Энтони Райан - Песнь крови

— Что-нибудь нужно?

Она улыбнулась смелее и прежде, чем Ваэлин успел ее остановить, шагнула мимо него к нему в келью.

— Мне нужно попросить у тебя прощения, брат, за свои опрометчивые слова нынче вечером.

Успокоившееся было сердце Ваэлина снова заколотилось.

— Да не за что тут просить прощения…

— Ох, ну как же! — громким шепотом ответила она и подступила ближе, заставив его сделать шаг назад. Дверь захлопнулась. — Я такая глупая! Я все время говорю глупости. Оттого, что не думаю.

Она придвинулась еще плотнее, прижалась к нему, от прикосновения ее пышной груди Ваэлин сразу вспотел, и у него совершенно некстати зашевелилось в паху.

— Скажи, что прощаешь меня! — умоляюще воскликнула она. В голосе у нее слышались слезы. Она положила голову ему на грудь. — Обещай, что не станешь меня ненавидеть!

— Хм…

Ваэлин лихорадочно искал наиболее уместный ответ, но жизнь в ордене не подготовила его к подобным ситуациям.

— Не стану, конечно.

Он осторожно положил руки ей на плечи и отодвинул ее от себя, вымученно улыбнувшись.

— Не стоит тебе беспокоиться из-за подобной безделицы.

— Ах, но я ужасно беспокоюсь! — заверила Хенна еле слышным голосом. — Я так боялась, что обидела тебя — тебя, который…

Она пристыженно отвернулась.

— Это было просто невыносимо!

— Ты придаешь слишком большое значение моему мнению, сестра.

Он протянул руку, нащупывая дверную ручку.

— Ну все, ступай…

Она подняла руку, коснулась его груди, нащупывая мышцы под рубашкой.

— Какие крепкие… — пробормотала она. — Какой ты сильный…

— Сестра, — он положил руку поверх ее руки, — не надо, сестра…

И тут она поцеловала его, прижавшись всем телом, ее губы коснулись его губ прежде, чем он понял, что происходит. Ощущение было головокружительное: поток непривычных чувств захлестнул его тело. «Так нельзя, — думал он, в то время как ее язычок скользнул между его губ, — надо ее остановить. Немедленно… надо это прекратить… сейчас же…»

Звук, который его спас, поначалу был слабым — жалобная нотка в сквозняке, тянущем в окно. Ваэлин чуть было не пропустил его, всецело поглощенный губами сестры Хенны, но было в нем нечто, нечто знакомое, что заставило его остановиться и отстраниться.

— Что такое, брат? — спросила сестра Хенна. Ее шепот ласкал ему губы.

— Ты разве не слышишь?

Она слегка нахмурилась.

— Нет, я ничего не слышу!

Она хихикнула и снова прижалась к нему.

— Слышу только, как сердце у меня колотится, и у тебя тоже…

Звук становился громче — знакомый сигнал тревоги.

— Волчий вой, — сказал Ваэлин.

— Волки? В городе? — сестра Хенна снова хихикнула. — Это просто ветер, а может, собака…

— Собаки так не воют. И это не ветер. Это волк. Я как-то раз видел волка в лесу.

«Перед тем, как меня попытались убить».

Он бы наверняка ничего не заметил, если бы не потратил годы, вглядываясь в лица своих противников на тренировочном поле, выискивая малейшие намеки, тончайшие изменения выражения лица, предупреждающие о нападении. Вот и сейчас он увидел в ее глазах краткий промельк решимости.

— Это не повод для беспокойства, — сказала она, подняла левую руку и погладила его по щеке. — Забудь свои тревоги, брат. Позволь мне помочь тебе…

Правая рука с ножом вылетела из-под одежды, сталь ярко блеснула, целясь ему в шею. Движение было отработанное, выполненное со стремительностью и точностью, которые выдавали опытную руку.

Ваэлин увернулся, нож оцарапал ему плечо, он толкнул девушку в грудь раскрытой ладонью, она отлетела и врезалась в стену. Она стремительно оттолкнулась от стены, с лицом свирепой кошки прыгнула на него, целясь ногой ему в голову и вскинув нож, чтобы ударить его в живот. Ваэлин увернулся от удара в голову и перехватил ее запястье, крутанул, услышал хруст и с трудом подавил накатившее отвращение. «Это не девушка. Это не сестра. Это враг!»

Она ударила свободной рукой снизу вверх, раскрытой ладонью с поджатыми пальцами, целясь ему в основание носа. Благодаря урокам мастера Интриса Ваэлин знал, что удар этот смертельный. Он пригнулся, приняв удар в лоб, тряхнул головой и стиснул девушке шею, прижав ее к стене. Она билась и шипела, тянулась ногтями к его лицу. Он держал ее на вытянутой руке, запрокинув ей голову, почти оторвав пленницу от пола и стискивая руку, чтобы она не трепыхалась.

— Ты весьма искусна, сестра, — заметил он.

Из горла у нее вырвался стон боли и ярости. Ее кожа была горячей на ощупь.

— Может, расскажешь, где ты обучилась подобному мастерству и отчего ты сочла нужным упражняться в нем на мне?

Ее глаза, лихорадочно блестящие на лице, превратившемся в багровую маску, стрельнули в сторону дыры на его плече и виднеющегося в ней неглубокого пореза. Губы у нее скривились в жуткой, полной ненависти улыбке.

— К-как ты себя… чувствуешь, брат? — прохрипела она, брызжа слюной. — Ты уже… не успеешь ее… спасти.

И тут он почувствовал — почувствовал жар, поднимающийся в груди, и свежую струйку пота, ползущую по спине, и серую пелену, застилающую края поля зрения. «Яд! Клинок отравлен…»

Он подался ближе. Их лица разделяло всего несколько дюймов. Ваэлин заглянул в ее глаза, исполненные ненависти.

— Кого спасти?

Кошмарная улыбка сделалась шире, девушка разразилась неестественным хохотом.

— Когда-то… их было… семь! — выдавила она. Ненависть в ее глазах сияла фонарем в темноте.

Внезапно она запрокинула голову еще сильнее, раскрыла рот, громко клацнула зубами. И задергалась у него в руке, охваченная неудержимой дрожью. Изо рта у нее хлынула пена. Ваэлин разжал руку, уронил девушку на пол, и она забилась в судорогах, колотя ногами по каменным плитам, а потом замерла и осталась лежать с широко раскрытыми, немигающими глазами. Она была мертва.

Ваэлин уставился на нее. На лбу у него выступил пот, жар в груди разгорался огнем.

«Клинок отравлен… Ты уже не успеешь ее спасти… Когда-то их было семь… Ты не успеешь ее спасти… Спасти ее… Спасти!!!

Аспект!!!»

Он бросился к своему мечу, стоящему у стены, вырвал его из ножен, распахнул дверь и помчался по коридору к лестнице.

«Клинок отравлен…» Сколько же ему осталось? Он отмахнулся от этой мысли. «Ничего, мне хватит! — яростно подумал он, прыгая через три ступеньки. — Мне хватит!»

Комнаты аспекта были на самом верху. Он добежал туда за несколько секунд, помчался по коридору, видя впереди ее дверь, не замечая никаких признаков опасности…

Клинок сверкнул полоской света в темноте: стальной полумесяц, которым владел опытный и проворный боец. Он должен был снести Ваэлину голову. Юноша нырнул вниз, перекатился, ощутил порыв ветра, когда меч пронесся у него над головой, одним движением вскочил на ноги и принял боевую стойку. Меч со звоном скрестился с его собственным клинком. Ваэлин крутанулся, припал на колено, вытянув правую руку, испытал мерзкое ощущение от лезвия, входящего в плоть, услышал сдавленный крик боли и стук капель крови, дождем брызнувших на каменный пол. На нападающем была холщовая одежда черного цвета, на лице маска, лоб и веки вымазаны сажей. Он глядел на Ваэлина с пола, зажимая глубокую рану на бедре — глядел не с яростью, а в шоке и изумлении.