Лесса Каури - Золушки в опасности [СИ litres]

– Пора собираться, Ваше Высочество.

– Как? Уже? – ахнула Бруни, принимаясь торопливо подкладывать подушки под бока, чтобы покормить сразу обоих двойняшек.

Катарина бросилась помогать. Понаблюдав за ними некоторое время, Ванилла рю Дюмемнон взяла поднос.

– Пошла я на кухню, Брунь! Хорошо, что ты поесть успела!

И направилась к выходу, не заметив, что во взгляде Бруни мелькнула растерянность. Возможно, принцессе на миг показалось, что вместе с широкой спиной подруги, уплывает из ее комнаты вся прежняя жизнь?

Ванилька спешила на кухню и очень надеялась, что Дрюня, наконец, дошел до кондиции. Вернувшись, она окинула цепким взглядом подчиненных, проверяя, все ли на своих местах и заняты делом, и лишь потом пошла в самый темный угол.

Бутыль была пуста. Шут спал на матрасике, на котором обычно дрых дежурный поваренок, поддерживающий всю ночь огонь в одной из печей, – на случай, если Его Величество ночью возжелает горячих блюд.

– Я его в кладовке запру, пока не проспится, – шепнул ей на ухо неслышно подкравшийся Пип. – Переживает парень!

– Будешь тут переживать, когда все рушится, – вздохнула Ванилла. – Его Величеству Аркею, наверняка, шут будет не надобен. Зачем такому серьезному человеку шут?

– Твоя правда, – кивнул Пип. – Ладно, на все воля Пресветлой! Давай-ка работать.

Старшая королевская булочница бросила на мужа еще один сочувственный взгляд и отправилась проверять, сколько мерзавчиков напекли подчиненные за время ее отсутствия.

Хлоя захныкала, однако была тут же подхвачена на руки Катариной.

– Ваше Высочество, не мешайте мамочке собираться! – строго сказала она.

Маленькая сердито прищурилась, но хныкать не перестала.

Бруни, сидящая перед зеркалом в нижнем платье, разглядывала прическу, сотворенную умелыми руками Туссианы Селескин, в девичестве Сузон. Высоко забранные в тугой пучок волосы были закреплены множеством булавок с радужниками в навершиях, а несколько произвольно выпущенных локонов создавали ощущение легкости и изящества.

Во взгляде Туссианы, стоящей за стулом принцессы, промелькнуло удовлетворение. Бруни повернулась к ней:

– Благодарю вас, Туссиана. Теперь можете быть свободны.

Бывшая горничная бывшей любовницы бывшего короля умело присела в реверансе и покинула комнату.

– Вы выглядите прелестно, Ваше Высочество, – подала голос герцогиня рю Воронн, которая сидела на диване в соседней комнате, держа на руках принца Редьярда. – Но весь двор гудит в предвкушении, что же за шедевр сотворил для вас наш любимый мастер Артазель?

– Шедевру, – машинально поправила принцесса, а Катарина хихикнула, – надо говорить шедевру!

– Шедевру, конечно, – всплеснула одной рукой (на другой лежал принц) Фирона. – Как я могла забыть?

Двери распахнулись едва ли не с треском и в покои влетела запыхавшаяся матрона Вистун.

– Идут, – с порога протрубила она, – несут!

Хлоя замолчала и с интересом уставилась на вошедшую голубыми глазенками.

– Иди ко мне, моя куколка, – позабыв о том, зачем пришла, растаяла Клози. – Катарина, дай мне ее!

– Вы к ней неравнодушны, – улыбнулась Катарина, передавая принцессу с рук на руки. – Держите, а я пойду встречу мастера Артазеля.

– У-ти моя красавица, у-ти моя подушечка-перинка, – угрожающе ворковала Клози, качая Хлою.

– Он же идет, да? – уточнила Катарина.

– Кто? – удивилась матрона.

– Мастер Артазель.

– А! Да! Идет! Несет!

Нес не сам мастер, шествующий впереди процессии с видом истинного венценосца, а шестеро подмастерьев. Крепкие парни держали нечто объемное и завернутое в льняное полотнище так бережно, словно оно было стеклянное.

У дверей покоев Артазель принял сверток и чуть было не навернулся под его тяжестью, но тут на помощь ему пришла Катарина.

Вдвоем они занесли платье в спальню Бруни и положили на кровать. Сосредоточенно нахмурив брови, мастер принялся разворачивать ткань. Все затаили дыхание…

– Стоп! – вдруг громко сказал портной. – Стрекозки мои, что же это я? Выйдите все из комнаты, кроме, естественно, вас, Ваше Высочество!

– Но зачем, уважаемый мастер? – возмутилась Клозильда.

– Будем держать интригу настолько долго, насколько возможно, – поднял длинный палец гном. – Что за коронация без интриги?

Матрона Вистун открыла было рот и закрыла. Да, она с легкостью могла перекричать Железнобока, но переспорить мастера Артазеля – Индари упаси!

Все вышли, принца и принцессу тоже унесли. Бруни встала со стула и шагнула к портному. Ее все больше охватывала паника. А вдруг она сделает что-нибудь не то? Не так посмотрит, не так шагнет? В конце концов, она простая трактирщица, которая никогда не мечтала стать королевой!

– Страшно? – услышала она.

Гном перестал разворачивать сверток и теперь смотрел на принцессу поверх очков.

Бруни судорожно вздохнула.

– Очень!

– Ее Величество королева Рейвин тоже боялась коронации, – кивнул мастер, – да и любой бы боялся… Ну если, конечно, он не Его Величество Аркей, – неожиданно хмыкнул он. – Но Ее Величество Рейвин умела держать себя в руках. До последнего времени я не знал человека с более сильной волей, чем у нее…

Он замолчал, выжидающе глядя на Бруни.

– Я… я не понимаю, – пробормотала она.

– Моя дорогая, вы – лучшее, что случилось в этой стране за последние годы, – мягко сказал гном. – Все это: коронация, толпы народа, празднества – прах по сравнению с тем, что вы сможете сделать, официально став королевой. Я предвижу золотой век Ласурии, который будет длиться до тех пор, пока ваш супруг и вы занимаете трон. Все, что вам сегодня нужно, быть рядом с мужем и вести себя, как обычно!

Бруни, с волнением слушавшую его слова, последняя фраза неожиданно развеселила.

– И это все? – рассмеялась она, чувствуя, как напряжение рассеивается.

В конце концов, какая разница, сколько народу в трактире? Работать нужно даже тогда, когда среди посетителей не протолкнуться!

– Все, Ваше Величество Брунгильда, – низко поклонился гном и откинул край ткани, все еще скрывающей платье.

Бруни ахнула.

Выбором места для коронации занимался Большой королевский совет. Государственные мужи заседали несколько дней, но так ничего и не решили. Дворцовая церковь и храмы, расположенные поблизости, оказались слишком малы, чтобы вместить всех высокопоставленных гостей, пожелавших посетить Вишенрог ради такого знаменательного события.

Председательствовал на Совете Его Величество Аркей – его отец, поприсутствовав на прениях пару дней, махнул рукой и удалился в свои покои, сославшись на здоровье. Аркей слушал спорщиков молча, и казалось, думал о чем-то своем. Но когда спор окончательно зашел в тупик, Его Величество поднялся с трона, прошелся по тронному залу, где по традиции шли все заседания Большого совета, подождал, пока наступит полная тишина, и сказал: