Дженнифер Доннелли - Сестрица [litres]

К своему изумлению, Изабель обнаружила, что держит в руке меч, прекрасно сбалансированный и смертельно опасный. Пока она дивилась на него, из курятника показался вор. Изабель двинулась к нему.

– Положи кур и уходи. Вот на этом и порешим, – сказала она.

Он засмеялся, но его смех стих, как только он увидел, что у нее в руке настоящий боевой меч.

– Где ты его взяла? – спросил он.

Но Изабель была не в настроении отвечать. Она замахнулась на вора, и лезвие словно само укусило его, оставив длинный порез на предплечье. Тот взвизгнул и выронил мешок.

– Это тебе за Бертрана, – сказала Изабель. Кровь больше не стыла у нее в жилах. Наоборот, ей казалось, будто внутри пылает огонь.

Дезертир прижал к ране ладонь. Когда он отнял ее, та была красной. Он медленно поднял глаза на Изабель.

– Ты за это заплатишь, – зарычал он.

– Изабель? Что у тебя тут? Это… это что, Бертран? Что с ним случилось?

– Не подходи, Тави, – предостерегла ее Изабель. Сестра выбрала не самый удачный момент для появления на сцене.

– Убирайся отсюда. Брысь, – повторила она дезертиру, продолжая держать меч острием к нему.

Тот не двинулся с места, и она сделала еще выпад. Солдат едва успел увернуться. Затем медленно поднял руки.

– Ладно, – сказал он. – Твоя взяла.

«Он сейчас уйдет, – подумала Изабель. – Слава богу».

Именно это ему и было нужно.

Застав в курятнике вора, Изабель так разозлилась, что даже не обратила внимания на сумку в траве в нескольких шагах от них и на меч, который лежал поверх нее. Теперь вор метнулся туда, выхватил из ножен меч и повернулся к ней, вооруженный.

Страх ледяным ручейком пробежал по спине Изабель. У нее едва не сдали нервы. Перед ней был солдат королевской армии, обученный обращению с мечом. А она фехтовала только с Феликсом. В детстве. Палкой от швабры.

– Да я тебя на куски изрежу. И брошу их тут, на съедение стервятникам, пусть растащат. Что теперь скажешь, а, глупая сучка?

Изабель сглотнула. Где-то в глубине ее существа, под сердцем, открыл глаза дремавший до того волк.

Она поудобнее перехватила рукоять меча и, смерив своего противника взглядом, ответила:

– Еn garde 10, вот что я скажу.

Некоторые верят, будто страх – враг, которого нужно избегать любой ценой.

И они бегут, едва почувствовав его первое шевеление в своей душе. Ищут убежище от бури в доме, под обломками которого гибнут, когда ветер срывает крышу и рушит стены.

Страх – самая недооцененная из эмоций. Страх всегда желает нам добра. Он всегда поможет, надо только не мешать ему. Изабель это понимала. Она прислушивалась к своему страху, позволяла ему руководить собой.

«Он быстрее тебя!» – крикнул страх, едва куриный вор бросился на нее с мечом. Поэтому она отступила под низко нависшие ветки дерева, которые царапали вору лицо и кололи глаза, не давая двигаться быстро.

«Он сильнее тебя!» – взвыл страх. И она отступила еще дальше, а вор, догоняя ее, споткнулся об узловатый корень и едва не упал.

Она парировала каждый выпад и отбивала каждый удар, и даже сумела нанести удар сама, оставив кровавый порез на бедре дезертира. Ругаясь и зажимая ладонью новую рану, он выбрался из-под дерева на свободное пространство. Краем глаза Изабель видела Тави, которая пыталась обойти сражающихся, чтобы добраться до вил под другим деревом.

«Нет, Тави, нет!» – взмолилась про себя Изабель.

Но было уже поздно. Дезертир заметил Тави и погнался за ней.

– Тави, беги! – взвизгнула Изабель и сама выскочила из своего убежища, чтобы погнаться за ним.

Тот услышал крик и сделал поворот кругом. Наконец-то он выманил ее на открытое пространство. С ревом он кинулся на Изабель, направляя меч ей в голову.

– Нет! – завизжала Тави.

Изабель приняла его удар своим клинком. Два меча сшиблись так, что у нее загудело в костях.

Напрягая все силы, Изабель все же смогла развернуть его клинок и отбежала, хромая, на несколько шагов в сторону. Дезертир вытер со лба пот и опять попытался достать ее. Сделав ложный выпад влево, он метнулся вправо. Изабель отскочила, споткнулась о корень и упала, после чего инстинктивно перекатилась на бок. Меч противника высек искры из камня, на котором она только что лежала.

Пока Изабель вставала, пошатываясь, мужчина снова взялся за меч. Часто дыша и чувствуя, как руки гудят от непривычных усилий, она подняла клинок, готовясь отразить удар и зная, что он будет последним, ведь противник не только сильнее, но и тверже стоит на ногах. Сейчас он выбьет меч из ее рук, и она останется безоружной и беззащитной. Девушка приготовилась к худшему.

Дезертир замахнулся, и тут грохнул пистолетный выстрел. Изабель упала на четвереньки, ее сердце бешено колотилось. Чужой клинок просвистел у нее над головой, не причинив вреда; меч упал на землю.

«Кто стрелял?» – билась в голове мысль.

Она посмотрела на противника. Тот стоял, подняв руку, в которой еще недавно держал меч. По ладони текла кровь. Двух пальцев на ней как не бывало. Он смотрел не на Изабель, а на что-то – или кого-то – позади нее. Глаза у него были как блюдца.

– Я… я сейчас уйду. К-клянусь вам, – промямлил он. – П-пожалуйста… п-позвольте только забрать вещи.

Он поднял раненую руку – «сдаюсь», – а второй рукой неуверенно нашарил на земле меч. Затем, медленно попятившись, подобрал сумку и был таков.

Изабель выпустила рукоятку меча и тоже подняла обе руки. В конце концов, клинком от пули не отмахнешься. Часто дыша, она встала и медленно повернулась, уверенная, что увидит за спиной другого дезертира, держащего ее на мушке.

Или грабителя. Или разбойника. С большой дороги.

Одним словом, она была готова увидеть кого угодно, но только не обезьяну в жемчужном ожерелье.

Целую минуту Изабель не могла поверить своим глазам.

Маленькая черная обезьянка в пышном белом воротнике сидела в двух локтях от нее. Нитка жемчуга свисала с ее шеи. В лапе зверек держал серебряный пистолетик.

Пока девушка смотрела на зверька, тот постучал стволом пистолета о землю, заглянул в него и вдруг, не выпуская оружия из лапы, побежал за конюшню.

Изабель прижала ладонь к груди, чтобы унять расходившееся сердце.

– Тави! – крикнула она. – Будь осторожна! – Она робко шагнула вперед. – Здесь обезьяна… у нее пи…пистолет.

– Я вижу! – отозвалась Тави, подбегая к сестре. Она все-таки добралась до вил и теперь сжимала рукоятку так крепко, что и силой было не отнять.

У Изабель отчаянно разболелась ступня, но она все же поковыляла за конюшню, беспокоясь, как бы обезьянка случайно не застрелилась либо не подстрелила ее или Тави.

– Обезьянка? Обезьянка, ты где? – звала она, поворачивая за угол, за которым скрылось маленькое существо.