Лесса Каури - Золушки в опасности [СИ litres]

Архимагистр молча наблюдала, как меняются эмоции на лице крейской волшебницы. Девушка до сих пор не научилась лгать и скрывать свои чувства. Удивительно, что именно ей судьба преподнесла в дар могущество, способное уничтожать миры!

– Гересклет… – прошептала Вителья. – Он выбрался из могильника вместе с вами, и вы поняли это только тогда, когда толпы одержимых наводнили Север. Люди гибли из-за вашей неосмотрительности и желания выжить там, в пещере на берегу моря! Тысячи… сотни тысяч людей!

– Твои выводы верны, но неполны, адептка ан Денец, – усмехнулась Ники. – Это не то, чему я учу тебя. Размышляй дальше!

Вита вспомнила, как метались под потолком пещеры на Версейском плато ее магические светляки, как высвечивали чудовищные останки, сокрытые в полупрозрачных стенах. Как ей казалось, что творцы прошлого сейчас стряхнут с костей многовековой сон, дружно встанут и навсегда погребут в своей же могиле разношерстную компанию, состоящую из людей, гномов и тролля! Разве думали они тогда о безопасности Тикрея? Нет! Все, чего они хотели, вновь увидеть небо над головой, услышать шум ветра и крики птиц.

Она взглянула на Ники. В это мгновение архимагистр стала ей на шаг ближе. Раньше Вита считала ее сверхсуществом, а сейчас поняла – Ники всегда была человеком. Человеком, который пытался исправить свою ошибку!

– Раз за эпидемией бешенства стоит Арристо, значти, оборотни гибнут из-за меня, – сказала она, не пряча глаз. – Сотни, тысячи оборотней. И люди, которых они убивают.

– Вер-р-рно, – Никорин с видимым удовольствием раскатала на языке букву «р». – И что мы будем делать?

– Вы меня спрашиваете? – округлила глаза Вита.

– Разве я – не твой учитель? – вопросом ответила архимагистр. – Думай, Вителья, люди продолжают гибнуть каждую минуту нашего разговора.

– Тогда отчего вы медлите?! – топнула ногой волшебница. – Почему заставляете меня принимать решение?

– Если ты не научишься думать, ан Денец, людей может погибнуть намного, намного больше! А меня рядом не будет, чтобы подсказать…

О, Боги! Вита пораженно смотрела на архимагистра. Разве может наступить такое время?

– Думай, – мягко произнесла Ники.

Выпуская Арристо на волю, Вителья не подозревала об этом, хотя и напиталась божественной силой, изменившей собственную сущность и сделавшей ее Сообщающимся Сосудом. Но тогда, поднявшись на поверхность благодаря Кипишу, волшебница оставалась простой адепткой с минимальным уровнем знаний и опыта. Даже увидь она Бога Плодородия перед собой, не смогла бы ничего сделать!

Тогда…

Не сейчас!

Ей потребовалось короткое время, чтобы научиться держать в узде новые способности. Потребовался болезненный опыт, который дал ей необходимые знания. И сейчас она точно знает, что нужно делать – то же, что сделала однажды с Богом Хаоса!

– Я его выпустила, значит, я и должна его заточить, – медленно произнесла она. – Ваше Могущество, Изнанка Бытия для этого подойдет?

Ники взглянула на нее с изумлением.

– Ты и об Изнанке знаешь? Мне бы такую скорость познания мира в твои годы! – произнесла она. – План хорош! Если нам удастся вышибить Арристо из этого плана бытия, он не сможет вернуться назад. Но сначала нужно прекратить проявление его воли. Ты готова, ан Денец?

– К чему? – напряглась Вителья.

– Нам нечего противопоставить божественной воле, кроме… воли человеческой. Арристо жаждет смерти, а мы должны жаждать жизни. Это не магия, Вителья. Это – сила желания одного человека спасти остальных.

– Но что мне делать? – растерянно воскликнула волшебница.

– Думай о тех, кого уже нет, и скорби о них, – голос Ники звучал мерно, словно шум волн, а в ее глазах разгорался неземной огонь, тот самый, из-за которого таких, как она и Вита, эльфы называли Рокури аркаэлья – Роковая звезда, – думай о тех, кто еще жив, и верь в них.

Повинуясь приказу, звучащему в голосе архимагистра, Вита закрыла глаза и представила, что сейчас творится на площади Университетов. В конце концов, неважно, ненавидели ли зараженные оборотни людей или нет – у того, кто в древние времена дал оборотническим кланам жизнь, не было права ее отнимать, раз они уже появились на свет и стали обитателями Тикрея наравне с остальными!

Спустя мгновение Вита оказалась на площади, в самом эпицентре толпы бешеных. Она, никем не замеченная, стояла, зажатая их телами, ощущала запах болезни и ненависти, видела слюну, капавшую с клыков – человечьих и звериных, слышала крики и вопли. И понимала, что это нужно прекратить! Ради тех, кто был жив. Ради тех, кого еще не заразили. Не только в Вишенроге, но и во всей Ласурии.

Вителье показалось, что она взлетает, чтобы зависнуть в самой высокой точке над городом. Как никогда ясно она видела улицы, трупы, валяющиеся тут и там, языки пожаров, лижущие здания… Видела светящиеся багровым точки – зараженных оборотней, многие из которых угасали, полностью выработав внутренний ресурс организма. Оставшихся держала только воля их Бога. Отдавая ему свою веру, они не знали, что однажды он прикажет им умереть за него…

– Они все погибнут! – прошептала Вита, не открывая глаз. – Все зараженные! Они давно должны были умереть, но Арристо не позволял!

– Зато будут живы остальные, – в голосе Никорин не осталось эмоций. Так могло бы говорить божество, которое тысячелетиями наблюдало за смертными, не вмешиваясь в их существование. – Смотри на запад, Вителья!

Болотистая местность, охватывающая Вишенрог с запада, была покрыта рощами и рощицами, между которыми блестела водная гладь торфяников. Темная вода раньше отражала небо, а сейчас светилась мрачным красным светом. Свет усиливался, сходясь в одну точку, и смотреть на него становилось невыносимо.

Вита отстраненно подумала, что хотела бы увидеть лицо. Лицо божества, из-за собственной мстительности предавшего тех, кто истово верил в него. Но в поток ее мыслей вновь вмешался голос архимагистра: «Мертвые – должны умереть, ан Денец, а живые – жить!» «Сколько их осталось? – безмолвно воскликнула волшебница, пытаясь пересчитать багровые точки. – Несколько сотен?» «Это совершенно неважно. Они уже умерли, все что нам нужно – дать им покой!»

Покой… Правильное слово решило моральную задачу, с которой все это время Вита безуспешно пыталась справиться.

Покой!

Эти несчастные, – с изуродованной судьбой, совершившие преступления, в которых не были виноваты, убивающие тех, кто был с ними одной крови, обрекающие их на мучения, вызванные страшной болезнью, – заслуживали не прощения и слез, но покоя!

В сознании Вительи слово стало облаком, накрывающим Ласурию. Туманом, налетевшим неведомо откуда. Багровые искры, попадая под него, тускнели и гасли…