Наталья Осояну - Звёздный огонь [litres]

Как бы там ни было, сейчас действия Умберто вызвали у юнги внезапную злость.

– Пугнем или потопим? – спросил один из матросов, Миро.

– У нас зеленые паруса, идиот, – ответил Умберто, скривившись. – Конечно, потопим. Или тебе хочется поскорее попасть в Облачный город, да еще и с сопровождением?

Кузнечик не выдержал.

– Вот уж не думал, что тебя испугает такая маленькая лодка, – сказал он негромко, но так, чтобы все услышали. Помощник капитана взглянул на юнгу, словно впервые его заметил. – Вдруг ее навигатор хочет нам что-то сообщить, а? Ты об этом подумал?

– Что-то я не припоминаю, когда ты получил право голоса… – начал Умберто, и в этот миг на палубу вышел Кристобаль Фейра. Все разговоры тотчас же стихли, матросы уставились на капитана, а Миро и Алаи замерли у стреломета, лишь теперь сообразив, что Умберто отдал им приказ, который мог и не отвечать желаниям феникса.

Фейра молча подошел к фальшборту, раскрыл подзорную трубу и принялся рассматривать лодку, которая почему-то шла очень медленно, невзирая на благоприятный ветер. Кузнечик оказался ближе к капитану, чем остальные, и почувствовал жар, исходящий от его тела – как от большого костра.

– А-а, старый знакомый… – проговорил магус некоторое время спустя, опуская трубу, но не отводя взгляда от белого паруса. – Вот уж не ожидал…

– Знакомый? – удивленно переспросил Умберто. – Что это за лодка, откуда?

– С «Утренней звезды», – раздалось в ответ. – С корабля Звездочета.

Умберто выругался. Моряки вновь уставились на приближавшуюся лодочку, гадая, кого же она несет. Вдруг переговорщика, который хочет предложить им купить возможность беспрепятственно покинуть бухту? Звездочет не стал бы устраивать сражение в опасной близости от Облачного города, где сбившийся с проторенного торгового пути фрегат мог увидеть пиратские корабли и сообщить о них «цепным акулам». Не стал бы он и вступать в сговор с имперцами – те по-прежнему оценивали голову старого хитреца очень и очень высоко.

Но реальность превзошла даже самые безумные идеи матросов «Невесты ветра».

– Не сказал бы, что это приятная встреча, – проговорил феникс, когда на палубу взобрался человек, с ног до головы одетый в черное.

Уже сам вид верного слуги Звездочета заставил стоявших вблизи моряков выхватить оружие, и капитану пришлось взмахом руки успокоить своих людей. Хотя Змееныш оказался один, да и с первого взгляда его тщедушная фигура не внушала никаких опасений, что-то неуловимо пугающее было в том, как хладнокровно он держался, как глядел на моряков большими глазами – совершенно нечеловеческими глазами, чью желтую радужку прорезали щелочки зрачков.

– С-согласен, вс-стреча вес-сьма неприятная, – хриплым шепотом ответил он и сощурился. – Капитан Крис-стобаль… Фейра? Благородное имя. Признаюсь, Крейна с-совсем не… ш-ш-ш… не жаль. Как было сказано в одной дурацкой пьессе, которую мне удалось пос-смотреть с-совсем недавно, «он был пиратом и умер как пират, забрав с с-собой на тот с-свет немало врагов, но и погубив при этом…»

– Хватит! – перебил Фейра, изменившись в лице.

– А-а, ты тоже ее видел, – усмехнулся Змееныш. – Глупая пьеска, правда? Пафос-сная и бес-столковая…

Кузнечик заметил, что Умберто с изумлением глядит на странного гостя, словно сказанная им фраза была чем-то важным и отчасти тайным. Взгляд капитана тоже стал удивленным – он словно спорил с собственными мыслями. Медленно, очень медленно удивление нарастало и в какой-то миг хлынуло через край: Кристобаль Фейра закрыл глаза и почти беззвучно проговорил:

– Этого не может быть.

– Не может? – переспросил Змееныш. – О да. Я понял. Ты так привык жить мгновением, что и думать забыл о тех, кого брос-сил, – они же в прошлом, они пыль, пепел, тлен! Но это дейс-ствительно я. Что, неприятно вс-споминать о с-собственном предательс-стве?

Магус слепо шагнул вперед, будто лунатик, но Змееныш тотчас же отскочил к самому фальшборту и крикнул:

– С-стой на месте! – Казалось, он выпрыгнет за борт, если Фейра приблизится еще хоть на волос. – Пять шагов, Крис-стобаль! Они вложили в меня ненавис-с-сть к тебе, и мне с-с-с трудом удаетс-с-ся держать ее под контролем! Если ты подойдешь ближе, я… с-стану другим, и тогда конец вс-сему. С-стой на месте, если ты и впрямь хочешь ис-справить хоть одну из своих ошибок!

Разговор становился все более странным, и что-то в лице феникса подсказывало Кузнечику: обвинения в предательстве, прозвучавшие столь неожиданно и резко, – вовсе не безумная выдумка парнишки со змеиными глазами. Матросы тоже это поняли и застыли в нерешительности, предоставив капитану возможность самому разобраться с загадкой. Каждый в глубине души чувствовал отголоски той бури чувств, что царила в сознании Кристобаля Фейры.

– Если ты пришел обвинять, – проговорил феникс, – то я виноват лишь в том, что опоздал. Я не предавал ни тебя, ни… кого бы то ни было еще. – Змееныш хмыкнул, недвусмысленно выражая свое отношение к этим словам. – Но если ты пришел помочь, то зачем теряешь время? Говори, я слушаю.

– Капитан! – не сдержался Умберто. – Разве можно принимать помощь от слуги Звездочета? Да ему вообще нельзя здесь находиться, если мы не хотим, чтобы это место стало известно еще кому-то… – он осекся, заметив странную вещь, о которой сам Змееныш немедленно спросил вслух:

– Но ведь я уже с-сумел отыскать «Невес-сту», так? – Он коротко рассмеялся. – Можете не беспокоиться, Звездочет не найдет меня здес-сь… «Утренняя звезда» не позволит ему это с-сделать. А ес-сли и найдет, то ничего страш-шного – он сможет лишь позвать меня, но явиться с-сюда с-самому… – Он покачал головой. – У него с-с-сейчас дела поважнее.

– Но почему? – заупрямился Умберто. – Я тебе не верю!

– Мне верит твой капитан, – ответил Змееныш и перевел немигающий взгляд на феникса. – Это главное. Так что, Крис-стобаль? Я уже знаю, что ты задумал, но без меня твой блес-стящий план обречен на неудачу.

– А с тобой? – быстро спросил магус.

– С-со мной появляется с-слабая надежда, что вы не погибнете в первый же день. – Хоть лица Змееныша не было видно под маской, многим показалось, что при этих словах он улыбнулся. – Впрочем, еще не поздно отказаться – все брос-сить, разойтись, забыть про Эсме, Джа-Джинни, Хагена… – в ответ раздались возмущенные возгласы, и он умолк.

– Умберто прав! – крикнул кто-то из матросов. – Почему мы должны тебе верить?

– Ну-у, не знаю… – Змееныш пожал узкими плечами. – Быть может, мне и впрямь не стоит предавать Звездочета? Он же так щедр со своими слугами, просто божественно щедр…

Закончив эту странную фразу, он глубоко вздохнул, закрыл глаза, а потом одним резким движением сдернул свой черный платок.