Вадим Панов - Прошлое должно умереть

Отвечая, контрабандист перешел в радиорубку – Иона последовал за ним – и поднес к губам микрофон.

– Говорит капитан Оресто, торговый цеппель «Ловкач Уилли». Я…

Продолжить контрабандисту не позволили.

– Говорит капитан дер Хонто, легкий крейсер «Деликатный», тинигерийские воздушные силы, дарство Шейло. Капитан Оресто, вам надлежит немедленно приземлиться для прохождения досмотра.

– Мы – добропорядочные купцы, адир, мы торопимся на Зарид со скоропортящимся грузом, а окно перехода скоро закроется.

– Значит, вы задержитесь на Тинигерии до следующей возможности прыгнуть на Зарид, – вновь прервал Леонарда военный. – А если вы рискнете сопротивляться, следующая возможность представится лет через шесть. У нас гостеприимная планета.

– Но я…

– Я вас не уговариваю, капитан. Я приказываю.

Теперь между цеппелями было меньше половины лиги, и контрабандисты отчетливо видели направленные на них стволы.

– Мы приземляемся, адир, – вздохнул Леонард, отключил связь и посмотрел на растерянного Иону. – Свяжи девчонку, я покажу, куда ее спрятать.

Сдаваться просто так Оресто не собирался.

Иллюминатор в каюте Киры отсутствовал, импакто она не видела, звук выстрела потерялся в штатных шумах цеппеля, и поэтому явление Туши и Горизонта стало для девушки неожиданным. И очень неприятным, поскольку уголовники не вошли, а ворвались в каюту, и здоровенный Туша тут же обхватил рыжую, крепко прижав ее руки к туловищу, что сделало сопротивление невозможным.

– Оставьте меня! – прошипела Кира.

– Все будет хорошо, – пробормотал в ответ бледный Кома. – Скоро все будет хорошо.

Несмотря на то что девушка отчаянно брыкалась, бандиты ловко связали ее по рукам и ногам, вставили кляп. Убедились, что пленница может дышать носом, и отнесли в искусно сделанный в машинном отделении тайник, в котором Кира провела два самых долгих часа в жизни.

Лежа в полной темноте, не в силах пошевелиться и чувствуя себя абсолютно беспомощной, девушка сумела справиться с паникой, удержала себя в руках и поняла причину, заставившую бандитов ее спрятать: почувствовала, что цеппель приземлился, а значит, контрабандистов ожидает досмотр.

«Надеюсь, ищут меня!»

Кира мысленно обратилась ко всем святым и Добрым Праведникам, в первую очередь, разумеется, к Доброму Маркусу. И святые не подвели.

Через два часа заточения тайник был обнаружен, и двое крепких цепарей в форме тинигерийского воздушного флота бережно, со всем возможным почтением извлекли Киру на свет и освободили от веревок.

– Воды?

– Пожалуй.

Пару минут девушка просто стояла, опершись на твердую руку одного из цепарей и чувствуя, как кровь начинает нормально циркулировать по рукам и ногам, затем взяла предложенную флягу, сделала два больших глотка и прищурилась на стоящего перед ней мужчину – длинного и очень худого Урана Дюкри, человека с незапоминающимся лицом.

– Как вы меня нашли?

– Это очень хороший тайник, адира. – Полицейский позволил себе едва заметную улыбку. – Но мы твердо знали, что вы находитесь на цеппеле, и когда я заявил капитану Оресто, что отыщу вас, даже если мне придется распилить «Ловкача Уилли» на кусочки, он сдался и показал, где вас прячет. На суде этот благородный поступок будет расценен как помощь следствию.

– Как вы меня нашли? – повторила рыжая, намекнув, что спрашивала о другом.

– Мы знали, что вы находитесь на цеппеле, – ровным голосом повторил Уран.

Ему явно не хотелось вдаваться в подробности, и он надеялся, что Кира не в том состоянии, чтобы давить.

– Большое спасибо, синьор Дюкри, – произнесла она почти официально. – В разговоре с даром Генрихом я обязательно отмечу четкую и слаженную работу тинигерийской полиции.

– Благодарю за высокую оценку, – кивнул Уран. – Отдельно прошу отметить работу тинигерийских военных.

– Обязательно.

– Вот и хорошо, адира. – Дюкри подал Кире руку, и только в этот момент до девушки дошло, что…

– Вы не тинигериец!

Уран выдержал короткую паузу, после чего вежливо уточнил:

– Лингийская тайная полиция.

– Я должна была догадаться… – Вряд ли простые полицейские смогли бы так быстро потребовать помощи от военных. Нет, не затребовать – Дюкри ее сопровождал! Судя по всему, «Деликатный» летел за поездом, а после похищения последовал за контрабандистами. Но это значит… У Киры вспыхнули глаза: – Мой супруг приказал следить за мной?

– Мессер Помпилио распорядился следовать за вами на случай, если его недруги пожелают вам зла, – спокойно ответил Дюкри. – После инцидента в Каледо я понял, что дело принимает серьезный оборот, и обратился к тинигерийским коллегам, которые организовали мне встречу с даром Генрихом. В поезде вас окружало четверо телохранителей, адира, а я находился неподалеку.

Вот так.

Ты хватаешь наживку, умело заброшенную опытными преступниками, ввязываешься в опасную авантюру, рискуешь жизнью, а потом выясняется, что все это время рядом с тобой находился высокий, но неприметный мужчина, готовый поддержать и спасти.

Кира почувствовала себя маленькой девочкой, наивной и, наверное, глупой, разозлилась на себя, а разозлившись – почувствовала раздражение.

– Уверен, вы понимаете, адира, что мессер Помпилио предпринял эти шаги, потому что беспокоится о вас? – неожиданно проникновенным тоном осведомился Дюкри.

И раздражение как рукой сняло. Потому что да – беспокоится, не покушается на ее самостоятельность, а боится потерять. Потому что ценит. Потому что…

«Я обязательно вернусь, – сказал Помпилио при расставании. – Мне есть куда возвращаться».

И только теперь до Киры дошел смысл этой фразы.

Ему есть куда возвращаться!

– Разумеется, понимаю. – Девушка перешла на деловой тон. – Вы наблюдали похищение, синьор Дюкри?

– Наблюдал, адира.

– Почему вы так долго следовали за похитителями?

– Меня интересовало, куда вас собираются доставить, адира. Теперь мы знаем, что первой планетой должна была стать Луегара. Первой, но вряд ли последней.

– Почему это важно?

– Потому что мессер Помпилио наверняка пожелает знать, кто осмелился прикоснуться к его супруге.

– Пожалуй, да, – улыбнулась девушка.

– Капитан дер Хонто, молодой и блестящий офицер тинигерийского флота, мечтает с вами познакомиться, адира. А я ненадолго вас оставлю.

– Что вы собираетесь делать?

– Переговорить с похитителями.

– Я могу присутствовать?

Дюкри помолчал, едва заметно улыбнулся, а затем ответил – тем же проникновенным голосом:

– Поверьте, адира: вам лучше этого не видеть.

Спесирчик покинул колонию рано утром. Поднял цеппель в безоблачное небо, взял курс на северо-восток, словно собираясь вернуться в Гейтсбург, но далеко не улетел: вышел за пределы видимости, вернулся к берегу и лег в дрейф, ожидая сигнала Огнедела. Готовый поддержать его своими пушками. Спесирчик поклялся, что не подведет, и Мааздук ему поверил.