Владимир Привалов - Почетный пленник [litres]

– О! – похоже, без этого «О!» чудак Аскод не мог начать говорить. – Я понял, что и пчел нужно и можно пасти! Пасти там и тогда, где цветут деревья и травы!! А эти напыщенные зазнайки, что зовут друг друга учеными мужами, смеялись надо мной! Они не годны даже для того, чтобы выносить за коровами навоз!

Ултер тихо рассмеялся, чтобы его никто не увидел. И только Ойкон, стоящий рядом, тоже рассмеялся следом.

«Хорошо сказал! Может, и не такой уж он дурак, раз ученый. Надо запомнить и Мереху также сказать. Как только встречу его – врежу ему как следует и скажу: «Никуда ты, сопляк Мерех, не годишься, даже за коровами навоз выносить!» – представив такое, Ултер заулыбался пуще прежнего. И Ойкон стоит рядом, радуется. Ули оглянулся кругом – не смотрит ли еще кто. Но все глядели только на ученого Гворфа и Хоара. Они стали говорить что-то про деревянные водяные колеса, и Ултеру стало скучно.

Ули потихоньку отошел в сторону и подошел к сдвоенному колесу, что стояло ближе других. Оно было заметно больше всех прочих колес. Ойкон пошел следом, но никто из взрослых не окликнул их. Тогда Ултер поднял гладкий камушек на берегу ручья и подкинул его на ладони. Он прицелился и бросил голыш в колесо. Камешек чуть слышно стукнул в колесо и булькнул в воду. Краем глаза Ултер увидел, как размахивается Ойкон. В руке у него был здоровенный булдыган. И как поднял-то, ведь заморыш совсем? Ведь не добросит!

Добросил. Лопасть вращающегося колеса отбила снаряд, и он с громким всплеском упал в воду. Разговор взрослых резко прекратился. Сдвоенное колесо вдруг замедлило свой ход, потом задрожало и завихлялось, раскачиваемое течением. Изнутри что-то посыпалось. Потом раздался оглушительный треск, ось переломилась, а сдвоенная громадина прямо по ручью покатилась на Ултера.

Предупреждающе крикнул что-то Хоар, и Ултер резво отпрыгнул подальше от берега. Только Ойкон застыл столбом, раскрыв рот, глядя распахнутыми глазами, как разогнавшееся колесо накатывается на него.

«Раздавит же дурака!» – подумал Ули и рванулся в сторону Ойкона. Он успел обхватить его за плечи, и они кубарем покатились по берегу. С грохотом, в туче брызг, неуклюжая махина выбралась из ручья и прокатилась совсем рядом, там, где только что стоял деревенский дурачок, окатив их водой.

Лежа на неподвижном Ойконе, Ултер смотрел, как колесо заскакало дальше, в сторону дома на колесах. Напряглись чернобурочники, отбросив копья на землю и слегка присев. Встал перед Хранителем Хоар, готовый ко всему. Толстый староста задал стрекача, смешно задирая ноги, забыв об ослике и бросив шляпу. Потом колесо высоко подпрыгнуло на ухабе, замерло в небе и приземлилось, рухнув прямо перед взрослыми и развалившись на части.

В полной тишине Аскод Гворф подошел к обломкам, пнул один из них и покачал головой. Он повернулся к ошарашенному Хоару и спокойно продолжил, как будто ничего не произошло:

– Я же говорю, вчерашний день. Бездарная попытка удвоить крутящую силу… – по-видимому, ребячья шалость осталась им не замечена, потому что на лежащих Ултера с Ойконом он даже не взглянул.

Ученый-музыкант с жаром стал что-то рассказывать Хоару. Что именно – Ултер не слышал, потому что падение и удар о землю выбили из него дух и в ушах шумело. Но он увидел, как зло дернул щекой Хоар. Охранник Хранителя посмотрел прямо в глаза Ултеру и резко махнул рукой, указав на повозку.

Ничего не поделаешь! Ули встал, поднял и отряхнул Ойкона и взял его за руку.

– Ты не бойся, – шепнул он ему в самое ухо. – Я на себя все возьму. Ругать только меня будут.

Продолжая держаться за руки, с мокрыми волосами, липнущими ко лбу и щекам, обрызганные с ног до головы, они прошли мимо взрослых. Чернобурочники даже не повернули головы в их сторону, Хоар уже говорил о чем-то с Аскодом. И только Немой молча веселился, скаля белые зубы, и Хродвиг проводил их внимательным взглядом, когда мальчики прошли мимо него, забираясь в повозку.

«Вот это да! – закричал про себя Ули. – Вот это дело! Жаль, брата рядом нет! Такое пропустил! Уж он-то не стоял бы столбом… И отчитывали бы их вдвоем, как обычно. А теперь, наоборот, за двоих ему одному отдуваться придется».

Ултер посмотрел на Ойкона, и ему стало стыдно. На бледном худом лице дурачка в распахнутых глазах застыл невидящий взгляд. Губы дрожали, а кулаки сжались так, что костяшки побелели.

Ултер обнял своего нечаянного приятеля за плечи и зашептал:

– Ты чего, испугался, Ойкон? Ты не бойся. Ты же не виноват, понимаешь? Ты же за мной повторял, правда? Я бросил камень – и ты вслед за мной. – О том, какой здоровенный это был булдыган, Ули промолчал. – Так что не бойся.

Ули почувствовал, как расслабился Ойкон в его объятиях, и усадил парнишку на сундук-сиденье. И тогда они стали делать то, что сыновья дана обычно делали всегда, когда их наказывали, запрещая показываться на улице.

Сын дана Дорчариан и деревенский дурачок из Ойдеты смотрели в окно. Подле окна сидел на сундуке Хродвиг, закутанный в свою черную бурку по самую макушку. Хоар продолжал расспрашивать о чем-то мельтешащего пчеловода. Скукота! Со стороны посмотришь – как будто Хоар здесь главный, а Хродвиг – случайный старик. Ули попробовал пошептаться с Ойконом, но тот только доверчиво улыбался. Ултер подошел к другому окну с противоположной стороны и выглянул из него.

Вид отсюда был совсем скучный: не видать ни людей, ни водопадов, ни водных колес. Вдруг Ултеру показалось, что он увидел что-то в кустарнике на краю поляны, у самой кромки. Присмотрелся – не показалось ли? Но нет, в траве то и дело что-то поблескивало, сверкая бликами.

«Ведь никто не приказывал мне сидеть в этом доме на колесах? – подумал Ултер. – Хоар только махнул рукой, но не сказал же ничего, ведь так? – уговаривал он сам себя. И уговорил. – Вот пусть Ойкон останется, чтобы опять не учудил чего, а я тихонечко схожу, посмотрю, что это там так блестит».

Ултер осторожно, чтобы не скрипнула дверь, открыл ее и выбрался из повозки. Ойкон сунулся следом, но Ули усадил его на место и шепнул на ухо:

– Сиди, смотри в окно. Как будто я рядом. Я скоро вернусь.

Немой сидел на облучке, повернувшись широкой спиной к Ули и прислушиваясь, о чем говорят на поляне. Прикрываясь от всех домом на колесах, Ултер бесшумным шагом (дядька Остах научил!) направился в противоположную от всех сторону, где блестел таинственный предмет.

Ултер приблизился к загадочному месту и присмотрелся. Сердце в груди забухало. Не показалось! В траве лежал нестарый еще простой горский кинжал с деревянной ручкой и широким лезвием. Конечно, он был много хуже кинжала, подаренного отцом, – даже и сравнивать нечего! Но ведь много оружия не бывает, это каждый мужчина знает! Ултер обернулся на поляну, глянул на повозку, но никто его отсутствия не заметил.