Наталья Осояну - Звёздный огонь [litres]

– Скучаю… – огрызнулся Умберто.

– А-а, понятно. Может, поскучаем вместе? – Змееныш помахал бутылкой и прибавил после короткой паузы: – Чем же еще заняться двум мертвецам?

– Подойди ближе, – хриплым шепотом проговорил пленник.

Аматейн лишь рассмеялся в ответ и устроился поудобнее в кресле, которое в камеру принесли специально для него. Капитан-император, устав после трудного дня, вознамерился отдохнуть как следует, и начало вечера было многообещающим.

Только вот слуга, посланный за вином, отчего-то запаздывал.

– Подойди, – повторил Фейра. – Или не хватает смелости?

– Я не настолько глуп, как тебе хотелось бы, – сказал Аматейн. – Я знаю, что феникс, даже связанный, все равно опасен. Подходить к тебе близко, прикасаться… бр-р, уволь! Лучше уж наблюдать со стороны.

Глухонемой палач отлично понимал знаки своего господина и повиновался ему исправно, как повинуется умелой руке хорошо сбалансированный кинжал. Аматейн ценил хороших слуг, поэтому палачу тоже велели не прикасаться голыми руками к узнику, но он неплохо справлялся и так. В ход шли те приспособления, которые вот уже много лет не на ком было применять, – никто не мог выдержать ту боль, что они причиняли.

– А знаешь, Кристобаль, ведь это все ерунда… – мечтательно проговорил капитан-император. – Клещи, раскаленные прутья, плети… Старье. Я не просто так выбрал Кина, чтобы он мне сегодня помогал. Он знаток своего дела!

Новый знак, и истязатель отложил плеть; взамен в его грубых пальцах появилась тонкая игла. Фейра, чьи глаза по-прежнему были завязаны, этого не увидел, зато почувствовал чудовищную боль, которая жгучей волной прокатилась по всему телу.

И причинил эту боль легкий укол.

– Вот скажи мне, Кристобаль, каково это – лишиться своего бесценного корабля, команды? Оказаться в полной власти злейшего врага? Потерять друзей, любимую? Кстати говоря, о любимой – она прелестна, твоя Эсме. Жаль только, не помнит ничего о прошлом… ну ничего, это поправимо.

Аматейн выдержал паузу.

– Впрочем, зачем этой девочке прошлое? У нее и будущего-то нет.

– Не трогай ее… – прохрипел узник. – Тебя все равно никто не сможет исцелить, потому что…

Договорить он не успел – зарычал от боли, потому что в ход пошла новая игла. По скованным рукам и по груди феникса побежали бледно-голубые искры; сквозь тюремную вонь пробился чистый предгрозовой запах. Кин отскочил в сторону и, жалобно мыча, принялся дуть на обожженные пальцы.

– Осторожнее, Кристобаль! – воскликнул капитан-император. – Не обижай моего слугу. Он, хоть и мерзок во всех смыслах, все-таки заслуживает некоторого снисхождения. А про невозможное исцеление ты зря сказал, дружище. Все на самом деле не так… вот придет Рейго, он расскажет подробнее. У него есть гениальная идея, и эта идея обязательно сработает.

– Не смей ее трогать…

Аматейн презрительно фыркнул.

– Да что ты заладил – не смей, не смей! Выдай что-нибудь новенькое, пожалуйста… а, не можешь? Так я и думал. Похоже, я зря боялся, что это так называемое предательство – всего лишь очередная авантюра Кристобаля Крейна. Я переоценил своего врага… – он ненадолго задумался. – Или это окончательное превращение в феникса так на тебя повлияло? Крейн умер, да здравствует Фейра! Пусть об этом и забыли за сорок с лишним лет, все фениксы были жестокими и надменными болванами.

Цепи звякнули, и капитан-император вновь махнул рукой своему палачу. Его хорошее настроение неожиданно начало ускользать вместе с уверенностью в собственной правоте. Он решил, что феникс никогда не пошел бы на такие жуткие страдания по доброй воле… но что, если все на самом деле не так? Вдруг в запасе у Крейна-Фейры все-таки имеется хитрый и совершенно безумный план?

Фениксы, все до единого, были еще и непредсказуемыми болванами.

– Стоило бы тебя ослепить, – задумчиво проговорил Аматейн. – Тогда я бы точно знал, что ничем не рискую. Но сегодня Амари высказал интересную мысль – вас обоих, твой бывший фрегат и тебя самого, куда интереснее сломать, чем просто убить. Я желал бы сделать из тебя верного слугу…

– Такого, как Змееныш?

Аматейн нахмурился – вспоминать про сбежавшего раба сейчас не хотелось. «Змееныш, где ты? – позвал он мысленно. – Вернись к своему хозяину, тварь. Ты мне нужен прямо сейчас! Вернись, где бы ты ни был!!!»

Бесполезно. Он чувствовал, что ручная зверушка рядом, совсем близко, но не мог натянуть поводок достаточно сильно. Ну, ничего – Змееныш все равно не может уйти далеко, а рано или поздно у него случится очередной приступ, и тогда слуги прибегут к господину с радостной вестью.

Но сейчас были дела и поважнее, чем сбежавший зверь.

– Давай поговорим о «Невесте ветра», – сказал Аматейн проникновенным тоном. – О том, какой она станет под командованием нового капитана, куда более умного и осмотрительного, чем ты…

Фаби наблюдала, бесстрастно и бесстрашно.

Ей все равно нечем было заняться.

Два дня, оставшиеся до праздника в честь его возвращения домой, Амари прожил как фрегат, попавший в густой туман.

Чувство направления помогало ему держать верный курс, но оно оказалось совершенно бесполезным для преодоления мелких препятствий – их в водах вокруг Облачной цитадели было бесчисленное множество. Кристобаль Крейн в таких случаях говорил: «Идем вслепую». Ему, впрочем, вполне хватало интуиции, которая никогда не была сильной стороной Амари. К тому же маленький принц попросту не хотел жить вслепую.

И все же он все время куда-то шел… с кем-то беседовал… даже шутил, веселился…

Он как будто спал, пробуждаясь лишь изредка.

Придворные то и дело бегали в Сады Иллюзий, любовались на новую-старую диковинку – черного крылана, – но потом Джа-Джинни забросил двоих не в меру любопытных гостей на верхушки деревьев, и их с Лейлой оставили в покое. Ходили слухи, что капитана-императора несколько раз видели прогуливающимся с загадочной незнакомкой, которая обитала в охраняемых покоях в северном крыле, и Амари этим слухам был рад: значит, Эсме жива, ее пока что никто не просил о невыполнимом. Сам он боялся с ней встречаться, потому что целительнице ничего не стоило прочесть в его душе то, о чем Амари предпочитал пока не думать.

Кого Амари видел часто, так это Умберто – ему одному из всей команды «Невесты ветра», если не брать во внимание бывшего юнгу, даровали относительную свободу. Аматейн все время требовал, чтобы новый навигатор знаменитого пиратского фрегата находился рядом, и поэтому они с принцем постоянно сталкивались то в кабинете капитана-императора, то где-нибудь в коридоре. Умберто выглядел спокойным и сосредоточенным, он охотно помогал Аматейну, рассказывая об Окраине и в особенности о Кааме. Амари смотрел и удивлялся: неужели перед ним тот самый бесшабашный моряк, помощник Крейна, ходячая неприятность? Неужели это и впрямь тот, кто поклялся защищать «Невесту ветра» до конца своих дней и ради нее умереть с улыбкой?