Брендон Сандерсон - Устремленная в небо

Джуди что-то недовольно проворчала, глядя, как корабль трусихи разворачивается и ныряет внутрь падающей верфи.

– Халбет рекомендует немедленно отстранить девушку от полетов, – заметил Рикольфр. – Но доктор Тиор… ну, с ней будут проблемы, как вы и предполагали.

Тиор, которая, к несчастью, возглавляла медиков базы Альта, не верила в существование дефекта. Даже сами рассказы о нем были полны противоречий. Сообщения об этом дефекте восходили еще к «Непокорному» и к мятежу на борту флагмана, завершившемуся аварийной посадкой на Россыпь.

Мало кто сейчас знал о том мятеже, и еще меньше знали о том факте, что его причиной послужил дефект у некоторых членов экипажа. Тут многое было неясно даже для Джуди. Но некоторые из самых влиятельных и самых заслуженных семей в нижних пещерах вели свой род от мятежников. Эти семьи боролись против признания существования дефекта и желали сохранить слухи о нем в секрете. Но они не видели, что он может сделать с человеком.

А Джуди видела. Собственными глазами.

– Кто поддержал Тиор на этот раз? – спросила Джуди.

Рикольфр перелистнул несколько страниц и продемонстрировал ей последние письма от видных членов партии. Первым шло письмо лидера Национальной ассамблеи Элджернона Уэйта, чей сын Йорген летал в одном звене с трусихой. Йорген неоднократно хорошо отзывался об этой девушке, отсюда теперь и возникли эти вопросы. Не будет ли лучшим выходом сделать из нее символ способности истинного Непокорного к перерождению? Который лишь подтвердит то, что любой, независимо от своего происхождения, может вернуться в ряды единомышленников и верно служить государству?

«Проклятье! – подумала Джуди, остановив голограмму на том моменте, когда трусиха врубила форсаж в едва не ставшей гибельной попытке бегства. – Сколько еще доказательств нужно Элджернону?»

– Какие будут распоряжения, сэр? – спросил Рикольфр.

– Попросите доктора Халбета составить письменное осуждение доводов Тиор, а потом узнайте, получится ли убедить доктора Иглом решительно выступить в поддержку существования дефекта, особенно у этой девушки. Передайте, что я буду лично обязана ей, если она займет твердую позицию в этом вопросе.

– Слушаюсь, сэр.

Рикольфр ушел, и Джуди досмотрела запись до конца, вспоминая ту, другую, давнюю битву.

Тиор и остальные могут называть дефект суеверием. Они могут считать то, что случилось с Ловцом, совпадением. Но их там не было.

А она намерена сделать все, чтобы ничего подобного больше не повторилось. Чего бы ей это ни стоило.

– Так что я совершенно уверена: она меня не выгонит, – сказала я Тору, когда мы с ним наносили новое покрытие на крыло М-Бота.

– Ты больше всех моих знакомых склонна делать выводы на основании всего лишь одного взгляда, – сказал Тор. – То, что она не выгнала тебя в этот раз, совершенно не означает, что она не сделает этого в будущем.

– Не сделает, – настаивала я.

– Не сделает, – мелодично пропела Мегаслизня, имитируя модуляции моего голоса со своего насеста на ближайшем камне.

Тор проделал потрясающую работу с погнутым крылом М-Бота. Мы вместе отодрали искореженный металл, после чего вернули на место пригодные к использованию детали. Потом Тор каким-то образом выпросил у своего нового начальства разрешение попрактиковаться на одном из заводов.

С новыми деталями в руках мы смогли полностью восстановить крыло. Следующая неделя ушла на то, чтобы удалить старый герметик. Сегодня мы собирались нанести его заново на весь корпус. У меня начался третий месяц обучения, и теперь нам изредка давали короткие отпуска, как и в этот раз, когда занятия длились всего полдня.

Я вернулась рано и, застав Тора за работой, присоединилась к нему. Он наносил герметик из небольшого распылителя, а я шла следом с двуручным устройством, похожим на большой фонарь. Под излучаемым им синим светом герметик схватывался и затвердевал.

Процесс был медленным и утомительным, зато так заполнялись царапины и вмятины на корпусе М-Бота. Кроме того, такое покрытие уменьшало сопротивление воздуха, сглаживая швы и создавая гладкую блестящую поверхность. Мы выбрали черный цвет, чтобы сохранить прежний облик корабля.

– Я все никак поверить не могу, что они позволили тебе позаимствовать все это добро, – сказала я, медленно водя лучом там, где Тор уже распылил герметик.

– И это после того восторга, в который они пришли от моих чертежей воздухозаборника? – отозвался Тор. – Да они готовы были тут же поставить меня во главе отдела! Никто и бровью не повел, когда я спросил, можно ли мне взять это домой, чтобы «разобрать и посмотреть, как оно работает». Они считают меня этаким вундеркиндом с многогранным мышлением.

– Значит, ты больше не стесняешься? – поинтересовалась я. – Тор, эта технология сама по себе способна спасти все ССН!

– Знаю, – отозвался он. – Просто мне бы хотелось… ну, понимаешь… чтобы я и вправду был вундеркиндом.

Я поставила «фонарь» на пол – надо было дать передышку рукам.

– Тор, ты серьезно? – Я махнула в сторону крыла М-Бота, сверкавшего новеньким черным герметиком. – Ты хочешь сказать, что починить крыло высокотехнологичного корабля практически в одиночку, в нежилой пещере, при минимуме оборудования – это не работа вундеркинда?

Тор отступил на шаг, снял защитные очки и оглядел крыло. Потом ухмыльнулся:

– А ведь неплохо получилось? И будет еще лучше, когда закончим последний участок. Правда? – Он взвесил в руке баллончик с аэрозолем.

Я со вздохом потянулась, подняла «фонарь» и пошла следом за ним, когда он начал обрабатывать последний участок корпуса, возле самого носа.

– Значит, теперь ты будешь чаще ночевать на базе? – спросил меня Тор, не отрываясь от работы.

– Нет. Не хочу, чтобы из-за меня пострадали другие. Это касается лишь нас двоих – меня и Брони.

– И все-таки, по-моему, ты слишком переоцениваешь ее слова.

Я прищурилась:

– Броня – воин. Она знает, что для победы в этой битве ей недостаточно просто взять верх надо мной – ей нужно меня деморализовать. Получить возможность заявить всем, что я – трус, как и мой отец, которого она оболгала.

Несколько минут Тор работал в молчании, и я уже подумала, что он решил отказаться от спора. Наконец, распылив аккуратную линию спрея в нижней части корпуса, он произнес примирительным тоном:

– Все это здорово, Спенса, но… ты никогда не задумывалась над тем, что станешь делать, если окажется, что ты ошибаешься?

Я пожала плечами:

– Если я ошибаюсь, она выкинет меня из школы. С этим ничего поделать нельзя.

– Я сейчас не про адмирала. Я имел в виду твоего отца, Спенса. Что, если… ну, понимаешь… что, если он тогда действительно отступил?