Юрий Астров - Квинтовый круг [сборник litres]

На экране вид сверху, что и вначале. Арка моста через железнодорожный узел центрального вокзала в этом ракурсе не казалась выгнутой, и в потоке машин трудно было бы определить нужную нам «Волгу», если бы не мигалка.

– Зотов включил ее, конечно, не по собственной инициативе, – пояснил капитан, – вероятно, про маршрут и про мигалку было записано в инструкции, которую он обнаружил в камере хранения и ознакомился с нею в кабине платного туалета. Нами выяснено, как он получил команду от центрального входа идти к камерам хранения. Очевидно, в инструкции было указано выключить рацию. А с мигалкой неплохо предусмотрено: Зотов шел на красный свет, не снижая скорости, чего не могли себе позволить «сопровождающие», не засветившись. На втором светофоре он от нас оторвался. Вот и все кино, – несколько неожиданно закончил капитан и добавил, когда зажегся свет: – Пустую «Волгу» мы обнаружили метрах в тридцати, не доезжая до железнодорожного моста, что за курганом. Зотов с дипломатом исчез.

– Передохните минуту, капитан, – сказал, поднявшись с места, полковник, – я обязан внести кое-какие уточнения, чтобы у товарища корреспондента не сложилось предвзятое мнение о полной нашей безответственности. Капитан не совсем точно сказал, что у нас не было ни малейшего сомнения в том, что похищение – дело рук подростков. Сомнения были, но они не преобладали над основной версией. Если бы мы не очень серьезно отнеслись к операции, то зачем было нам устанавливать столько кинокамер и снимать «пустяковое» дело? Но в некоторых деталях, надо честно признаться, было послабление: так, по предложению самого Зотова, чтобы не терять времени, не достали затребованную сумму и не снабдили его радиомаяком.

– «Клопы» были на подзарядке, – заметил кто-то из зала.

– Все сразу?! – не сдержался полковник, но тут же взял себя в руки. – Вот видите? Это уже знаешь, что произошло, начинаешь возмущаться, а тогда… Да у нас об этих «клопах» даже разговора не было! Это естественно, если на каждую операцию мы будем выходить по высшей степени готовности, то у нас никаких людей не хватит. И последнее – о «клопах». Не совсем ясно, что хотел сообщить Зотов, передав морзянкой это слово. Но это уже наши «кухонные» заботы, поэтому не будем отвлекаться. Продолжайте, капитан.

– Это произошло три дня назад. О судьбе Зотова нам ничего не известно. Что же касается второй дочери Зайцева, то… – капитан сделал паузу, и по тому, как напряглось его лицо, я понял, что сообщение будет не из приятных. И не ошибся. – Позавчера в те же одиннадцать вечера в квартиру потерпевшего коммерсанта позвонили. Дверь пошла открывать жена. Услышав ее крик, в коридор выскочил Зайцев и увидел следующую картину: на полу без сознания лежит супруга, дверь открыта, а за порогом, на резиновом коврике, стоят ноги… Они стояли, прислоненные коленками одна к другой, а выше коленок ничего не было. Вернее, сверху лежал листок бумаги, а на нем крупными печатными буквами было написано: «Я пришла, мама!» И здесь же, на коврике, три гвоздики…

Несмотря на гнетущую атмосферу, установившуюся в зале, я почувствовал у присутствующих настрой сопереживания (ведь это им уже известно), как ни странно, сквозило явное любопытство: какое впечатление это сообщение произвело на меня. И мне показалось, что я уловил тень неудовлетворенности на их лицах, когда заявил:

– Я уже об этом случае когда-то слышал. Только там, насколько я помню, не упоминалось о цветах.

– Слышали? – удивился полковник, поворачиваясь в мою сторону. – Где и когда?

Как ему ответить? (Лет двадцать назад, еще совсем молодыми, только после института, ясным июльским днем ехали мы в открытом кузове автомобиля, оборудованном для перевозки людей, а мы – это механизаторы первой смены, мои сверстники и старше, а я у них прорабом, но место в кабине уступил поварихе в возрасте, и на полпути услышал от скрепериста эту легенду. Запомнилось, что через несколько дней ему сорвавшимся домкратом раздробило пальцы на руке и он, согнувшись от боли вдвое, сжимал ладонь, а кровь капала в пыльную траву, повисая на стеблях, как роса… Это промелькнуло в моей памяти за секунды.)

– Это было давно, – ответил я полковнику.

– Вполне возможно, что такие острые сюжеты запоминаются с пионерских лагерей и живут очень долго, но, к сожалению, не только в устном творчестве детей, но и среди уголовников.

– Похоже на дело с ушами? – спросил кто-то.

– Преступники часто повторяются, – согласился полковник и добавил, видно специально для меня: – Когда вымогатели недополучили три-четыре тысячи из пятидесяти (это лет пять назад), то отрезали у похищенного мальчика уши, а самого вернули живым… Ну хватит нагонять страсти! Капитан Раздобурдин, переходите к главному.

– На второй день после исчезновения Зотова преступники снова вышли с ним на контакт, но на этот раз они уже не прятались за спину подростка, более того – разговор вели не по телефону, а по рации, выйдя на волну нашего радиоузла. Как показали пеленгаторы, передатчик был установлен на транспортном средстве. Вот запись, – капитан подал знак, включились динамики.

«На этот раз потребовали полковника», – шепнул мне на ухо майор Искренко.

Голос (мужской): – Слышишь меня, полковник?

Полковник: – Да.

Голос: – Ну что, довольны? Я же предупреждал, чтобы без фокусов!

Полковник: – К чему такая жестокость!

Голос: – Тихо! Сами виноваты, что подсунули куклу вместо бабок.

Полковник: – Но зачем девочку…

Голос: – Так было нужно. Остался еще Зотов. Или его жизнь не стоит четырехсот паршивых косых?

Полковник: – Что теперь?

Голос: – То, что и раньше. Готовьте дипломат с деньгами, которые снимете со счета своего управления: брать у Зайцева теперь не совсем порядочно. И еще одно непременное условие – деньги понесет нам корреспондент «Новой газеты» Евгений Новак.

Вот это поворот темы!

Голос: – Повторяю, деньги доставит корреспондент «Новой газеты» Новак Евгений Иванович. Полковник: – А если…

Голос: – Никаких если! Позвоните в редакцию и предупредите, чтобы Новак завтра к девяти был у вас. Он сегодня возвращается из отпуска. Полковник: – Не проще ли нам его встретить?

Голос: – Делайте, как говорю! И завтра в шесть часов вечера корреспондент должен быть на привокзальной площади с дипломатом в руке. Автомобиль и противогазы не требуются. Сопровождающие лица не должны приближаться к нему ближе чем на сто метров. За несоблюдение дистанции… сами понимаете. Все! Установившееся молчание нарушил полковник:

– Вот это, Евгений Иванович, имелось в виду. Ради этого мы вас и побеспокоили (не идущая к его лицу нотка). Я все сидел и «дозревал», а когда понял, что от меня ждут ответной реакции, заговорил: