Энтони Райан - Песнь крови

Оказавшись в спальне, они положили свои вещи и стали ждать.

— Ты мне башмаки купил? — спросил Ваэлин у Каэниса.

— Не успел. Извини.

Ваэлин пожал плечами. Молчание затягивалось.

— А Баркус едва девку не подцепил у палатки с элем! — выпалил Дентос. Он всегда плохо переносил молчание. — И аппетитная же девка была! Титьки что твои дыни. Скажи, брат?

Баркус уничтожающе уставился на брата через комнату.

— Заткнись, — коротко сказал он.

Снова воцарилось молчание.

— А ты знаешь, что, если на этом попадешься, то получишь свои монеты? — сказал Ваэлин Баркусу. Время от времени у ворот ордена появлялись девицы из Варинсхолда и окрестных деревень, с огромным пузом или с орущим младенцем в подоле. Виновного брата наскоро сочетали браком — обряд проводил сам аспект, — и выдавали ему положенные монеты плюс еще две, одну на девицу, вторую на ребенка. Как ни странно, многие парни, похоже, бывали совсем не прочь покинуть орден при подобных обстоятельствах, в то время как другие до последнего уверяли, будто они тут ни при чем. Но проверка на правду, проводимая Вторым орденом, быстро выводила виноватых на чистую воду.

— Да не было там ничего такого! — рявкнул Баркус.

— Да ты с ней лизался, как ненормальный! — расхохотался Дентос.

— Ну, я выпимши был. К тому же все внимание доставалось не мне, а Каэнису!

Ваэлин обернулся к Каэнису и увидел, что друг медленно краснеет.

— Что, правда?

— Правда, правда! На него девки так и вешались! «Ой, какой хорошенький!»

Ваэлин с трудом сдержал смех. Каэнис залился краской по самые уши.

— Ну, он наверняка мужественно сопротивлялся!

— Не знаю, не знаю, — задумчиво сказал Дентос. — Боюсь, еще немного, и через девять месяцев к воротам принесли бы целый отряд хорошеньких ублюдков. Хорошо еще, какой-то пьянчуга подошел и начал орать, что, мол, Ястреба с орденскими дерутся.

Воспоминание о драке снова заставило всех умолкнуть. И наконец Баркус сказал вслух то, о чем думали все:

— Как вы думаете, его не убьют?

В комнате успело стемнеть, прежде чем дверь отворилась и вошел мастер Соллис. На лице наставника отражался невероятный гнев.

— Сорна, — проскрежетал он, — ты идешь со мной! Остальным принесут еду с кухни, и всем спать!

Мальчикам ужасно хотелось узнать, как там Норта, но лицо Соллиса, бывшее мрачнее тучи, заставило их промолчать. Ваэлин спустился следом за ним по лестнице, пересек двор и подошел к западной стене, все это время не переставая ожидать, что наставник вот-вот достанет розгу. Ваэлин предполагал, что его ведут к аспекту, но вместо этого они пришли в лазарет, где мастер Хенталь ухаживал за Нортой. Норта лежал в постели, лицо у него выглядело безжизненным, полузакрытые глаза смотрели мутно, ничего не видя. Это зрелище Ваэлину было знакомо: иногда мальчикам, получившим серьезную травму, приходилось давать сильное снадобье, которое снимало боль, но одновременно заставляло терять связь с миром.

— Красноцвет и тенелист, — объяснил мастер Хенталь, когда вошли Ваэлин с Соллисом. — Когда он очнулся, то впал в неистовство. Сильно ударил аспекта, прежде чем мы сумели его обуздать.

Ваэлин подошел к кровати, посмотрел на брата. На сердце сделалось тяжко. «Он выглядит таким беспомощным…»

— С ним все будет в порядке, мастер?

— Мне уже доводилось видеть подобное: человек впадает в неистовство, мечется… Такое обычно бывает с людьми, которые слишком много воевали. Скоро он уснет. А когда проснется, он будет слаб, но снова придет в себя.

Ваэлин обернулся к Соллису:

— Аспект уже вынес свое решение, мастер?

Соллис взглянул на мастера Хенталя. Тот кивнул и вышел из комнаты.

— Дело не требует решения, — ответил Соллис.

— Но мы же ранили королевских солдат…

— Да. Если бы вы внимательнее прислушивались к моим наставлениям, вы бы их убили.

— Лорд-маршал…

— Лорд-маршал не распоряжается здесь. Норта не подчинился приказу и должен понести заслуженное наказание. Однако аспект полагает, что он уже достаточно наказан. Что до тебя, твое неподчинение было совершено ради твоего брата. Ты не заслуживаешь осуждения.

Мастер Соллис подошел к головам кровати и положил ладонь на лоб Норты.

— Лихорадка уляжется, когда выветрится красноцвет. Но он все равно будет это чувствовать: боль, подобную ножу, застрявшему во внутренностях. Подобная мука может превратить мальчика либо в мужчину, либо в чудовище. По моему мнению, чудовищ в ордене и так уже было предостаточно.

И только теперь Ваэлин понял гнев Соллиса. «Он не на нас злится! — осознал мальчик. — Он гневается на то, что король сделал с отцом Норты, и на то, что это сделало с Нортой. Мы его мечи, он нас кует. Король испортил один из его клинков».

— Мы с братьями будем рядом, — сказал Ваэлин. — Его боль будет нашей болью. Мы поможем ему вынести это.

— Смотрите же, не оплошайте.

Соллис поднял глаза, его взгляд был еще более пристальным, чем обычно.

— Когда брат сбивается с пути, есть только один способ это исправить, а убивать брата брату негоже.

Норта очнулся поутру. Его стон разбудил Ваэлина, который сидел при нем всю ночь.

— Что?.. — Норта огляделся вокруг замутненными глазами. — А что случилось?..

Он увидел Ваэлина и умолк. В его глазах вспыхнуло воспоминание, он потянулся к голове и нащупал шишку на затылке.

— Ты меня ударил, — сказал он. Ваэлин видел, как Норта мало-помалу осознает ужасную истину, как он бледнеет и сникает под тяжестью горя.

— Мне очень жаль, Норта, — сказал Ваэлин. Больше ему ничего в голову не пришло.

— Зачем ты меня остановил? — прошептал сквозь слезы Норта.

— Тебя бы убили.

— Они оказали бы мне услугу.

— Не надо так говорить. Вряд ли душа твоего отца смогла бы счастливо существовать Вовне, зная, что ты последовал за ним так скоро.

Норта некоторое время плакал молча, Ваэлин смотрел на него, и сотни пустых слов сочувствия умирали у него на губах. «Мне просто нечего сказать, — осознал он. — Ну что тут скажешь?»

— Ты видел, как это было? — спросил наконец Норта. — Он сильно мучился?

Ваэлин вспомнил стук упавшей доски и восторженный рев толпы. «Жутко, должно быть, уходить Вовне, зная, что так много людей радуются твоей смерти!»

— Это произошло быстро.

— Говорили, будто он обкрадывал короля. Мой отец никогда бы такого не сделал, он был предан королю и служил ему верно!

Ваэлин ухватился за единственное утешение, которое пришло ему в голову.

— Принц Мальций просил передать тебе, что он скорбит вместе с тобой.

— Мальций? Он там был?

— Он нам помог, заставил Ястребов нас отпустить. По-моему, он тебя узнал.

Лицо Норты слегка смягчилось, выражение сделалось отсутствующим.