Юрий Астров - Квинтовый круг [сборник litres]

«Садись!» – Скомандовал ведущий и после небольшой паузы добавил: «… В троллейбус».

Как будто бы я мог не сообразить, что садиться нужно в троллейбус, а не на асфальт перед книжным киоском.

Сажусь в троллейбус номер восемь, следующий до Спартановки. «Осторожно, двери закрываются» и поехали. Прокомпостировал билет и стал на задней площадке, чтобы меня могли видеть «мои» через заднее стекло (сообразительный мужик!).

«Пройди в середину салона!»

А этот тоже не дурак. Прохожу к средней двери, но не сажусь, хотя есть свободные места. «Улица Порт-Саида». Молчок. Едем дальше. Следующая остановка – «Институт».

А ведь этот наверняка здесь! – неожиданно доходит до меня. А как же иначе? – он же должен все время меня видеть, чтобы двигать, как пешку. Медленно поворачиваю голову и ощупываю взглядом немногочисленных пассажиров. Кто? – этот или тот?.. Женщины и дети не в счет. Вот он – молодой верзила в джинсовом костюме! Сидит отвернувшись к окну, а у самого, видать, вмонтирован микрофон в воротник куртки, и он уткнулся в него мясистыми губами. Ну и как же он планирует заполучить у меня дипломат? Ведь не секрет, что за троллейбусом следят и те, и другие. В кино обычно обмениваются одинаковыми портфелями, чемоданами или дипломатами, а здесь?.. У него в руках ничего нет.

«Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – площадь Ленина».

«Приготовиться к выходу».

Я не заметил, чтобы верзила шевелил губами, но это можно произнести и не шевеля ими, как чревовещатель.

«Остановка – площадь Ленина».

«Выходи!»

Слушаюсь, товарищ начальник! Выхожу. Верзила тоже. Ну и что дальше? А ничего – он спокойно обходит меня и наискосок идет к краеведческому музею. Стою и жду следующую команду, и тот медлит, видимо, осматривается. Закуриваю.

«Иди ко второму причалу».

А что если притвориться, что не в курсе про этот самый причал? Пусть ведет более детально. И «нашим» будет время перестроиться, запеленговать ведущего.

«Не прикидывайся шлангом, что не знаешь, где второй причал. На рыбалку каждый выходной с него отплываешь».

Ничего себе! – даже это знают. Видать, меня изучили, прежде чем назначить посредником.

Спускаюсь вниз, к панораме. Навстречу подымаются уставшие дачники, рыбаки, горластая молодежь. Минут пять, как причалил очередной теплоход. Военная техника на площадках рядом с громадой цилиндра панорамы кажется бутафорской и очень маленькой. Не верится, что в этих самолетиках и танках когда-то могли умещаться люди. Мраморные плитки на стеле с пятиконечной звездой покрыты ржавыми дождевыми потеками.

За панорамой хотел было сбежать вниз по откосу, как всегда это делал, но меня остановили:

«Давай по лестнице. Ломать ноги будешь в другой раз. Как видишь, заботимся о твоем здоровье».

По лестнице так по лестнице, мне некуда торопиться. Спускаюсь и представляю себе, как сейчас наши (буду без кавычек) сопроводили меня.

Прострекотал в сторону реки вертолет. Наши зря время не теряют! Но теперь у них задача, по-моему, несколько усложняется: основные-то силы на правом берегу, а если меня заставят переправиться на левый, что, скорее всего, к этому и идет, то, даже принимая в расчет вертолет, появится масса непроработанных вариантов, требующих перестройки на ходу. Для вертолета еще нужно определить посадочную площадку, а ее нельзя выбрать вблизи пристани: станет очевидным его предназначение, и вся команда будет «засвечена» противником (именно противником, а не преступниками, потому что это уже похоже на небольшую войну). Подключать же к делу немногочисленный и не введенный в курс дела состав милиции Краснослободска было поздно.

С такими мыслями я, не торопясь (и что интересно – меня не подгоняли), спустился по лестнице к шаткому настилу, переброшенному с песчаного берега на дебаркадер. Только что пришвартовался один из теплоходов, курсирующих с интервалом в двадцать минут, и по скрипучим сходням устремился поток людей. Среди них были очень заметны крепкие парни в брезентовой и джинсовой робе. Покрикивая: «Дорогу!» и бесцеремонно толкая, они тащили на спинах объемные мешки, тюки, ящики с овощами, фруктами и зеленью, стараясь побыстрее захватить частника с автомобилем, получить плату с клиента и бежать за следующим. Система: производитель – обслуживающая бригада – рынок действовала безотказно.

«Бери билет. Чего стоишь?»

Интересно, то шагу не давал ступить самостоятельно, а теперь требует от меня инициативы. Притомился, видать, мой ведущий. Подхожу к кассе, беру, как обычно, два билета – туда и обратно, и даже не удивляюсь своему оптимизму. В самом деле! – не будут же они меня гонять всю ночь по левому берегу?

Я уже как-то приспособился к роли марионетки, которую дергают за ниточки. Оказывается, это не так сложно, а главное – не требует умственного напряжения. Взяв билеты, стою, жду, как и подобает марионетке, находясь в расслабленном состоянии. Лишение свободы действовать самостоятельно гипнотизирует, усыпляет и отупляет сознание, личность, как армия или концлагерь.

«Садись на теплоход!»

Пожалуйста. Никаких проблем. Тем более что посадка уже заканчивается и не такая толкотня у трапа.

«Иди и не оглядывайся!»

А чего мне оглядываться, что я там не видел?.. Нет, я все-таки заметил, как к окошечку кассы подошел и, согнувшись, вставил свою физиономию тот верзила, который сидел в троллейбусе и делал вид, что ему до смерти интересно смотреть сквозь пыльное стекло.

Оторвав один билет, я протянул его контролеру и по металлическому трапу, отполированному до блеска тысячами подошв, перешел с дебаркадера на теплоход.

«Далеко не заходи. Два шага вправо и остановись. Так».

Более неудобного места – возле двух тумб с намотанным восьмеркой канатом – на этом судне не найти: постоянно ругается матрос при швартовке. Но пришлось подчиниться. Стал рядом и облокотился о поручни.

Верзила – ну прямо, классический уголовник! – поднялся последним и, проходя мимо меня, изо всех сил (аж отвернулся) старался не смотреть в мою сторону. Не могли, что ли, для приема денег прислать кого-нибудь поблагороднее? Ну и каким же образом они теперь хотят заполучить этот проклятый дипломат? Не представляю, как это можно проделать на теплоходе. Тем более, если уж я смог «вычислить» этого типа, то опытные чекисты наверняка засекли его еще возле троллейбусной остановки.

Третий звонок, как в театре, оповестил о начале последнего (я так думаю) действия в этом спектакле. Контролер выбросил из кулака мятые билеты в воду и взялся за поручень трапа. Матрос в расстегнутой хлопчатобумажной куртке, одетой на голое тело, подошел к передним швартовым. С берега бежало несколько человек, пытаясь успеть до поднятия трапа. Солнце находилось за панорамой. На крыше дебаркадера прыгали воробьи. Сцена готова, артисты и статисты. Сейчас подымут занавес…