Лесса Каури - Золушки в опасности [СИ litres]

– Да что ж ты глупый такой! – вдруг услышал Дробуш. – Такой здоровый и такой глупый. Бочку ставить надо туда, куда я сказал!

Мало ли ругани на рынке? Тролль не обратил на крик ни малейшего внимания – засунув руки в карманы, шагал неспешно, поглядывая на прилавки. Как вдруг услышал в ответ:

– Здесь лучше стои́т…

Голос был ему знаком. Развернувшись, Дробуш поспешил к источнику звука и увидел, как кругленький низенький торговец почем зря отчитывает высокого худощавого мужика. Как выяснилось, подоспел Вырвиглот вовремя – в глазах горе-грузчика уже вовсю разгорались багровые искры ярости.

Положив руку ему на плечо и заставив оглянуться, Дробуш мягко произнес:

– Поставь бочку куда он говорит, брат.

– Но…

– Поставь, – еще мягче повторил Вырвиглот, но было в его голосе что-то такое, что Лиат Вкровируки, – а это был он! – молча подошел к огромной бочке и переставил ее туда, куда указывал подрагивающий от гнева перст торговца.

– Благодарю, – буркнул купец, покосившись на невзрачного «мастерового», – парень силен как бык, но мозгов у него, как у курицы.

– Это мой брат, – ответил Дробуш, – позволь мне поговорить с ним?

– Валяй, – махнул рукой торговец.

– Идем, – сказал Вырвиглот Лиату и пошел в толпу, чувствуя, как тяжело ступает за ним базальтовый тролль, бывший когда-то пленником перевала «Воронье гнездо».

В маленьком сквере, украшенном изящной статуей из белого мрамора, изображающей королеву Рейвин, Дробуш усадил Лиата рядом на скамейку.

– Тот человек заплатил тебе монетами? – спросил он на родном языке, для наглядности достав одну монетку из своего, притороченного к поясу кошеля.

– Дал железку, – набычился Вкровируки.

– Если дал – ты делаешь, что он говорит, и как он говорит. Даже если он прикажет тебе съесть ворону! – принялся объяснять Дробуш.

– А если я не хочу есть ворону? – возмутился базальтовый.

– Отдаешь ему железку и не ешь, сколько влезет, – кивнул Вырвиглот.

– Лиату Вкровируки очень сложно, – пожаловался горный тролль. – Людей и лошадей не ешь. Телеги не ломай. В дома не заходи. Да еще слушайся этого… Он сам не знает, чего хочет! Это туда поставь, а это – туда. Как понять?

За прошедшее время голос Лиата «ожил», стал звучать не так скрипуче, да и словарный запас немного пополнился.

Дробуш разглядывал белоснежную скульптуру королевы и напряженно думал. А затем, ткнул коллегу локтем в бок и одобрительно воскликнул:

– Лиат Вкровируки правильно говорит, эта работа для него сложная! Надо простую. Хочешь бить молотом?

Базальтовый с подозрением покосился на него и переспросил:

– Просто бить? Не надо носить вещи? Не надо махать по земле палкой с листьями?

– Метлой? – догадался Дробуш. – Метлой не надо. Мастер Хлопблохель покажет тебе, куда бить молотом, и будешь бить так долго, как он скажет. За это он даст тебе железку – заплатит.

– Бить – это мне нравится! – осклабился Лиат. – Веди к этому… Хлоплохелю!

– Лиат Вкровируки выучит имя наизусть, – нахмурился Вырвиглот, – и запомнит одну вещь: маленькие люди, которые зовутся гномами, любят, когда им кланяются. И есть их нельзя, хотя очень хочется – в них много мяса!

Горный тролль непроизвольно облизнулся и тут же пригорюнился, видимо, осознав сказанное.

– Имя! – потребовал Дробуш.

– Хло… хлоп… бло… хель, – с трудом выговорил Лиат.

Они покинули сквер только тогда, когда Вкровируки смог без запинки выговорить имя уважаемого кузнеца, который после ухода мастера Йожевижа так и не нашел себе достойного подмастерья.

Вырвиглот вернулся к больничному крыльцу спустя пару часов – после того, как отвел Лиата в кузню и переговорил с Хлопблохелем, представив ему Вкровируки как своего племянника. Лиат мощно и с удовольствием лупил молотом по наковальне – и это уважающему себя кузнецу понравилось. Гном пообещал дать новичку работу и покамест поселить в своем сарае.

Вителья все еще была в больнице – Дробуш чувствовал ее и даже мог сказать, в какой именно точке внутри здания она находится. Тяжело вздохнув, он присел на ступени и застыл. Чего-чего, а ждать тролли умели.

Подойдя к девушке, Вителья остановилась спиной к окну. Сейчас стало заметно, что Тая – не точная копия Альперта, но несомненное сходство было: небольшие серые глаза, тонкий нос и губы, высокий лоб, линия плеч… Все, что делало Попуса непривлекательным и неказистым заиграло новыми красками в этом бледном лице с совершенно детским выражением.

– А ты красивая, сучка, – нежным голосом вдруг сказала Тая, – жаль, что тебя нельзя оседлать!

На мгновение Вита опешила. И только потом сообразила, с кем разговаривает. В душе моментально поднялся гнев – любое проявление несвободы крейка воспринимала болезненно с тех самых пор, как Самсан Данир ан Треток застегнул на ее шее Ожерелье признания.

– Она тебя провоцирует, Вита, – негромко сказала Лисана от двери. – Не ведись!

– Она… – пробормотала волшебница.

На миг прикрыла веки, вспоминая уроки Ее Могущества Никорин.

– Как тебя зовут, демоница? – спросила Вителья, открывая глаза.

– Так я тебе и сказала, – хихикнула девушка. – А вот твое имя я знаю, Вителья Таркан ан Денец, жрица Бога хаоса. Может быть, после того как сдохнет моя лошадка, я навещу тебя? Постучусь в твою дверь, и ты откроешь? Мы будем славно развлекаться вместе! Мой опыт плюс твои способности – Владыка бы порадовался, глядя на нас, если бы мог.

– Владыка? – переспросила Вита. – Так вы зовете про́клятого бога? К счастью, он больше не появится на Тикрее. Да и вас немного осталось. А скоро будет еще меньше.

Собственный голос придавал уверенности. С каждым произнесенным словом волшебница успокаивалась. Сейчас ей не было дела до выходок демоницы – она напряженно думала, как помочь девушке, так похожей на Альперта.

– Зачем тебе Тая? – холодно спросила Вита. – Она слаба и долго не проживет, у нее нет власти и денег. С ней ты вынуждена сидеть тут, не имея возможности выйти в мир. А ты хочешь развлекаться. Так зачем тебе Тая?

Спокойное лицо девушки искривилось, будто разбилось на тысячу осколков, под которыми на мгновение волшебница разглядела другое – уродливое, нечеловеческое. Это самое лицо она видела однажды в зеркале связи, принадлежавшем стажеру Попусу. Сила взгляда огненно-красных глаз демоницы была так сильна, что Вита едва устояла на ногах.

Губы девушки растянула издевательская улыбка. В тишине палаты, залитой солнечным светом, тоненький детский смех прозвучал жутко.

– Я всегда довершаю начатое, ан Денец, а здесь до завершения далеко…

Тая замолчала и с равнодушным видом уставилась в окно.

– Почему? – спросила Вита. – Почему далеко?