Михаил Ланцов - Генерал империи [СИ]

Встав так, чтобы лишь немного выступать из-за бронеавтомобиля сбоку от достаточно высоко расположенной башни, наш герой осторожно всмотрелся в открывшуюся перед ним панораму. От крепости постреливали, ведя беспокоящий обстрел. Изредка и без особенного энтузиазма, но шальные винтовочные пули летали время от времени то цокая по бронетехнике, то выбивая крошку в каменных зданиях. На излете. Однако могло хватить. Вот наш герой и не рисковал.

Будайская крепость – ядро Будапешта и последний оплот Двуединой монархии. К счастью, она была давно перестроена и в эти дни только называлась крепостью, на деле же больше напоминая дворец. Однако в окна оказались уложены мешки с песком и мелькали кое-где люди с оружием. Да и на подходе расположились пулеметные гнезда и позиции легких орудий. Видимо Франц-Иосиф готовился еще с прошлого захода. ТАК все оборудовать буквально за несколько суток просто технически было невозможно. Тем более, что мешки с песком использовались далеко не везде, хватало и мест с куда более прочной и основательной защитой. Вон – даже бетонированные участки имелись.

— Передайте на ближайшую минометную батарею, — тихо произнес Максим, зная, что связисты уже рядом, — пусть готовятся. По команде – открываем огонь. Задача – подавить вынесенные вперед огневые точки. И командира штурмовиков ко мне.

— Слушаюсь, — козырнул кто-то за спиной, повторил команду связист и куда-то отбыл. А Меншиков остался наблюдать за активностью австро-венгерской обороны.

Через четверть часа от дворца жахнуло легкое морское орудие, чей, скорее всего 37-мм снаряд, пошел перелетом и затих где-то в жилом доме за спиной Максима. Еще раз жахнуло. Опять мимо. На третий раз, выбив немного искр, старый чугунный снаряд ударил в наклонную плиту лобовой проекции бронеавтомобиля и ушел рикошетом куда-то вверх, за крыши домов. Потом было еще несколько выстрелов, но таких же бесполезных. Редких и неудачных в целом. В данном ракурсе могло стрелять только одно австро-венгерское оружие и серьезных проблем оно не представляло.

— Максим Иванович, минометы готовы, — наконец произнес знакомый голос одного из связистов рядом.

— Корректировщики выдвинуты?

— Так точно.

— Пусть открывают огонь по выявленным целям, — произнес наш герой, не отрываясь от бинокля.

— Слушаюсь. Открыть огонь по выявленным целям.

И спустя минут пять откуда-то из-за спины ударили пристрелочные выстрелы. Три 90-мм мины прошли по крутой траектории и взорвались во дворе крепости. Точнее перед ней с некоторым недолетом. Чуть погодя прилетела еще одна тройка. Третья же накрыла самую опасную цель – позицию легкого орудия, что обстреливало бронеавтомобиль все это время. Пристрелка по-морскому работала безукоризненно.

А тем временем готовились штурмовики, избавляясь от всего лишнего и набирая увеличенный запас гранат и боеприпасов. Ну и надевая свои стальные нагрудники поверх легких противоосколочных жилетов. Тяжело, но очень полезно при штурмовых действиях. От всех угроз не убережет, однако потери эта тяжесть сокращала кардинально.

— Все готово, Максим Иванович, — довольно гаркнул голос за спиной. — Штурмовики готовы к штурму.

— Андрей, поддержишь их огнем?

— Из всех орудий?

— Сначала из всех. Потом, как сблизятся, только из пулеметов. Нужно прижать австрияков и не давать высовываться из окон.

— Понял. Сделаю, — довольным голосом ответил новый командир лейб-гвардии механизированного полка, бывший всю весеннюю компанию начальником штаба этого самого полка и участвовавший в той странной «неаполитанской беседе». Той, когда бывший командир штурмовиков попытался пощекотать нервы Меншикову ножом, но не смог. Психанул. И сгинул. По слухам, попал в германский плен. Как в Неаполе он мог это сделать, никто не знал, но и не пытался. Этот исход событий устроил не только Максима, но и его ближайшее окружение, вздохнувшее с облегчением. Человек, замаравшийся дважды, потерял право на репутацию и уважение, а значит они были ему уже ничем не обязаны. И если та «неаполитанская беседа» еще оставляла какие-то варианты… какие-то трактовки, вынуждая окружение Меншикова на определенные рефлексии для сохранения лица, то попадание в плен выглядело настолько нелепо и надуманно, что бедного бывшего командира штурмовиков чуть ли не в предатели записали. Если не Родины, то родного полка уж точно. Дескать, хотел поднять бунт и стать полковником. А как понял, что дела плохи и может прилететь наказание – сбежал и сдался немцам в плен… Мерзкий расклад. Но он устроил всех. Ну, почти всех. Бывший командир штурмовиков ничего не выигрывал при таких трактовках, но всем остальным было плевать. Он уже был списан в утиль и его мнение не интересовало окружающих.

Штурмовиков, кстати, вывели из-под подчинения полка, развернув как отдельный усиленный батальон корпусного подчинения. Хотели полк, но не набрали такого количества хорошо подготовленных бойцов несмотря на усиленные тренировки. Вот поэтому Максим и попросил командира полка поддержать штурмовиков. У тех своих тяжелых бронеавтомобилей не имелось.

90-мм минометы замолчали сразу после того, как погасили выявленные открытые позиции. Какой смысл тратить впустую боеприпасы? Поэтому, начало штурма хлестко и громко ударило по ушам канонадой взахлеб заговоривших 75-мм «окурков», 37-мм автоматов и 12,7-мм пулеметов. А от Будайской крепости только полетели крошка и щебенка в разные стороны. Особой угрозы это старым и толстым стенам, конечно, не наносило, но в окнах больше никто не мелькал. Что позволило штурмовикам на грузовиках подъехать прямо к стенам безо всяких волнений. Понятно, что по мере приближения этих колесных средств, выключались сначала 75-мм, а потом и 37-мм стволы. Но даже и одного беспокоящего огня крупнокалиберных пулеметов в принципе хватало…

Эта крепость была слишком уж дворцом для того, чтобы должным образом отразить натиск тяжелой и до зубов вооруженной пехоты. Наспех созданные огневые позиции, прикрывающие подходы, в том числе фланкирующим огнем, оказались вынесены 90-мм минами. А все остальное… вся там паутина комнаток и переходов… это была идеальная среда обитания для штурмовиков с их вооружением. Самозарядные винтовки и такие же дробовики, гранаты, легкие ручные пулеметы… ужас… просто кошмар для всех, кто засел внутри. Да, среди них много было благородных, но штурмовики не нянчились и не деликатничали с ними. Сначала в комнату заходила граната. Подавала голос. И только потом уже врывались бойцы, пользуясь оглушением и деморализацией противника. Причем как! Ворвавшись в помещение и сразу смещались в сторону – чтобы уйти с проема и не маячить силуэтом на его фоне. И огонь! Огонь! Огонь! Так, чтобы враг не мог ни вздохнуть, ни охнуть, ни голову поднять.