Энтони Райан - Песнь крови

— Легкое?!

Перед глазами встала багровая пелена, Ваэлин почувствовал, как рука сама тянется к мечу.

— Ваэлин!

Дентос и Норта встали между ними, Баркус оттащил его назад, Каэнис цепко ухватил его за правую руку.

— Уберите его отсюда! — приказал Соллис, и товарищи поволокли Ваэлина к выходу. Он буквально двух слов связать не мог от ярости. — До завтра можете быть свободны. Помогите своему брату прийти в себя!

Ваэлин не был уверен, что эль — лучший способ прийти в себя. Его гнев ничуть не утих; наоборот, его страшно бесило то, что комната как будто движется сама по себе.

— Мой дядюшка Дерв мог выдуть за один присест больше эля, чем любой другой человек на свете, — сказал Дентос после четвертой кружки. Голова у него безвольно раскачивалась. — Они, бывало, каждый раз на летней ярмарке устраивали состязание. Люди за м-много миль схдились, во как! Но его н-никто одолеть не мог. Он б-был чемпионом пять лет кряду. Стал бы на шстой, да зимой упился насмерть.

Дентос умолк и громко рыгнул.

— Вот же старый дурень!

— Вот это и называется «веселиться»? — осведомился Каэнис, держась за стол обеими руками, словно боялся упасть.

— Ну, мне лично совсем неплохо! — сказал Баркус, радостно ухмыляясь. Рубаха у него промокла от эля, но он, похоже, совсем не обращал внимания на то, что каждый раз, как он прихлебывает из кружки, по подбородку у него стекают ручейки эля.

— Двое братьев… — говорил Норта. Он уже больше часа талдычил про свое испытание. Судя по тому, что удалось разобрать Ваэлину, двое из тех, кого он убил, были братья, по всей видимости, разбойники. — Близнецы… по-моему. Выглядели совершенно одинаково и даже перед смертью издали один и тот же звук…

Желудок у Ваэлина скрутило неприятной судорогой, и юноша понял, что его сейчас стошнит.

— Пойду выйду, — пробормотал он, встал и поплелся к двери. Ноги, казалось, начисто разучились ходить по прямой.

На улице в легкие хлынул свежий воздух, тошнота немного унялась, но Ваэлин все равно провел несколько минут, блюя над сточной канавой. Потом привалился спиной к стене трактира и медленно сполз на мостовую. Дыхание клубилось в холодном воздухе. «Жена моя», — сказал высокий. Может быть, он звал ее. Или просто призывал воспоминание, чтобы ее лицо было последним, что он унесет с собой Вовне.

— Человеку, у которого так много врагов, нельзя позволять себе становиться настолько уязвимым.

Стоящий над ним мужчина был среднего роста, но хорошо сложен, с худощавым, изборожденным глубокими морщинами лицом и пронзительным взглядом.

— Эрлин! — сказал Ваэлин, высвобождая рукоять ножа. — А вы совсем не изменились.

Он обвел мутным взглядом пустынную улицу.

— Я что, уснул? Вы действительно здесь?

— Здесь, здесь, — Эрлин наклонился и подал ему руку. — А тебе, по-моему, хватит на сегодня.

Ваэлин взял протянутую руку и не без труда поднялся на ноги. К его собственному удивлению, он обнаружил, что сделался минимум на полфута выше Эрлина. Когда они виделись в прошлый раз, Ваэлин едва доставал ему до плеча.

— Я так и думал, что ты вымахаешь высоким, — сказал Эрлин.

— А Селла? — спросил Ваэлин.

— С Селлой все было в порядке, когда я виделся с нею в последний раз. Я знаю, что она бы попросила меня поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал.

«Я стану воином, но не убийцей! — вспомнилось Ваэлину его мальчишеское решение. — Я буду убивать в честном бою, но не обращу меча против невинных». Какой пустой, какой наивной выглядела теперь эта детская решимость! Он вспомнил, с каким отвращением слушал рассказы брата Макрила об убитых отрицателях. Велика ли теперь разница между ним и братом Макрилом?

— Ее платок по-прежнему при мне, — сказал Ваэлин, стараясь думать о чем-нибудь более приятном. — Не могли бы вы ей его вернуть?

Он принялся неуклюже рыться за пазухой в поисках платка.

— Не уверен, что сумел бы ее найти, даже если бы и захотел. К тому же, думаю, она бы предпочла, чтобы ты оставил его себе.

Эрлин взял Ваэлина под локоть и повел его прочь от трактира.

— Пошли, пройдемся. Пусть в голове проветрится. К тому же я хотел бы тебе о многом рассказать.

Они шли пустынными улочками западных кварталов, мимо мастерских, которые говорили о том, что это район ремесленников. К тому времени, как они вышли к реке, в затылке у Ваэлина заныло, а ноги мало-помалу начали обретать уверенность. Ваэлин понял, что начинает трезветь. Они постояли на берегу, глядя на то, как лунный свет играет в стремнине, вспенивающей непроглядно-черные воды.

— Когда я побывал тут впервые, — сказал Эрлин, — река была такая вонючая, что к ней и близко подходить не хотелось. До того, как построили канализацию, все городские нечистоты стекали в реку. Теперь вода такая чистая, что из реки даже пить можно.

— Я вас видел, — сказал Ваэлин. — На летней ярмарке, четыре года назад. Вы смотрели представление кукольного театра.

— Да. Я был там по делу.

Судя по тону Эрлина, он не собирался рассказывать, по какому именно.

— Вы сильно рискуете, возвращаясь сюда. По всей вероятности, брат Макрил до сих пор вас ищет. А он не тот человек, чтобы бросить охоту.

— Это верно. Прошлой зимой он меня поймал.

— Да?! Но как вы тогда?..

— Это очень долгая история. Короче говоря, он припер меня к стенке на склоне горы в Ренфаэле. Мы сразились, я проиграл, он меня отпустил.

— Он вас отпустил?!

— Да. Я и сам сильно удивился.

— А он не сказал почему?

— Да он вообще почти ничего не сказал. Я пролежал связанным всю ночь, а он сидел у костра и напивался до бесчувствия. Через некоторое время я потерял сознание — он меня довольно-таки сильно избил. А поутру, когда я очнулся, мои путы исчезли, и сам Макрил ушел.

Ваэлин вспомнил слезы, блестевшие в глазах Макрила. «Может, он все-таки лучше, чем я о нем думаю…»

— Я видел твой сегодняшний бой, — сказал ему Эрлин.

Ваэлин почувствовал, как затылок заныл сильнее прежнего.

— Вы, должно быть, богаты, раз смогли купить билет.

— Отнюдь. В Круг можно пробраться путем, о котором мало кто знает: проходом под стеной, из которого открывается отличный вид на арену.

Молчание все тянулось. Ваэлину не хотелось обсуждать свое испытание, к тому же его сильно тревожило ощущение, что его вот-вот снова стошнит.

— Вы говорили, что хотите мне что-то сказать, — заметил он, в основном в надежде, что разговор поможет ему отвлечься от нарастающей тошноты.

— У одного из людей, которых ты убил, была жена.

— Знаю. Он мне сказал.

Ваэлин взглянул на Эрлина и обнаружил, что тот смотрит на него очень пристально.

— Вы его знали?

— Мало. В основном я общался с его женой. Она помогала мне раньше. Можно считать, что мы с ней друзья.