Сара Бреннан - Дочь хаоса [litres]

Ник живо заинтересовался:

– Правда? Он то и дело это говорит, но я не знал, что это характерно для них всех.

– Слушай, ботаник, – укоризненно перебил Харви. – Нашел время углубляться в человеческую лингвистику. Ушам своим не верю! Ты что, совсем ума лишился?

Доркас покачала головой, показывая, что не согласна с мнением Харви.

– По-моему, ты просто великолепен, – сказала она Нику. – И если уж тебе надо чего-нибудь лишаться, то лучше штанов.

И подмигнула ему. Ник чисто рефлекторно подмигнул в ответ.

Этих ведьм, похоже, ничем не проймешь.

– Послушай, Доркас, недавно я пережил тяжелое расставание и не хочу ни с кем встречаться. Даже с тобой. Может, просто поедим лазаньи, поговорим о том, что за чары обрушились на город и что с этим делать?

Он встал на ноги и протянул руку Доркас. Она взялась за нее, и он помог девушке встать. Она с легким интересом всмотрелась в их сцепленные руки.

– Извини за недоразумение, – сказал он. – Это Ник во всем виноват.

Все это было, конечно, возмутительно, но он провел с Ником Скрэтчем несколько долгих дней и успел привыкнуть. Харви, честно говоря, не видел в этом вины Ника. Тот, вероятно, действовал из лучших побуждений. Примерно так кошки приносят хозяевам мышей и надеются, что те будут довольны. С кошачьей точки зрения мышь – отличный подарок. Должно быть, и с точки зрения Ника привести ведьму, чтобы она защищала Харви, и одновременно устроить свидание – двойная выгода.

– Я опять сделал что-то не так? – В голосе Ника слышалось искреннее отчаяние.

– Есть немного, – усмехнулся Харви.

– Скоро будет лазанья? – осведомилась Доркас. – Я не против защищать этого человека, понимаю, что я перед ним в долгу, но не хочу, чтобы эта ночь пропала впустую…

– Погоди-ка, – перебил ее Харви. – Что значит – ты передо мной в долгу? Не понимаю.

Она нетерпеливо отмахнулась:

– Из-за того заклинания, которым я обрушила шахту.

Наступило молчание. Харви выронил руку девушки, как будто ее прикосновение обжигало. В груди сконцентрировалась ледяная, холодная тьма.

– Ты убила моего брата? – тихо произнес Харви. – А ты, Ник, привел ее сюда.

Он переводил взгляд с ведьмы на чародея и обратно. Ведьмы, погубившие Томми, представлялись ему далекими, злыми старухами. А тут сидит девчонка и не понимает, в чем она виновата: в том, что прихлопнула муху?

Вот кто такие мы, люди, для них, ведьм.

– Она… не должна была об этом говорить, – выдавил Ник.

– Вот как, – сухо сказал Харви. – И тогда все было бы в порядке?

– Погоди. – Ник вынул руки из карманов.

Доркас бочком приближалась к нему.

– По-моему, его надо немедленно заколдовать! – потребовала она.

– Еще немного поиграть с нами, людишками? – закипая, спросил Харви. – Помучить, заколдовать, погубить? Подумаешь, большое дело. Вы нас и за людей-то не считаете. Боже мой, какой же я дурак. Вы все – чистейшее зло. Прав был отец.

Сердце бешено колотилось в груди, перед глазами стала сгущаться тьма. У дверей висят ружья. Руки чесались пустить их в ход.

Ник оскалил зубы:

– Твой отец был прав? Когда хотел убить меня?

– Мне здесь не нравится, – тихо заметила Доркас. – Пойдем отсюда.

– Значит, то, что отец хотел убить тебя, это очень важно? – медленно спросил Харви. – А то, что она убила моего брата, не имеет никакого значения? Вы считаете, что жизнь человека гроша ломаного не стоит по сравнению с жизнью ведьмы.

Он наступал на них, подходил все ближе к двери, к ружьям. Доркас попятилась, зашептала заклинания, которые зазвенели у Харви в ушах комариным писком.

– Катись отсюда, убийца, – велел он ей. – Пока я тебя не пристрелил.

Они добрались до двери.

Ведьма убежала.

Чародей остался.

– Успокойся, – проговорил Ник. – За то, что сделал твой отец, я мог бы натравить на него всю академию, но не стал. Ради тебя я защитил этого гнусного червя, так что…

– Так что? – отозвался Харви. – Я должен быть благодарен за то, что ты не разорвал отца в клочья? А может, не надо было ему мешать? Я сделал это ради него, чтобы он не стал убийцей. Не ради тебя. Я тебя ненавижу. Ненавижу всех ведьм.

«Всех, кроме одной».

«Я никогда не смогу питать ненависти к тебе, Сабрина».

Бешеное клокотание в груди утихло. Харви опустил руку, тянувшуюся к ружью.

В глазах Ника горели алые огоньки. Красный блеск в глазах и красная кровь на руках, о чем говорил отец, пересказывая древнюю легенду. Сатанинский огонь.

Сатана подкрался очень близко.

– Не испытывай мое терпение, человече, – ощетинился Ник. – Я был с тобой очень предупредителен. А мог бы одним-единственным словом разорвать на куски.

– Ты и правда ничего не понял? Я знаю, что ты способен меня убить. В этом-то все и дело. Ваш народ живет убийствами и магией. Вы можете в два счета уничтожить нас. – Харви помолчал, тяжело дыша. Тьма почти полностью заволокла взор. – Если мы не уничтожим вас первыми.

Ник разразился диким ведьмовским смехом – тем самым, который много лет вселял в отца ужас.

– Думаешь, я боюсь тебя, охотник на ведьм?

Харви взял ружье. Постоял, ощущая в руках его холодную тяжесть, и сказал:

– Может, и следовало бы.

«Нет, – прозвучал в голове чей-то голос – но не бури, не зарождающейся тьмы. – Нет, – сказал голос, мечтавший, чтобы в мире жило хоть немного доброты. – Нет, это не ты. Ты никогда не хотел быть таким».

Харви вздрогнул и опустил ружье. Глаза Ника уловили это движение, и ярость у него на лице приутихла.

– Человек, ты находишься под действием чар, – догадался Ник, изо всех сил стараясь не сбиться на рычание. – Как и весь город. Поэтому я не стану придавать значение твоим словам.

– Просто… уходи, и все, – с трудом проговорил Харви. – И никогда больше не возвращайся.

Ник растворился в ночи. Харви отложил ружье и рухнул на пол, обхватив голову руками.

Все. Теперь в целом мире нам не найти поддержки.

– Чары подействовали на моего отца? – переспросила Пруденс. – Ты уверена?

Сабрина кивнула. Ее личико под черным ободком побледнело.

– Он, конечно, всегда не подарок, но сейчас я уверена. Наступил второй день, и ведьмы тоже поддались ненависти. Ты не чувствуешь в себе… никаких изменений?

Пруденс хотела было рявкнуть: «Нет», но дело было слишком серьезное, чтобы обманывать себя. Ей вспомнилось, как Ник чуть не растерзал Плутониуса Пана. Она сама лишь на миг заскочила взглянуть на Иуду, хотя обычно проводила с ним чуть ли не все свободное время.

Они ведьмы, дети бурь и кровопролитий. Трудно сказать, добавились ли лишние капли ненависти в океан, переполнявший ее. И все-таки… все-таки…

Она не стала отрицать.