Йон Колфер - Зов Атлантиды [litres]

Дворецки закрыл дверь, и шум ветра стих.

– А по-моему, основную работу выполнил я.

– Только сорвал мой план, – огрызнулся гном. – Они бы оглушили вас обоих, подняли на борт, и вот тогда настал бы мой черед.

– Гениальный план.

– По сравнению с падением на винт автожира?

– Один – один.

Повисла тишина, причем совершенно недостижимая на борту человеческого летательного аппарата. Такая иногда возникает, когда небольшая группа людей задумываются о том, как долго можно выходить из смертельно опасных ситуаций, сохраняя приемлемую дозу жизни в теле.

– Полагаю, начинается, – нарушил молчание Мульч. – В смысле, начинается очередная авантюра с целью чудом спасти мир в самый последний момент, верно?

– Ну, за сегодняшний вечер мы подверглись нападению зомбированных фанатов реслинга и невидимых гномов, – мрачно произнес Дворецки. – Выходит, ты прав.

– Куда летим? – спросил гном. – Надеюсь, не туда, где слишком солнечно. Или слишком холодно. Ненавижу снег.

Дворецки почувствовал, что улыбается не то чтобы ласково, но и без звериного злорадства.

– В Исландию.

Мульч на мгновение выпустил штурвал из рук, и автожир резко клюнул носом.

– Дворецки, если ты вздумал пошутить, то шутка не удалась.

Улыбка исчезла с лица Дворецки.

– Это не шутка.

Ватнайёкюдль, настоящее время

Орион Фаул пристегнулся ремнями к креслу за спиной у Элфи и тут же принялся шептать ей на ухо, пока она вела спасательную капсулу по напоминающему змеиную нору тоннелю, проточенному в леднике мятежным зондом.

Такое нашептывание раздражает само по себе даже в более благоприятной обстановке, но если человек несет романтическую чепуху во время погони на головокружительной скорости, когда обладатель уха сражается с ручками управления двадцатилетней спасательной капсулы, оно не просто раздражает, а опасно отвлекает внимание.

Элфи протерла иллюминатор рукавом костюма. Только луч носового прожектора освещал недавно прорытый ход.

«Прямой, – подумала она. – По крайней мере, прямой».

– Как я люблю тебя? – задумчиво произнес Орион. – Сейчас подумаю. Люблю тебя страстно и бесконечно… конечно, бесконечно, понятно без слов.

Элфи сморгнула пот.

– Он серьезно? – спросила она, через плечо, Жеребкинса.

– Еще как. – Голос кентавра дрожал от тряски. – Если попросит осмотреть его тело на наличие родимых пятен, немедленно откажись.

– О, я не посмею, – заверил ее Орион. —

Дамы не осматривают тела на предмет наличия родимых пятен, это работа для славных малых, как этот прекрасный зверь и я. Дамам, подобным госпоже Малой, достаточно просто существовать. Они источают красоту, и этого вполне довольно.

– Я ничего не источаю, – прошипела сквозь стиснутые зубы Элфи.

Орион похлопал ее по плечу.

– Позволю себе не согласиться. В данный момент вы источаете чудесную ауру. Пастельно-голубую с маленькими дельфинчиками.

Элфи стиснула штурвал.

– Сейчас меня стошнит. Он сказал «пастельно-голубую»?

– С дельфинчиками, – подтвердил Жеребкинс. – Маленькими такими.

Он обрадовался возможности отвлечься от мыслей о погоне за зондом, взорвавшим их шаттл. Погоня эта напоминала преследование мышкой кошки, гигантской кошки-мутанта с лазерными глазами и пузом, набитым маленькими злобными кошечками.

– Замолчи, прекрасный зверь. Замолчите оба.

Элфи не могла позволить себе отвлекаться, поэтому, чтобы заглушить лепет Ориона, принялась громко описывать свои действия для фиксации их в бортовом журнале капсулы.

– По-прежнему идем сквозь лед, невероятно толстый пласт. Без радара, без сонара, ориентируемся только по огням.

Сквозь иллюминатор световое шоу выглядело и жутко, и красочно. Двигатели зонда пронзали резной лед лучами, радугами мерцавшими на плоских поверхностях. Элфи могла поклясться, что заметила целое стадо вмерзших в ледник китов и, кажется, какую-то огромную морскую рептилию.

– Зонд не меняет курса, по-прежнему снижается под углом. В данный момент входим в скальные грунты без видимого падения скорости.

Все происходило именно так – возросшая плотность среды, судя по всему, никак не повлияла на лазерные резаки зонда.

Жеребкинс не удержался и самодовольно произнес:

– Я знаю, как строить корабли.

– Только не знаешь, как ими управлять, – осадила его Элфи.

– Ты рассердил принцессу! – возопил Орион, задергавшись в ремнях. – Если бы не эти проклятые путы…

– Ты давно бы умер, – закончил за него фразу Жеребкинс.

– Согласен, – сдался Орион. – Принцесса спокойна, значит никто не пострадал, славный малый. Мне следует лучше контролировать свой рыцарский пыл. Иногда я просто рвусь в бой.

У Элфи зачесались уши. Конечно, она понимала, что это нервное, но легче не становилось.

– Мы должны исцелить Артемиса, – сказала она, жалея о недостатке отдельной руки для почесывания. – Я долго так не выдержу.

Мимо неслись стены тоннеля, отвлекая внимание причудливой смесью оттенков серого и темно-синего. Пепел, раздробленные камни и осколки породы осыпались по стенам тоннеля вниз, еще больше ограничивая поле зрения Элфи.

Она без особой надежды проверила станцию связи спасательной капсулы.

– Ничего. Связи с Гаванью нет, мы по-прежнему заблокированы. Зонд не мог нас не обнаружить. Почему он не предпринимает активных действий?

Жеребкинс чувствовал себя неудобно в предназначенных для двуногих существ ремнях.

– Да, конечно. Почему нет активных действий? Обожаю активные действия.

– Я рожден для активных действий! – неожиданно громко и пронзительно завопил Орион. – Молю, пусть дракон развернется, дабы я мог сразить его наповал.

– Сразить чем? – поинтересовался Жеребкинс. – Тайным родимым пятном?

– Не смей издеваться над моим родимым пятном, которого может и не быть.

– Заткнитесь оба! – рявкнула Элфи. – Свет изменился. Что-то надвигается.

Жеребкинс прижался щекой к кормовому иллюминатору.

– Да, я так и думал.

– Что ты думал?

– Ну, мы уже идем ниже уровня моря, поэтому надвигаться на нас может только огромная часть океана. Сейчас мы выясним, насколько надежен спроектированный мною зонд.

Отражавшийся от стенок тоннеля свет вдруг потускнел и замерцал, и капсула задрожала от оглушительного грохота. Даже Орион лишился дара речи, увидев накатывающуюся на них плотную стену воды.

Элфи помнила, как ее учили: расслабить мышцы и спокойно выдержать удар, но каждая клетка ее тела норовила сжаться перед столкновением.

«Держи нос капсулы прямо, – приказала она себе. – Главное – нырнуть. На глубине спокойней».

Вода злобно стиснула их в кулаке и безжалостно затрясла капсулу, отчего обитателям последней пришлось несладко. Все непривинченное оборудование превратилось в метательные снаряды. Ящик с инструментами набил Жеребкинсу скверную шишку, а Ориону в лоб вонзилась вилка, оставив крошечную ранку.