Кристина Кашор - Сердце королевы

– Ваше величество, – сказал он. – Счастлив вас видеть. Да, увы, нашу лабораторию разгромили в пыль.

– Мы почти год истратили на разработку тошнотного настоя, – вставил Раффин ворчливо. – Не один месяц кишки наизнанку выворачивали, и все впустую.

– Ну, не знаю, звучит так, будто вы преуспели, – заметила Катса.

– Должен был получиться настой против тошноты! – сказал Раффин. – А не для. Я уверен, мы подобрались совсем близко.

– От последней партии почти не тошнило, – добавил Банн.

– Погодите, – перебила Катса с подозрением. – Так вот почему вас обоих вывернуло на меня, когда я вас спасала? Обпились собственного настоя? Зачем вообще люди тратят силы и пытаются вас убить? – вопросила она, всплеснув руками. – Взяли бы да подождали, когда вы сами себя прикончите. На, бери, – добавила Катса, ткнув деревянный меч в грудь Раффину с такой силой, что он закашлялся. – Если я хоть на что-то способна, в следующий раз, когда кто-нибудь явится с другого конца света, чтобы вас поубивать, вы будете готовы.

Биттерблу и забыла, как это приятно: задание с простыми, определенными и материальными целями. Инструктор, абсолютно уверенный в твоих способностях – даже когда ты цепляешься мечом за юбку, спотыкаешься и растягиваешься на полу.

– Юбки – идиотское изобретение, – сказала Катса, которая всегда носила штаны и коротко обрезала волосы. Она подняла Биттерблу и поставила ее на ноги так быстро, что Биттерблу даже засомневалась, падала ли вообще. – Наверняка их мужчина придумал. У тебя нет пары штанов для упражнений?

Единственные штаны для упражнений, имевшиеся у Биттерблу, были по совместительству штанами для полуночных побегов. По этой причине в тот момент они, грязные и мокрые, кое-как сушились на полу гардеробной, где, как она надеялась, Хильда на них не наткнется. Пожалуй, теперь под предлогом тренировок можно было попросить у Хильды еще несколько пар.

– Я подумала, мне лучше тренироваться в одежде, которую я, скорее всего, буду носить, когда на меня нападут, – сымпровизировала она.

– В этом есть смысл. Головой ударилась, да? – спросила Катса, приглаживая ей волосы.

– Да, – соврала Биттерблу, чтобы та не отнимала руки.

– Ты отлично справляешься. У тебя хорошая реакция – с самого детства так. Не то что у этого дуралея, – добавила Катса, закатив глаза, и указала на Раффина, который неуклюже дрался с Банном в другом конце зала.

Раффин и Банн были далеко не равными противниками. Банн превосходил принца не только размерами, но и скоростью, и силой. Раффин, втянув голову в плечи, махал собственным мечом тяжело и медлительно, будто костылем, и, казалось, никогда не замечал надвигающейся атаки, даже если ему точно говорили, когда ее ожидать.

– Рафф, – объясняла Катса, – вся беда в том, что ты душу не вкладываешь. Нам нужно придумать, как разжечь в тебе решимость обороняться. Давай, например, представим, что он хочет раздавить твою любимую лекарственную травку?

– Редчайший голубой сафлор, – предложил Банн.

– Вот, – бодро подхватила Катса, – притворись, что этот твой суфлер в опасности.

– Банн никогда бы не тронул мой редчайший голубой сафлор, – отчеканил Раффин. – Даже думать об этом смешно.

– Представь, что это не Банн. Представь, что это твой отец, – посоветовала Катса.

Это возымело некоторый эффект – если и не на быстроту Раффина, то, по крайней мере, на его энтузиазм. Биттерблу сосредоточилась на собственных упражнениях; раздающиеся рядом звуки активного труда помогли ей успокоиться и очистить разум от всего постороннего. Никаких воспоминаний, никаких вопросов, никакого Сафа – лишь клинок, ножны, стремительность и воздух.

Она составила для Рора зашифрованное письмо о возмещении ущерба и вручила Тиэлю, который степенно отнес его к своей конторке. Сколько времени потребуется письму, чтобы добраться до Рориона, предсказать было нелегко. Это зависело лишь от того, на каком корабле его доставят, да от погоды. Окажись все условия идеальными, ответа можно ожидать через два месяца – в начале ноября.

Тем временем нужно было что-то делать с проблемой Айвена в восточном городе. Но Биттерблу не хотела притворяться, что и о нем узнала от шпионов, – боялась вызвать подозрения. Возможно, если бы ей позволили каждый день свободно ходить по замку, она могла бы время от времени делать вид, что услышала чей-нибудь разговор. И знает теперь чуточку больше обо всем, что творится в королевстве.

– Тиэль, – сказала она, – скажи, нельзя ли мне найти дело, которое бы каждый день вызволяло меня из этой башни? Хотя бы на несколько минут?

– Не сидится на месте, ваше величество? – ласково спросил Тиэль.

Не сиделось не только ее телу, но и мыслям – они были далеко отсюда, за стеной дождя, в переулке, под мерцающим фонарем, рядом с… Биттерблу сконфуженно коснулась залившейся румянцем шеи.

– Да. И я не хочу каждый раз из-за этого ругаться. Мне нужно заниматься чем-нибудь еще, Тиэль, а не только бумажки перекладывать. Иначе я сойду с ума.

– Проблема лишь в том, чтобы найти время, ваше величество, вы же понимаете. Но Руд говорил, сегодня Высокий суд рассматривает дело об убийстве, – милостиво добавил Тиэль, заметив ее разочарованное лицо. – Быть может, вам стоит побывать там, а потом мы поищем что-нибудь подходящее на завтра?

Обвиняемым оказался дрожащий человечек, обладавший репутацией неуравновешенного и запахом, который Биттерблу старательно не замечала. Он убил незнакомца среди бела дня и не мог указать на то никакой разумной причины. Ему просто… захотелось. Так как он даже не пытался отрицать обвинения, его осудили единогласно.

– Убийц всегда казнят? – спросила Биттерблу у Куалла, сидящего справа от нее.

– Да, ваше величество.

Биттерблу проследила взглядом за стражниками, которые уводили трясущегося подсудимого, изумленная краткостью судебного процесса. Как быстро и бездумно, оказывается, можно приговорить человека к смерти.

– Подождите, – сказала она.

Стражники по обе стороны от преступника остановились и снова повернули его к ней лицом. Она пристально оглядела заключенного. Тот пытался посмотреть на нее, но не мог сфокусировать взгляд.

Он был отвратителен и совершил ужасный поступок. Но неужели никто не чувствовал нутром, что что-то здесь не так?

– Прежде чем его казнят, мне бы хотелось, чтобы моя целительница Мадлен осмотрела его и выяснила, в здравом ли он уме. Я не желаю казнить человека, неспособного разумно мыслить. Это несправедливо. И еще я настаиваю, что нужно хотя бы попытаться найти причину столь необъяснимого поведения.

Остаток дня Раннемуд и Тиэль были нарочито любезны с нею, но избегали заговаривать друг с другом. Между ними чувствовалось напряжение. Не поругались ли они? Советники вообще когда-нибудь ссорились? Ей никогда еще не случалось этого видеть.