Михаил Ланцов - Полковник империи [СИ]

И это не говоря о другом. Италия – это ведь не только ценный мех, но и много вкусного диетического мяса. Она была важнейшей житницей Центральных держав, поставлявшая огромное количество сельскохозяйственной продукции и рыбы своим германским союзникам. Так что ее уход «из партии» делало невозможным ведение продолжительной войны, просто из-за стремительно нарастающих проблем с продовольствием.

Ну и геополитические последствия.

Даже если Центральные державы сумеют заткнуть дыру на новом Итальянском фронте, что само по себе выглядело чудом, лучше от этого им станет не сильно. Потому как Марсель вновь вступал в действие как главная военно-морская база Франция в Средиземном море. А обретение портов в Южной Италии позволяло Антанте начать нормально оперировать в центральной и восточной зоне Средиземноморья. То есть, создать закритические трудности для Османской империи, которая уже почти год чувствовала себя там сухо и уютно, продолжая методично давить англичан в Египте.

Вся грандиозная мощь Центральных держав начала складываться как карточный домик. Казалось бы, какое место в этой войне занимала Италия? Ведь слабый вояка. Жидкий. Однако же его выбывание в сложившейся обстановке стало очень, крайне болезненным.

Максим же не просто заставил подписать спешно, буквально на коленке «состряпанные» акты, но и, пригласив местных журналистов, устроил пресс-конференцию. На которой присутствовал не только совершенно подавленного вида король Италии, но и кайзер Германии. Мрачный, конечно, но от него ничего не требовалось, только присутствовать. Поэтому проблем он не создавал и создать не мог. Ему специально позволили переговорить в приватной обстановке с Виктором Эммануилом III, чтобы тот передал правильное настроение этому нордическому усачу. Вроде как по ошибке или недосмотру. Но какая разница? Дело сделано. Страх посеян.

Именно здесь, при большом стечении народа и журналистов, и прозвучали манифесты «О мире», «О войне» и «О державе». И уже через несколько часов не только вся Италия знала об этих грандиозных новостях, но и весь мир. Разумеется, поверили не все. Но на это и не было расчета. Главное – подобный шаг создавал просто феерический бардак на юге французского фронта, где итальянские части стояли вперемежку с австро-венгерскими. А значит, что? Правильно. Отступить австро-венгерские части для закрытия образовавшейся «дыры» вряд ли смогут. Во всяком случае, в значимом количестве и быстро. А это, хочешь – не хочешь, распространит панику дальше, шире и глубже. В Берлине и Вене начнут принимать экстренные меры на нервах…

1916, 21 мая. Берлин

В этот раз кайзерин посетила Генеральный штаб чинно и спокойно. Без криков, как в прошлый раз. Ее ярость была спокойной и взвешенной. И выдавала ее только чуть безумный взгляд окаймленный припухшими, покрасневшими веками. Видимо плакала. Долго и много. И мало спала. Ну и довольно значительный крестик, что она теребила в руках, не был для нее ранее характерен. А так – вон, теребила, оглаживала, чуть ли не почесывала, не отпуская, казалось, ни на минуту. Он был, правда, не шейный, а «ручной» для ритуального благословления. Но ее это нисколько не смущало. Как и мрачные черные цвета нарядов, словно бы она траур держит по близким людям.

— Господа офицеры, — холодно поприветствовала она кивком подорвавшихся со стульев Гальдера, Бека и прочих.

— Ваше императорское величество, — склонились они в уважительном поклоне.

— Рассказывайте, — процедила она сквозь зубы и уселась на стул за столом без всякого приглашения, даже формального. Те бы пригласили, но просто не успели и рта толком открыть.

— Что рассказывать? — осторожно осведомился Гальдер, после небольшой заминки.

— Как вы собираетесь выпутываться из сложившейся ситуации. Насколько мне известно, вы не верили в то, что Меншиков может отправиться в Рим. Не понимали, зачем ему это нужно. И что теперь скажете?

Гальдер нахмурился и поджал губы. Возразить кайзерин было нечего. Новость о том, что Италия заключила сепаратный мир с Антантой и перешла на ее сторону потрясла всех вокруг до глубины души, мягко говоря. Так-то народ отчаянно матерился. Такой подлянки от итальянцев не ожидал никто. «Бомбалейло» по всей Германии и Австро-Венгрии стоял такой, что теплом от «горящих задниц» можно было вполне уверенно растапливать ледник в Гренландии.

«Внезапно» оказалось то, что с итальянцами, оказывается, очень плохо ладили на фронте. Сказывались старые конфликты и без всяких оговорок – вековая вражда. И если во время союзных отношений на эту проблему можно было как-то закрывать глаза, то теперь она вылилась в настоящую катастрофу. Итальянское руководство получив подтверждение новостей о переходе Италии на сторону Антанты, «взяло быка за рога» и постаралось оперативно заблокировать своих вчерашних союзников. Намного быстрее, чем сообразили французы и со всей своей страстью присоединились к начавшегося празднику.

Как итог: меньше чем за сутки двадцать одна австро-венгерская оказалась заблокирована, отрезана от снабжения, дорог и командования. А три дивизии удалось полностью разоружить и принудить к капитуляции. Да, заблокированные силы оказались не дискретными и раздробленными, а сгруппированными по три-четыре дивизии. Так что просто так не сомнешь, особенно в свете того, что они стали окапываться и агрессивно маневрировать. Но деблокировать ни у Австро-Венгрии, ни у Германии сил не было. Тем более, что, узнав об этой новости, Ренненкампф активизировался в Померании, где еще был очень нестабильный фронт.

Начались лихорадочные поиски ресурсов для «выпрямлении линии фронта». Но брать их в сущности было неоткуда. Там ведь требовался не полк, и не два для того, чтобы перекрыть дыру от Швейцарии до Адриатики. Да, по горам. Но это проблему не сильно облегчало в сложившейся ситуации.

Единственная надежда на русско-австрийский фронт, возглавляемый Брусиловым. Он сейчас был предельно пассивным. Но это выглядело ловушкой. Очередной многоходовой ловушкой «проклятых русских». Вот сними Вена оттуда войска и перебрось на запад. И что дальше? Что мешает отдохнувшим частям Российской императорской армии на Юго-Восточном фронте перейти в наступление и опрокинуть жидкую, лишенную резервов оборону австро-венгров? Благие намерения? Святой дух? Лично он боялся до жути так подставляться. Слишком все явно и навязчиво.

Да, конечно, Гальдер был прекрасно осведомлен о конкуренции фронтов и сложности внутриполитической обстановки в России. Но сколько он мог просчитать вероятностей. Он прекрасно знал, что на текущий момент в глазах российского общества победоносным был только Северный фронт и прилегающий к нему Балтийский флот. В то время как связка Юго-Западного фронта и Черноморского флота выглядела весьма реакционной и безрадостной. Особняком стоял Кавказ, но там сил было очень мало из-за чего позиция его была в какой-то степени нейтральной.