Глен Кук - Хроники Империи Ужаса. Нашествие Тьмы [книги 3-5] [сборник litres]

Насмешник едва не застонал. Шагун.

– Хей! – Он вскочил, широко улыбаясь. – Великий король явился как раз вовремя, дабы спасти своего верного слугу от убогой смерти в темнице предавшего его союзника. Брейтбарт – изменник, ваше величество. Он замышлял недоброе с самого начала…

На него не обратили никакого внимания.

Насмешник сплюнул, весь закипел и рассказал несколько своих самых выдающихся сказок. Люди Водички заковали его в цепи и увели. Никто не объяснял ему почему, но он догадывался. Его знали. Он причинил Эль-Мюриду немало неприятностей, и не таких уж мелких. В свое время ему удалось одурманить сладкими словами и похитить дочь этого человека. Когда-то он убедил важного генерала, что может показать короткий путь через Капенрунг, а потом завел в ловушку, в которой погибла его армия. Однако дневной свет, пусть даже сквозь призму оков, был слаще, чем темнота подземелья. По крайней мере, была хотя бы иллюзия возможности сбежать.

Он действительно мог сбежать – в том могли помочь его разнообразные таланты, – но почувствовал, что ему представился шанс оказаться в самой гуще врага, оставаясь незамеченным.

В течение последующих нескольких месяцев он видел много дневного света – а также лунного, звездного и разнообразной погоды, – пока волстокинская армия, словно пьяный великан, брела по западным провинциям Кавелина. Водичка желал, чтобы его трофеи всегда находились поблизости, но удобства пленников его не интересовали.

В товариществе других пленных Насмешник чувствовал себя не лучшим образом. Это были нордмены благородного происхождения, едва успевшие выплатить Браги выкуп за себя, когда их схватил Водичка. Сам Рагнарсон занял особое черное место в душе Водички. Он уже успел разграбить большую часть богатств в провинциях Аасен, Долюсих, Гэле, Хольтшлау и Хейдершейд. То, что оставил после себя Браги, нисколько не удовлетворяло рекрута, оторванного от дома на военную кампанию, которая вряд ли закончится до уборки урожая. Так что Водичке приходилось обещать все больше, чтобы его войско не развеялось как дым. Насмешник жалел, что не может поговорить с солдатами, – одними разговорами он мог нанести немало вреда. Но его нынешние стражники были родом из Хаммад-аль-Накира. Они были глухи к словам, которые не одобрил шагун. И их присутствие означало также, что никаких шансов на побег у него нет.

В Эхтенахе и Руббельке добыча стала богаче, хотя за нее приходилось платить кровью. В Руббельке, в шестидесяти милях на запад от Воргреберга и в пятнадцати на север от торгового тракта, на равнине под Верхайдом волстокинское войско встретилось с тысячей нордменов. Водичка настоял, чтобы пленные наблюдали за сражением. Гордость его все еще страдала из-за трудностей, которые ему пришлось преодолевать во время переправы в Армстеде. Он был куда более талантливым дипломатом и интриганом, чем генералом, но сам не мог себе в этом признаться.

Тонны плоти и стали столкнулись друг с другом длинными грохочущими волнами, среди облаков пыли и смерчей пожелтевших осенних листьев. Мечи сверкали подобно молниям во главе грозовых туч войны, земля поглотила дождь крови, сломанных клинков и искалеченных тел. Рыцари Волстокина отступали. Разъяренный Водичка решил бросить в бой пехоту.

Насмешник с наслаждением наблюдал за происходящим, не жалея комментариев.

Собственной пехоты у нордменов не было. Сброшенные с лошадей, без защиты пеших, они могли стать легкой добычей для более подвижных воинов Волстокина.

Шагун сказал Водичке, чтобы тот не посылал пехоту и что он сам развернет вражескую волну.

Насмешник за свою жизнь встречал многих чародеев. Этот не мог сдвинуть горы, но был по-настоящему выдающимся для того, кто уцелел после крестового похода Эль-Мюрида против магии. Если он показывал пример тех способностей, которые развивал в себе Ученик за пустыней Сахель, Запад могло ждать несколько неприятных сюрпризов. Он сотворил из дыма медведей, сверхъестественных огромных монстров, силуэты которых расплывались по краям, но зубастых и клыкастых, словно твари, созданные исключительно для убийства. Нордмены поняли, что на самом деле те не опасны, но лошади обманулись и в ужасе разбежались, сбросив всадников.

– Теперь можешь использовать пехоту, – сказал шагун.

– Горе мне… – пробормотал Насмешник. – Мне конец. Мое положение самое безнадежное из всех безнадежных. Никогда больше мне не увидеть свой дом.

Другие пленные с любопытством наблюдали за ним. Они до сих пор не могли понять, почему он оказался среди них. Он же, со своей стороны, не делал ничего, чтобы их просветить, зато сам узнал о них многое. Он знал, кто кого собирался предать, когда и как, выяснил все тайны их постоянно меняющихся союзов. Однако он подозревал, что их интриги бессмысленны. Сейчас в Кавелине имелись лишь две армии, с которыми следовало считаться, – Водички и Браги.

Водичка и дальше не отличался особой решительностью. В двадцати милях от Воргреберга он разбил лагерь. Казалось, он чего-то ждет.

То, что произошло затем, не входило в число желаний Насмешника. Притаившись неподалеку от шатра Водички, он прислушивался к ругательствам короля, обнаружившего, что его атаковала личная гвардия королевы, хотя и значительно уступающая ему в численности. Пока продолжалась неожиданная атака, король и шагун спорили о том, почему Тарлсон столь уверен в себе. И тогда Насмешник понял, с чем связано затянувшееся ожидание. Они ждали очередного восстания силуро. Но Тарлсон наверняка предвидел подобную возможность. Неужели ему удалось расправиться с зачинщиками?

Насмешник подозревал, что Тарлсон, понимая свое положение, полагался на смелость и быстроту. Он повел легковооруженную конницу – чтобы не слишком ее замедлять – в мощную и быструю атаку. С самого начала было ясно, что это лишь внезапный набег, – но он едва не увенчался победой. Солдаты Тарлсона промчались через лагерь, сея вокруг огонь и кровь. Один отряд разогнал скотину и лошадей, другой двинулся на королевский шатер. Насмешник увидел во главе отряда Тарлсона, подгонявшего криками своих людей. Однако личные войска Водички и охранники шагуна были закаленными ветеранами.

Шагун присел у входа в шатер, произнося заклинания над клубами разноцветного дыма. Самый подходящий момент для Насмешника, чтобы применить какой-либо трюк. Он уже отчаивался, что ему никогда не вырваться на свободу. Насмешник ломал голову над тем, как поступить, – вовсе не хотелось погибнуть, если вдруг не повезет.

Не слишком милосердная судьба избавила его от хлопот.

Удар, нанесенный вслепую умирающим копейщиком, пробил щит Тарлсона, угодив в щель нагрудника. Вессонец свалился с седла. С торчащим из груди древком сломанного копья он пытался подняться на ноги. Молодой парень на большом сером коне, почти мальчишка, налетел, подобно железной буре, оттолкнул волстокинцев и втащил Эанреда в седло позади себя. Отряды Тарлсона прикрывали их отступление. В течение нескольких минут все закончилось – атакующие появились и исчезли, словно обжигающее дуновение зимнего ветра. Насмешник не мог понять, кто победил. Силы Водички понесли серьезные потери, но солдаты королевы могли лишиться объединяющего символа…