Энтони Райан - Песнь крови

— Ты это Норте скажи, — заметил Дентос. — Бедолага! Это они его так?

— Да нет, — сказал Ваэлин. — Я не мог придумать, как еще его остановить.

— Мастер Соллис будет нас лупцевать целую неделю без перерыва! — проворчал Дентос.

Они умолкли, глядя на Ястребов. Те смотрели на мальчишек, лица их были полны злобы и гнева, но подойти к ним солдаты не пытались.

— Боятся, — заметил Каэнис.

— Еще бы! — сказал Баркус.

Ваэлин рискнул бросить взгляд на Аль-Гестиана. Этот человек явно не привык, чтобы ему перечили. Маршала буквально трясло от ярости.

— Эй, ты! — он ткнул пальцем в одного из кавалеристов. — Отыщи капитана Хинтиля. Скажи, пусть приведет свою роту.

— Целую роту! — Баркус, казалось, пришел в неподдельный восторг. — Какая честь для нас, милорд!

В толпе засмеялись. Гнев Аль-Гестиана сделался еще более осязаемым.

— За это с вас живьем шкуру снимут! — рявкнул он, едва не переходя на визг. — Не думайте, будто король дарует вам легкую смерть!

— Вы опять говорите от имени моего отца, лорд-маршал?

Из толпы зевак выступил высокий, рыжеволосый молодой человек. Одежда на нем была скромная, но отлично пошитая, и было нечто странное в том, как толпа расступалась перед ним, отводя глаза и склоняя головы. Некоторые даже опустились на одно колено. Оглянувшись по сторонам, Ваэлин с изумлением обнаружил, что Каэнис и все Ястребы поступили так же.

— На колени, братья! — прошипел Каэнис. — На колени перед принцем!

«Принцем?» Ваэлин снова посмотрел на высокого, припоминая серьезного юношу, которого видел при дворе много лет назад. Принц Мальций сделался почти таким же рослым и широкоплечим, как его отец. Ваэлин огляделся в поисках охраняющих его стражников, но с принцем, похоже, никого не было. «Принц, который ходит один среди своего народа?» — удивился он.

— Ваэлин! — настойчиво шепнул Каэнис.

Ваэлин собрался было преклонить колени, но принц махнул рукой.

— Не нужно, брат. Прошу вас, встаньте все.

Он улыбнулся, обводя взглядом коленопреклоненную толпу.

— Тут же грязно! Итак, милорд, — он обернулся к Аль-Гестиану, — что тут произошло?

— Насилие и измена, ваше высочество! — провозгласил Аль-Гестиан, выпрямляясь. Левое колено у него было в грязи. — Эти мальчишки напали на моих людей, пытаясь освободить арестованного.

— Не хрен врать! — взорвался Баркус. — Мы пришли на помощь нашим братьям, когда на них напали…

Принц вскинул руку. Баркус умолк. Мальций молча окинул взглядом всю сцену, увидел окровавленных Ястребов, лежащего без сознания Норту…

— Скажите, брат, — сказал он Ваэлину, — не вы ли тот, кого лорд-маршал называет изменником?

Ваэлин обратил внимание, что принц почти не сводит глаз с Норты.

— Я не изменник, ваше высочество, — ответил Ваэлин, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно ни страха, ни гнева. — И братья мои тоже. Они пришли сюда, только чтобы защитить меня. Если кому-то и следует нести ответ за то, что здесь произошло, то только мне.

— А что же ваш брат, что лежит без сознания? — принц Мальций подступил ближе, почему-то продолжая очень пристально глядеть на Норту. — Ему нести ответ не следует?

— Его… поступки были вызваны горем, — запнувшись, ответил Ваэлин. — Он будет отвечать перед нашим аспектом.

— Сильно ли он ранен?

— Его ударили по голове, ваше высочество. Примерно через час должен очнуться.

Принц еще немного постоял, глядя на Норту, потом отвернулся и негромко сказал:

— Когда он очнется, передайте ему, что я скорблю вместе с ним.

Он отошел и обратился к Аль-Гестиану:

— Это весьма серьезное дело, лорд-маршал. Весьма серьезное.

— Это правда, ваше высочество.

— Настолько серьезное, что для того, чтобы его полностью разрешить, потребовалось бы отложить казнь. Мне не хотелось бы объясняться с королем по этому поводу. Быть может, вам угодно объяснить ему это вместо меня?

Аль-Гестиан на секунду встретился глазами с принцем, между ними отчетливо сверкнула взаимная неприязнь.

— Мне не хотелось бы без нужды отнимать время у короля, — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы.

— Я благодарен вам за предупредительность.

Принц Мальций обернулся к Ястребам:

— Отнесите этих раненых в королевский павильон, их осмотрит врач его величества. Лорд-маршал, мне говорили, что у западных ворот устроили пьяный дебош, это дело требует вашего присутствия. Не смею вас более задерживать.

Аль-Гестиан поклонился и снова сел в седло. Когда он проезжал мимо Ваэлина и его товарищей, на лице у него было отчетливо написано, что он намерен с ними поквитаться.

— С дороги! — крикнул он, взмахнув хлыстом в сторону толпы, пробиваясь вперед.

— Доставьте вашего брата в орден, — сказал принц Мальций Ваэлину. — И позаботьтесь о том, чтобы рассказать вашему аспекту о случившемся первыми, пока ему не рассказал об этом кто-нибудь еще.

— Мы так и поступим, ваше высочество, — заверил его Ваэлин, кланяясь как можно ниже.

В сотне ярдов уже слышалась ровная, монотонная барабанная дробь, и толпа стихала по мере того, как барабанный бой становился громче. Ваэлин видел поверх голов ряд копий, которые колебались в такт грому барабана, постепенно продвигаясь к темному силуэту виселицы.

— Унесите его прочь! — велел принц. — Даже если он без чувств, незачем ему тут находиться.

Когда они пробирались сквозь примолкшую толпу: Ваэлин и Каэнис несли Норту, а Дентос с Баркусом прокладывали путь, — барабанная дробь внезапно стихла. Воцарилось молчание, настолько густое, что Ваэлин физически ощутил висящее в воздухе предвкушение толпы, пригибающее его к земле. Издалека донесся стук, и толпа взорвалась восторженными воплями: тысячи кулаков взметнулись в воздух, на лицах отражалась маниакальная радость.

Каэнис смотрел на ликующую толпу с неприкрытым отвращением. Ваэлин не слышал слова, которое он произнес, но по губам уверенно прочел: «Быдло!»

Как только они очутились в стенах ордена, Норта исчез, очутившись на попечении мастеров. По тому, как опасливо косились на них другие мальчишки и как недовольно смотрели мастера, было ясно, что новости об их приключениях опередили их.

— Мы о нем позаботимся, — сказал мастер Чекрин, избавляя их от Норты. Он без труда поднял его на своих мускулистых руках. — А вы отправляйтесь к себе в спальню. Без приказа никуда не выходить и ни с кем не разговаривать.

Чтобы убедиться, что они исполнят это в точности, мастер Хаунлин лично проводил их в северную башню. Обычная любовь обожженного к пению на этот раз, похоже, уступила обстоятельствам. Дверь за ними захлопнулась, но Ваэлин был уверен, что мастер остался караулить снаружи. «Так мы что, теперь пленники?» — подумал он.