Владимир Привалов - Почетный пленник [litres]

Ултер услышал окончание фразы Аскода Гворфа:

– …и, действительно, меда было так много, что он тек по скале, капая в ручей!

Хоар хлопнул себя по ноге:

– Нам неинтересны твои пчелы! Мне нужно знать, что произошло той ночью. Почему Джогу-Вара заступился за тебя? Что стало с пастухами? Где Джогу-Вара? Сколько еще раз я должен задать тебе эти вопросы, чтобы получить ответ?

Аскод Гворф остановился и возмущенно всплеснул руками.

– Может, ты плохо понимаешь меня? Мне спросить тебя на имперском? Или попросить моих спутников, – он кивнул на чернобурочников, – поспрашивать тебя? – вдруг сказал Хоар на имперском. В его голосе звучали злость и угроза.

Ултер заметил, что безучастный Хродвиг, сидевший чуть поодаль от всех, открыл глаза. А музыкант перестал метаться и присел обратно на камень, сидя на котором играл для своих пчел совсем недавно.

– Не нужно на имперском, – тихо ответил он на дорча. – Я же сказал тебе, что не видел, что произошло той ночью. Было темно, луны почти не видно из-за облаков…

– Допустим, – кивнул головой Хоар, обрадованный, что хоть что-то полезное для себя услышал от странного чужака. – Но почему Джогу-Вара напал на твоих обидчиков, ты мне можешь объяснить? Почему он не тронул тебя?

– Потому что мы друзья, – еще тише ответил Аскод Гворф.

«И я тоже! Мы с ним тоже друзья!» – хотел закричать Ултер, но новая тайна не дала это сделать. Да и не рассказывать же, как он оказался на опушке?

– И как вы подружились? – спросил Хоар.

– Я же рассказывал про мед, который течет по скале и капает в ручей… – Хоар возмущенно рыкнул, но Аскод поднял руку и продолжил: – На той скале, рядом с ручьем, лежал израненный Джогу-Вара, а его кровь, не смешиваясь с медом, капала в ручей. Неподалеку валялся огромный мертвый горный лев со сломанным хребтом. Джогу-Вара был так слаб, что мог только скулить, столько из него вылилось крови. Я обмыл его, зашил раны и замазал медом. Месяц я врачевал его и кормил медом, орехами и рыбой. Мед с тех пор он на дух не переносит, – заулыбался воспоминаниям Аскод. – А потом настала зима, и мы едва успели укрыться в его пещере. Он окреп и охотился, делясь со мной пищей. Я отучил его бояться огня. Мы стали друзьями, – закончил короткий рассказ странный имперец.

– И где его пещера? – спросил Хоар.

Аскод Гворф помолчал. Потом поднял с земли палочку, начертил ею что-то на земле. А потом встал с камня, распрямил плечи и скрестил руки на груди.

– Я не скажу тебе! Не могу сказать.

Теперь молчал уже Хоар. Потом он решился и дал знак чернобурочникам. Те схватили Аскода, завернув ему руки за спину.

– В Ойдете слишком много семей лишились кормильцев, имперец. Потому мне нужен ответ, чужак. И я его получу.

Хоар достал кинжал.

– Стойте! – крикнул Ули и бросился к Хоару. – Я покажу, где пастухи! Я знаю, я их видел!

– Откуда ты мог их видеть? – Хоар обернулся ему навстречу. Но убирать кинжал он и не подумал. Лицо его раскраснелось.

Ули остановился как вкопанный. И тихо сказал, пряча глаза:

– Мне Джогу-Вара показал.

– Сейчас не место и не время для глупых детских сказок, мальчик! – зло сказал Хоар, словно стегая плетью. И отвернулся, сжимая кинжал и делая шаг в сторону Аскода Гворфа.

– Я не мальчик! – громко и отчетливо произнес Ули в спину Хоара, заставляя того повернуться.

И Хоар повернулся.

– Я не мальчик! – повторил Ултер. – Я сын дана Дорчариан!

– Отлично! Отлично, парень. – Плечо крепко сжала сухая ладонь. Как иногда все-таки незаметно и бесшумно двигается Хродвиг! – Ты точно их видел?

Ултер поднял голову и посмотрел прямо в глаза своему страшному чужому прадеду, которого живьем изнутри ели огненные черви. И ответил:

– Да.

– Веди, – так же коротко сказал Хродвиг.

Лес, по которому совсем недавно так бесшумно шел Ултер вместе с Джогу-Вара, теперь трещал и шумел на все лады. Возмущался, наверное, такой странной компанией. Вот и трещал сучьями, махал ветками. Впереди шли Ултер с Хоаром, который так и не убрал свой кинжал и не сказал Ули ни слова. За ними, так и не отпустив имперца, два охранника тащили Аскода с заломленными за спину руками. А в конце еще два охранника, сцепив руки вместо кресла, несли Хродвига. Он был бледнее обычного, но крепко держался за шеи охранников, твердо глядя перед собой. Пятый чернобурочник шел последним, а Немой с Ойконом остались позади, у повозки.

И вот показалась та самая полянка, с расселиной в земле. Ултер остановился и показал Хоару на нее. Тот пошел вперед и встал на краю. Снизу радостно закричали, загомонили.

– Все здесь? – спросил Хоар.

Из лесу вышли чернобурочники со своим пленником.

– Отпустите его, – велел им Хоар. Те повиновались.

За ними появились замыкающие с Хродвигом на руках. Сухая ветвь хлестнула Хранителя по лицу, и старик не успел отклониться. Из тонкой длинной царапины во весь лоб сочилась кровь. Ултеру она показалась бледно-розовой, как будто разбавленной водой. Кровь сочилась по лицу Хродвига, отпечатываясь в сети глубоких морщин, рисуя пугающий узор. Казалось, крови и раны Хранитель не замечал. Он встал с рук своих провожатых. Привычный посох остался на поляне, и Хродвиг слегка качнулся, но удержал равновесие. Сделав шаг, другой, он так же встал на краю расселины. Крики снизу умолкли. Черная бурка, белое как мел лицо и кровавая сеть на нем испугали людей. Почувствовав что-то неладное, Хранитель поднял руку и провел ладонью по лбу. Он поднес ладонь к глазам и увидел кровь. Внезапно он качнулся вперед и беззвучно упал вниз, в расселину.

Стоило ему исчезнуть с края оврага, как время вдруг рванулось вперед вместе с чернобурочниками, что стояли позади Ултера. И Ултер побежал вперед вместе со всеми. Он увидел, как Хоар спрыгнул вниз, в овраг. Как спрыгнул еще один охранник. Другой свесился всем телом вниз. Его ноги, которые остались наверху, держали остальные воины. И вот, наконец, вытащили Хранителя. Увидев Ултера, старик захрипел: «Крепкий! Крепкий!»

Ули сделал шаг назад. Хоара словно подбросили снизу, и он выскочил из глубины оврага, мигом оказавшись рядом с Хранителем, который лежал на земле. Воин опустился рядом с Хродвигом на колени.

– Сбереги мальчишку, Хоар!.. – опять захрипел Хродвиг. Тело его трясла крупная дрожь. – Горы трещат. Сбереги… Сбереги наследника… О том – не думай… Об имперском – не думай…

На Хранителя было страшно смотреть – кровавая узорчатая маска искажалась судорогой, – и Ултер отвернулся.

– Имперец – отрезанный ломоть, – продолжал бредить Хродвиг. – Отрезанный. Верные люди отрежут. Отрежут имперский ломоть, ты понял, Хоар?

– Я понял, – коротко ответил тот.

– Я… – Судорога прошла через все тело Хранителя, и он закашлялся. – Я призна́ю тебя…