Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 14 [СИ]

— Мечта Дархана?

Данубет кивнула.

— Место, где все могут жить свободно. Где не нужно поклоняться лже-богам. Где не нужно отказываться от традиций своих семей и родов в угоду императорам и королям, объединяющим то, что не должно быть единым. Где нет законов кроме одного — твоей чести и сердца. Где нет ни денег, ни ресурсов. Есть лишь твой труд, который ты можешь обменять, на труд другого. Место, где никогда не проливалась кровь. Дархан создал такое место, но, увы, ему было не суждено прожить здесь достаточно долго, чтобы встретить расцвет Подземного Города и его… закат.

— Закат?

Хаджар чувствовал себя идиотом. Весь разговор с Данубет он только и делал, что переспрашивал что-то.

— Все в этом мире имеет свою цену, Хаджар, — взгляд древней слегка затуманился. — те эпохи процветания, что Дархан подарил нам, так же имели свою цену. Ей стал договор, что когда наследие Черного Генерала покинет эти чертоги, то Подземный Город исчезнет.

— Но я не собираюсь его забирать.

— И это хорошо… Безымянному Миру не нужен второй Дархан… — странные слова почему-то откликнулись в душе Хаджара какой-то застарелой болью. — Но ты должен понимать силу слов, сын Элизабет. Когда ты уничтожишь Наследие, то вместе с ним — и этот город.

Хаджар посмотрел на город… почему-то вместо людей, орков и гномов и прочих, он увидел маленького демоненка горящего среди обломков зданий и его крик по матери, закрывшей его своим телом от горящей балки.

— Почему…

— Потому что все имеет свою цену. И цена существования Безымянного Мира — Страна Ветра с её Подземным Городом, — спицы Данубет смолкли. — Проход в Долину Мертвых ты найдешь у подножия этого холма. Возьми с собой шарф, который я сшила — в час, когда холода вечности скуют тебя новыми цепями, он сможет ненадолго тебя согреть.

— Холода Вечности? Новые цепи? Согреть? Что все это значит?

— Однажды ты поймешь, Хаджар. И тебе придется решить, какую цену готов заплатить уже ты, dlahi Hadjar.

Услышав родной язык — язык королевства Лидус, он вздрогнул и повернулся к Данубет. Но вместо древней фейри он увидел лишь замерший стул-качалку и лежавшей на нем синий шарф.

И почему-то Хаджар знал, что в этом мире больше нет той, кто называл себя Данубет.

Последняя древняя покинула Страну Ветра.

Город свободы, построенный тем, кто пытался уничтожить этот мир…

Хаджар поднял шарф. Тот буквально таял в его руках.

Теплый.

И какой-то… родной.

Хаджар накинул его на плечи, чувствуя, будто такие знакомые и родные руки заключили его в нежные объятья.

Машинально проверив, крепко ли лежит меч в ножнах, он направился к подножию холма.

Единственное, что так и не сказала — чья именно усыпальница стала местом, где Черный Генерал спрятал свое Наследие.

Спуск к подножия не оказался для Повелителя, способного перемещаться со скоростью ветра, сколько-нибудь сложной задачей. Единственное “но” — Хаджар чувствовал, что любая попытка использовать технику “Шага Белой Молнии” ничем хорошим для него не закончится.

Одним из требований и естественным ограничением для её использования было наличие открытого неба над головой. Но даже так, Хаджар справился с задачей лишь за несколько минут.

И вот теперь он стоял перед каменной аркой. Простая, без изысков, сложенная из камней цвета речной глины. И единственным, что выдавало в ней некий артефакт неизвестной силы — вуаль, которая дребезжала в темном проходе.

Хаджар подошел к ней вплотную и ощути дуновение силы. Силы, способной уничтожить, возможно, не только Бессмертного, но и даже тех, кто обитал на Седьмом Небе — богов.

И все же, Хаджар ощущал, что эта пелена, шелком заставшая посреди черной неизвестности, не причинит ему вреда. Она чем-то напоминала его “первый” зов — черное одеяние.

— Ерфен, как всегда, был прав, — прозвучало позади. — Ты действительно пришел сюда, предатель.

Хаджар обернулся. Позади него, со стороны разбитой, старой дороги, ведущей в столицу (и, по совместительству, единственный её город) Страны Ветра, стояли двое. В черных одеждах, с простыми клинками бастардами, каждый из них излучал ауру уровня Безымянного начальной стадии.

Ровно на одну ступень развития выше, чем у Хаджара.

Для подавляющего большинства адептов подобный разрыв был чем-то невообразимым и непреодолимым. Никто, в здравом рассудке, не решился бы на противостояние хотя бы одному подобному адепту, не говоря уже о сразу двоих.

Но у Хаджара, когда-то, имелся совсем иной пример перед глазами.

Мечник Орун, способный одним своим присутствием подавить сразу несколько Безымянных.

— Это пространственный кольца? — Хаджар кивнул на руки мечников.

— Странный вопрос для ходячего мертвеца, — сплюнул один из них.

И это стало последним, что мечник успел сделать в своей жизни.

Хаджар был быстр. Достаточно, чтобы даже Безымянные увидели перед собой лишь размазанное пятно серого и синего цвета.

Врезавшись локтем в живот, Хаджар направил сквозь руку волю и энергию. Они, смешавшись с потоками в энергетическом теле противника, заблокировали на мгновение его возможность к использованию своих ресурсов.

И этого хватило, чтобы Хаджар, подсекая ноги фанатика ордена Ворона, схватил его за волосы на затылке, а затем резко ударил кулаком в основание черепа. Раздался неприятный хруст и, вместе с потоком крови изо рта, Безымянный адепт, так и не воспользовавшийся ни защитной техникой, ни жизне-спасающими артефактами, отправился к праотцам.

Еще до того, как его тело упало на землю, напарник почившего замахнулся мечом.

Клинок-бастард вспыхнул темным пламенем, внутри которого кричали в жуткой агонии образы людей. Это явно была техника меча, причем достаточно могущественная, чтобы считаться Императорской.

Адепт опустил меч в стремительном рубящем ударе, которой целился прямо в грудь Хаджару.

Но тот, словно испарившись, переместился практически вплотную к адепту. Удар действительно достиг цели. Вот только вместо того, чтобы ударить лезвием по груди, адепт опустил предплечья на ключицу Хаджару.

Если бы не крепость тела, сравнимая с Небесным артефактом, вкупе с Божественными доспехами, то Хаджар явно бы на долгое время отправился бы на больничную койку.

Но история не знает сослагательных наклонений так же, как их не знает и поединок идущих по пути развития. Техника, уже начавшая распространяться в сторону города, испарилась лоскутами тьмы в ту же секунду, как ладонь Хаджара врезалась в грудь противнику.

Так же, ка и в случае с адептом, чье тело еще так и не упало на землю, он заблокировал волю и энергию противника. Но в отличии от предыдущего, этот уже успел извлечь из источника некоторое количество энергии.