Наталья Осояну - Звёздный огонь [litres]

Все ближе, ближе~~~~~~

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

– Искусай меня медуза!

Свалившись с койки, Умберто так сильно ударился головой, что у него потемнело в глазах. Но и вслепую он почувствовал, что с фрегатом происходит нечто странное: палуба ходила ходуном, двигаясь то вверх-вниз, то из стороны в сторону.

А потом случилось и вовсе удивительное.

Корабль начал кружиться.

Когда «Невеста» совершила полный оборот и замерла, насколько вообще могла сохранять неподвижность, Умберто с трудом поднялся, одной рукой держась за койку, а другой – ощупывая шишку на затылке. Что случилось? Звездочет, водокрут, сирены, безымянная тварь – какой враг повстречался им в открытом море и почему фрегат не разбудил его как положено? И почему не зовет прямо сейчас – к Кристобалю, на палубу, куда-нибудь?..

– Что произошло? – спросил помощник капитана вслух, но не услышал ответа. Из глубин разума – самых темных, самых зловонных – поднялась мысль, омерзительная, как заболевший сизой гнилью краб, и Умберто зашипел от досады и растерянности. Он старательно прятал эту мысль не только от «Невесты» и капитана, но даже от самого себя, однако паршивка не унималась и со временем заметно окрепла.

«А если… начинается?»

– Три тысячи кракенов, – прорычал Умберто.

Он перевел дух, выпрямился и закрыл глаза.

– Яркий уголек в некотором отдалении от затухающего костра.~

– Ребенок посреди пустой каюты, играющий в кубики.~

– Узел из доброй сотни канатов – не просто громадный, а болезненно разбухший, как будто что-то внутри него толкает сразу во все стороны дюжиной конечностей, но не может, не может, никак не может вырваться.~

Последний образ почему-то вызвал легкую тошноту. Он отличался от узла, который Умберто увидел во сне, но явно был с ним в родстве. Выходит, «Невеста ветра» все же его позвала, не ткнула в бок, не окунула в ледяную воду, а обратилась на том единственном языке, который знала. Без посредства капитана она могла общаться лишь с помощью образов.

– Кристобаль, – пробормотал Умберто, хмурясь. – Сдается мне, ты что-то натворил.

Ругаясь вполголоса и становясь все злее, он направился к капитану и по пути вынужден был успокаивать встревоженных матросов, а также хвататься за стены и все, что попадалось под руку, поскольку «Невеста ветра» еще дважды принималась кружиться, словно танцевала джейгу с Великим Штормом.

– Кристобаль, что за… – начал он, ввалившись в капитанскую каюту без стука, и прикусил язык: там была Эсме. Рядом оказался и Джа-Джинни; оба они, судя по всему, опередили Умберто лишь на мгновение и теперь растерянно стояли перед Крейном. – Что происходит, кракен меня раздери? – продолжил Умберто. – На нас никто не нападает, но мы… вертимся?!

– Скоро все закончится, – ровным голосом ответил магус. Он сидел за столом, глядя в пустоту, и как будто не ощущал суматохи, охватившей фрегат.

– Скоро? – язвительно переспросил Умберто. – Слушай, если у тебя закружилась голова, то попроси Эсме, она исцелит.

– Умберто! – Щеки целительницы вспыхнули, она с негодованием сжала кулаки.

Тут фрегат сильно тряхнуло, и Эсме потеряла бы равновесие, не подхвати ее крылан. Умберто тоже пошатнулся и, отступив на шаг, едва не сбил с ног Хагена, который явился в капитанскую каюту последним.

– Все в сборе, – пробормотал Крейн. Он несколько раз моргнул, но разноцветные глаза остались до странности тусклыми, как остывающие угольки. – Что ж, отчего бы не разобраться с этим сегодня? Да, так будет лучше всего.

Он словно думал вслух.

«Заступница, помоги! – подумал Умберто. – Мне сейчас так хочется ему врезать, аж кулаки чешутся! Что за наваждение? Может, я все еще сплю?» Он чувствовал, что странные, как будто вынужденные движения фрегата постепенно сходят на нет, и даже новая попытка вращения прекратилась, едва начавшись. Все успокаивалось, и сам молодой моряк тоже потихоньку успокаивался, вновь обретая ясность мыслей. Однако это никоим образом не умерило его решимости. Раз уж Кристобаль, судя по всему, осведомлен о причинах странного происшествия, пусть просветит остальных.

Когда «Невеста ветра» вернулась на прежний курс, феникс вскинул голову и взглянул на собравшихся в каюте совсем другим взглядом – ясным и внимательным, без намека на отрешенность, которая так неприятно поразила их всех поначалу. Еще Умберто вдруг заметил в глазах капитана хорошо знакомые искры: магус задумал что-то необычное и, по всей видимости, совершенно безумное.

– Кристобаль, – сказал крылан, опередив Умберто всего на мгновение, – с чем это ты намерен разобраться?

Крейн, усмехнувшись, постучал указательным пальцем по карте, расстеленной на столе. Умберто невольно подался вперед и увидел, что капитан указывает на место, где предположительно находится «Невеста ветра».

– Мы сейчас здесь, – проговорил магус, и его палец скользнул на север, преодолевая моря и острова, чтобы остановиться на архипелаге, рядом с которым красовалась пометка в виде стилизованных крыльев. Умберто знал, что это крылья ворона. – А попасть хотим вот сюда. Что-нибудь необычное замечаете?

В вопросе, хоть он и был задан спокойным тоном, крылась издевка.

– Это имперские воды, – негромко проговорил Хаген, когда все остальные промолчали, не в силах понять, в чем подвох. – Если идти и дальше таким курсом, то придется пройти через владения кланов Аквила, Торн… а также Эгретта, то есть самого капитана-императора и его ближайших сподвижников.

– Именно! – воскликнул Крейн и встал, упираясь в карту кончиками пальцев. – И как, по-вашему, мы проберемся через имперские воды, если наша обычная маскировка – фрегат «Шустрая», шкипер Ристо и все такое прочее – теперь ни на что не годится?

Эсме виновато потупилась, хотя ей не в чем было себя винить: маскировку в Тейравене испортил сам Кристобаль, причем действовал так уверенно, словно исполнял некий план, в который не посвятил остальных. И, по правде говоря, они уже давно поняли, что впереди простираются опасные воды. Просто на борту «Невесты ветра» никто не сомневался, что капитан найдет выход из затруднительного положения.

А разве могло быть иначе?

– Какие же вы молодцы, – произнес Крейн ледяным голосом. – Собирались незаметно прошмыгнуть перед самым носом у армады Вейлана? Или рассчитывали отделаться простой сменой имен? Готов спорить на всю награду за свою голову: во всех имперских портах сейчас уделяют особое внимание одноглазым капитанам, не говоря уже о тех, что с глазами разного цвета. И можно сколько угодно прятать в трюме – да хоть в брюхе – все прочие особые приметы в виде крылана и целительницы, их все равно найдут, потому что проверят на борту каждую щель. И что вы на это скажете?