы тоже не помешало. У Хирки появилось ощущение, что силы им еще пригодятся.

– А тебе не приходило в голову, что, возможно, ты переоцениваешь собственную притягательность? – спросил Грааль. Он улыбался стоявшему перед ним скелету ворона. Клюв снова открылся.

– Этого мне еще не доводилось испытать, – произнес голос Дамайянти. Она обиделась, совершенно ясно.

– Говорят, все когда-то случается в первый раз. Итак, он приходил к тебе?

– Пока нет, – ответила она. – Но это случится, – добавила она быстро, – положись на меня.

– Я положился на тебя в случае с Урдом. Не самый мой мудрый поступок, правда?

Клюв застыл в открытом положении, пока она размышляла. Тишина была жутковатой. Грааль взглянул на свои когти и дал собеседнице необходимое для обдумывания хорошего ответа время. Как правило, она находила нужные слова. Дамайянти была умной женщиной. Страстной, но в то же время нисколько не сентиментальной. Она обладала отличительной способностью понимать, какие силы движут другими. Лучшего связного в Маннфалле ему было не найти. Почему она не хотела заниматься ничем, кроме танцев, оставалось загадкой.