Энтони Райан - Песнь крови

Норта молниеносно ринулся вперед, нырнул под меч и ударил солдата кулаком в лицо. Еще два удара, и тот рухнул.

— Ястребы? — Норта плюнул на солдата, лежащего без сознания. — Овцы вы, а не ястребы!

Он обернулся к Ваэлину. Глаза у него сверкали истерической решимостью.

— Спасибо тебе, брат! Идем! — Он порывисто устремился вперед. — Надо спасти моего от…

Ваэлин ударил его под ухо — прием, которому они с таким трудом обучились под руководством мастера Интриса. Этот прием заставлял человека потерять сознание, но не причинял серьезного вреда.

Ваэлин опустился на колени рядом с товарищем, пощупал пульс у него на шее.

— Прости меня, брат, — прошептал он, убрал меч в ножны и поднял Норту, не без труда взвалив на плечо его обмякшее тело. Ваэлин был крупнее Норты, но все равно брат весил изрядно. Ваэлин двинулся навстречу ошеломленным зевакам и сделал им знак расступиться. Никто из них не сказал ни слова.

— А ну, стоять!

От этого крика тишина разлетелась вдребезги, как стекло. Шокированная толпа очнулась и загомонила изумленно и непонимающе.

— Пятерых Ястребов уложили, а их всего-то двое…

— Никогда такого не видел!

— А ведь это измена, солдата-то бить. Королевский указ гласит…

— Стоять!!! — снова раздался этот голос, перекрывая шум толпы. Оглянувшись, Ваэлин увидел всадника, пробивающегося на лошади сквозь давку, временами помогая себе хлыстом.

— Дорогу! Дорогу! — командовал он. — Именем короля! Дорогу!

Выбравшись из толпы, всадник остановил коня, и Ваэлин сумел разглядеть его как следует. Высокий мужчина на вороном боевом скакуне ренфаэльской чистокровной породы. На всаднике был парадный мундир с черным пером на груди, а на голове — офицерский шлем с невысоким султаном. Худощавое, чисто выбритое лицо всадника под поднятым забралом окаменело от ярости. Судя по звезде о четырех лучах на латном нагруднике, это был лорд-маршал королевской стражи. Следом за всадником появился отряд пеших Черных Ястребов. Отряд развернулся, обнажив мечи и разгоняя толпу пинками и ударами кулаков. Некоторые занялись своими пострадавшими товарищами, бросая мстительные взгляды на Ваэлина. Солдат, которому в руку попал нож Ваэлина, откровенно плакал от боли.

Видя, что путь к отступлению перекрыт, Ваэлин аккуратно уложил Норту на землю и шагнул в сторону, загораживая собой товарища от всадника.

— Это что такое? — осведомился маршал.

— Я отвечаю только перед орденом, — заявил Ваэлин.

— Ты будешь отвечать мне, орденский пащенок, или я повешу тебя на ближайшем дереве на твоих собственных кишках!

Ваэлин с трудом сдержал порыв выхватить меч, когда Черные Ястребы принялись стягиваться ближе. Он понимал, что всех их ему не одолеть — как минимум, нескольких придется убить, а Норте этим вряд ли поможешь.

— Могу ли я узнать ваше имя, милорд? — спросил он, отчаянно пытаясь выиграть время и надеясь, что голос у него не дрожит.

— Сперва сам назовись, пащенок!

— Ваэлин Аль-Сорна, брат Шестого ордена, ожидающий посвящения.

Имя прокатилось по толпе, точно волна.

— Сорна…

— Сынок владыки битв…

— Можно было догадаться, живая копия…

Когда всадник услышал это имя, глаза у него сузились, но выражение лица осталось все таким же свирепым.

— Лакриль Аль-Гестиан, — сказал он. — Лорд-маршал двадцать седьмого конного и мечного полка Королевства.

Он выслал коня вперед и подъехал поближе, глядя сверху вниз на неподвижное тело Норты.

— А это кто?

— Брат Норта, — ответил Ваэлин.

— Мне доложили, что он пытался спасти изменника. Интересно, с чего бы брату ордена так поступать, а?

«Он знает, — понял Ваэлин. — Он знает, кто такой Норта».

— Не могу вам сказать, лорд-маршал, — отвечал он. — Я всего лишь увидел, как убивают моего брата, и воспрепятствовал этому.

— Ага, как же, убивают его! — бросил один из Черных Ястребов, побагровев от гнева. — Этот засранец сопротивлялся законному аресту!

— Он принадлежит ордену, — сказал Ваэлин Аль-Гестиану. — Как и я. Мы отвечаем перед орденом. Если вы полагаете, будто мы совершили нечто противозаконное, вам следует обратиться к нашему аспекту.

— Королевский закон распространяется на всех, мальчик, — ответил Аль-Гестиан ровным тоном. — На братьев, на солдат, на владык битв.

Он смотрел прямо в глаза Ваэлину.

— И тебе с твоим братом придется отвечать перед законом.

Он подал своим людям знак взять их.

— И держи руки подальше от оружия, мальчик, иначе тебе придется отвечать уже перед Ушедшими!

Видя надвигающихся Черных Ястребов, Ваэлин поднял руку к рукояти меча. Может быть, если ранить нескольких из них, поднимется суматоха, и ему удастся скрыться в толпе вместе с Нортой. В орден после этого, конечно, возврата не будет: там не привечают тех, кто дерется с королевской стражей. «Ну, в разбойники уйду, — подумал Ваэлин. — Вряд ли это так уж страшно».

— Полегче, малый! — предупредил один из Черных Ястребов, закаленный сержант с обветренным лицом. Он медленно подступал к Ваэлину, опустив меч книзу, с кинжалом в левой руке. По тому, как он двигался и как владел своим телом, Ваэлин сделал вывод, что это самый опасный из его противников. — Не хватайся за меч, — продолжал сержант. — Хватит на сегодня крови. Сдавайтесь по-хорошему, и мы с вами во всем разберемся, тихо и культурно.

Судя по сдерживаемой ярости на лицах прочих Ястребов, Ваэлин сильно сомневался, что с ним и с Нортой и впрямь обойдутся «культурно».

— Я не хочу проливать крови, — предупредил он сержанта, обнажая меч. — Но пролью, если вы меня вынудите.

— Время на исходе, сержант, — протянул Аль-Гестиан, подавшись вперед в седле. — Кончайте с этим…

— Ух ты, вот это зрелище! — пробасили из толпы, и люди, издавая протестующие возгласы, раздались перед троицей, пробивавшейся вперед.

Сердце у Ваэлина подпрыгнуло. Это был Баркус, и с ним Каэнис и Дентос. Баркус широко улыбался Ястребам — сама любезность во плоти. Напротив, Каэнис с Дентосом смотрели на солдат с нескрываемой сосредоточенной враждебностью — взглядом, отработанным за годы сурового учения. Мечи у всех троих были наголо.

— Просто замечательное зрелище, — продолжал Баркус, и все трое встали плечом к плечу с Ваэлином. — Стайка Ястребов, которые только и ждут, чтобы их ощипали!

— Проваливайте отсюда, малый! — бросил Аль-Гестиан Баркусу. — Это не ваша забота!

— Мы услыхали какой-то шум, — сообщил Баркус Ваэлину, не обращая внимания на Аль-Гестиана. Он посмотрел на распростертого на земле Норту. — Чо, сбежал-таки?

— Угу. Сегодня казнят его отца.

— Да мы слышали, — сказал Каэнис. — Это печально. Говорят, он был неплохой человек. Однако король справедлив, должно быть, у него есть на то свои причины.