Йон Колфер - Парадокс времени [litres]

– Воскресла, – произнесла она насмешливым тоном и стукнула Мульча по плечу.

– Ой. За что меня ты, дева, истязаешь?

– Нечего мне тут Герда Фламбо цитировать, Мульч Рытвинг. И не было никакой необходимости меня хоронить. Положил бы на губы лист табака, и дело с концом.

– В табаке нет нужной артистичности. И потом, разве я похож на ботаника? Я гном, а гномы всегда имеют дело с землей.

«К черту подростковые переживания насчет Элфи. Вспомни об угасающей матери! Осталось меньше трех дней».

– Отлично, воины, – произнес Артемис нарочито веселым тоном. – Пора выдвигаться, как сказал бы мой старый друг. Нам еще лемура ловить.

– А как насчет моего золота? – поинтересовался Мульч.

– Попытаюсь сформулировать максимально просто: нет лемура – нет золота.

Мульч похлопал по губам восемью пальцами, и волоски его бороды завибрировали подобно щупальцам актинии. Он напряженно думал.

– А колоссальное количество – это сколько, если мерить в ведрах?

– Сколько у тебя ведер?

Мульч отнесся к заданному вопросу вполне серьезно.

– Ведер у меня много. Правда, большинство уже полные. Но я могу их опорожнить.

Артемис едва не заскрежетал зубами.

– Это был риторический вопрос. Много ведер. Сколько твоя душа пожелает.

– Если хочешь, чтобы я и дальше шел по этой обезьяньей дороге, давай аванс. Так сказать, залог доброй воли.

Артемис охлопал карманы. Пусто.

Элфи поправила свой серебристый парик.

– У меня кое-что есть, Мульч Рытвинг. Нечто куда более ценное, нежели колоссальное количество золота. Шесть цифр, которые я назову, когда мы прибудем на место.

– Куда именно? – спросил Мульч, которому тон Элфи показался чересчур напыщенным.

– На склад полицейского снаряжения в Таре.

Глаза Мульча возбужденно заблестели: он тут же размечтался о небесных лыжах, подводных пузырях, лазерных кубах и мощных вакуумных приборах. Золотая жила! Он безуспешно пытался пробраться на этот склад в течение нескольких лет.

– И я смогу взять все, что захочу?

– Все, что сумеешь увезти на воздушной тележке. На одной тележке.

Мульч смачно плюнул на ладонь.

– По рукам, – сказал он.

Артемис с Элфи переглянулись.

– Тебе решать, – сказал ирландец. – Это твой склад.

– Это твоя операция, – возразила эльфийка.

– Я не знаю комбинации.

И тут в ход пошла козырная карта.

– Мы здесь ради твоей матери.

Артемис печально улыбнулся.

– Ты, капитан Малой, становишься такой же безнравственной, как и я, – сказал он и скрепил сделку липким рукопожатием.

Личный самолет Фаулов, воздушное пространство над Бельгией

Младший Артемис, раскрыв пауэрбук, пытался связаться по видеоканалу с древним марокканским городом Фес. Ожидая соединения, он молча кипел от злости из-за того, что ему приходилось совершать данный межконтинентальный перелет. Было бы гораздо удобнее встретиться, например, в Касабланке. В Марокко слишком жарко, чтобы ехать через всю страну в какой-то Фес.

На экране открылось окно, в котором едва помещалась огромная голова доктора Дамона Кронски, одного из самых ненавидимых людей в мире и одновременно глубоко почитаемого в определенных кругах. В данный момент Дамон Кронски являлся президентом организации экстинкционистов. Впрочем, сам Кронски в своем знаменитом интервью заявил буквально следующее: «Экстинкционисты – не просто организация. Мы стали религией». Такое заявление, естественно, не добавило ему расположения миролюбивых церквей всего мира.

Интервью болталось на информационных сайтах Интернета в течение нескольких месяцев, и выдержки из него приводились каждый раз, как только экстинкционисты попадали в газетные заголовки. Буквально утром Артемис посмотрел интервью и не испытал к человеку, с которым ему предстояло иметь дело, никаких чувств, кроме отвращения.

«Я плаваю с акулами, – вдруг понял он. – И я готов стать одной из них».

Дамон Кронски был настоящим великаном, причем голова у него начинала переходить в плечи чуть ниже ушей. Белую до полупрозрачности, как почти у всех рыжеволосых, кожу покрывала россыпь крохотных веснушек, глаза прятались от солнца за фиолетовыми очками, тонущими в складках кожи на лбу и щеках. Улыбался он широко, сияюще и совершенно неискренне.

– Малыш А’темис, – произнес он с ярко выраженным новоорлеанским акцентом. – Ты уже нашел своего папочку?

Артемис вцепился в подлокотники кресла так, что едва не порвал ногтями кожаную обивку, и его улыбка не уступала Кронски в сиянии и фальши.

– Нет, еще не нашел.

– Жаль. Если понадобится помощь, только намекни дядюшке Дамону.

Артемис сомневался, что Кронски в его попытках прикинуться добрым дядюшкой способен обмануть хотя бы пьяного полудурка. Возможно, впрочем, доктор и не рассчитывал на успех.

– Спасибо за предложение. Надеюсь, спустя несколько часов мы сумеем помочь друг другу.

Кронски радостно захлопал в ладоши:

– Ты нашел мою шелковистую сифаку!

– Нашел. Отличный экземпляр. Самец. Возраст – три года. Больше метра от головы до хвоста. Стоит никак не меньше сотни тысяч.

Кронски прикинулся удивленным:

– Сотни? Мы действительно говорили о сотне тысяч евро?

Взгляд Артемиса отливал сталью.

– Сами знаете, что говорили, доктор. Плюс расходы. Авиационное топливо стоит недешево, как вам известно. Я хочу услышать подтверждение, или разворачиваю самолет.

Кронски наклонился к камере, его лицо заполнило весь экран.

– Обычно я хорошо разбираюсь в людях, А’темис. Знаю, на что они способны. Но ты… Я не могу предугадать, что ты выкинешь в следующий момент, и, думаю, это потому, что ты еще не достиг своего предела. – Кронски откинулся на спинку кресла. Кожа заскрипела под его весом. – Ладно. Сто тысяч евро, как договаривались. Но хочу тебя предупредить…

– Да-а? – Артемис специально растянул слово на два слога, как это принято в Новом Орлеане, дабы продемонстрировать полное отсутствие страха.

– Если ты потеряешь лемура, мою шелковистую сифаку, тебе придется покрыть мои расходы. Дата судебного разбирательства уже назначена, а мои люди плохо переносят разочарования.

Слово «расходы» в устах Кронски звучало весьма зловеще.

– Не волнуйтесь, – в тон ему ответил Артемис. – Вы получите своего лемура. Готовьте деньги.

Кронски широко раскинул руки:

– У меня здесь целые реки золота, А’темис. Горы бриллиантов. Не хватает только шелковистой сифаки. Поспеши, мой мальчик, сделай мою жизнь совсем счастливой.

Он отключился буквально на секунду раньше, чем Артемис успел щелкнуть по клавише окончания сеанса связи.