Вадим Панов - Прошлое должно умереть

Слишком уж большой мишенью был приближающийся «Амуш».

Грохот.

ИР тряхнуло так, что Дорофеев едва удержался на ногах, а скрежет и громкий треск разнеслись по всему кораблю.

– Потеряли несколько шпангоутов.

Носовая часть цеппеля пребывала в ужасном состоянии, пребывала давно, однако на этот раз скрежет не стих, и капитан распорядился:

– Бедокур! Проверить каркас!

– Отправил ремонтную команду!

Первый баллон выдыхал остатки гелия, но газа в остальных пока хватало, чтобы продолжать набирать высоту и делать это быстрее «Грешника».

– Успеем, – спокойно произнес Дорофеев, поправляя фуражку. Он точно знал, что капитан обязан вселять в подчиненных уверенность в благополучном исходе сражения, и четко следовал старинному правилу. – Должны успеть.

Грохот…

– Наблюдаю воздушный бой, – доложил рулевой, несмотря на то, что и дер Хонто, и Дюкри находились на мостике и прекрасно видели идущее на горизонте сражение.

– Это «Пытливый амуш», – произнес Уран, поднося к глазам бинокль. – Я уверен.

– Сто против одного, что это ИР мессера, – поддержал его молодой капитан. – Но ему очень трудно.

Два цеппеля, судя по силуэтам – импакто, маневрировали, поднимаясь все выше. К ним торопился третий, скорее всего, тоже пиратский, и его приближение сделает положение «Амуша» катастрофическим. А помочь…

А помочь невооруженный «Ловкач» не мог.

– Нужно приказать «Деликатному» срочно идти сюда, – решительно произнес дер Хонто. – Плевать на конспирацию!

– Согласен, – кивнул Уран. – Мы, похоже, и так слегка опоздали. – И повернулся к поднявшемуся на мостик радисту: – Что?

– Я перехватил сообщение с одного из вражеских импакто: мессеру Помпилио удалось освободиться и покинуть корабль. В настоящий момент он находится на земле.

– Я видел парашют! – рассмеялся дер Хонто. – Я был уверен, что это он!

– Нужно поддержать мессера, – спокойно произнес Дюкри.

– Разумеется! – Молодой тинигериец был разочарован тем, что во время сражения оказался на борту «Ловкача», а не «Деликатного», но продолжил действовать в высшей степени профессионально: – Рулевой, снижаемся! Курс на – парашют!

– Они сразу догадаются, что мы – друзья мессера, – заметил Уран.

– Плевать! – Капитан прильнул к переговорной трубе: – Гренадерам приготовиться к десанту! – Дер Хонто покосился на лингийца: – Вы не хотите подстраховаться? Мы не вооружены, а у противника есть орудия, вдруг нам не удастся спокойно приземлиться?

– И что тогда?

– Придется прыгать.

Молодому офицеру очень хотелось поддеть молчаливого лингийца, увидеть в его равнодушных глазах если не страх, то хотя бы тревогу, но не получилось. Дюкри выдержал паузу, после которой вежливо произнес:

– Уверен, вы не дадите мне повод разочароваться в ваших способностях, адир дер Хонто.

– Маневрируй, идиот, маневрируй! – прорычал вернувшийся на мостик Огнедел, наблюдая за безуспешными попытками Ляха сменить позицию, в которую его загонял Дорофеев. – Почему ты такой тупой?!

Ну, может, и не тупой, но явно не столь умелый, как Дорофеев, и не располагающий столь же хорошо подготовленной командой.

Несмотря на разрушения в носовой части и потерю минимум одного баллона, «Амуш» выигрывал у «Грешника» в движении и продолжал сближаться с пиратским цеппелем.

Что очень беспокоило Огнедела, поскольку он не понимал смысла маневра.

– Зачем тебе подходить к Рубаке?

Ответа не было, а на размышления не оставалось времени: «Амуш» упрямо шел на выстрелы, не обращая внимания на избивающую его артиллерию, Лях азартно шел навстречу, и Огнеделу оставалось лишь мчаться к месту событий, чтобы поддержать Филарета и гарантированно отправить ИР на землю. Мчаться, несмотря на то что младший брат сбежал, пристрелив не менее десяти пиратов, тщательно разработанный план его унижения трещал по швам, и очень хотелось не помогать туповатому Ляху, а заняться проклятым Помпилио.

Но нельзя.

«Ладно, братец, иногда всем нам приходится чем-то жертвовать…»

– Радист! – рявкнул Маурицио. – Связь с галанитом. Срочно! – и, услышав голос Спесирчика, отрывисто произнес: – Ауроберт! Ты видел парашют?

– Да, – вальяжно подтвердил директор Фактории.

– Это Помпилио, он сбежал с «Орлана» вместе с ведьмой. Расстреляй их.

– Не захватить? – уточнил Спесирчик, не веря своему счастью: ему снова выпал шанс прикончить ненавидимого всей Галаной адигена.

– Нет. Расстреляй!

– С удовольствием.

– И… – ведя разговор, Огнедел внимательно изучал происходящее в небе и теперь нахмурился. – Что делает «Ловкач»? Радист, связь!

– Я пытаюсь, но они молчат.

– Они нас слышат?

– Мы на открытом канале, – подтвердил радист.

– Туша! – заорал Маурицио. – Не смей приземляться, скотина тупая! Отойди на три лиги в море. Ты слышишь?

Не слышал. Или не хотел слышать. «Ловкач» не ответил на вызов и продолжил идти к месту высадки Помпилио, при этом стремительно снижаясь.

– Ричард, мне доложили, что на горизонте показался цеппель! – крикнул Спесирчик. – Судя по силуэту – импакто. Ты был прав: они притащили за собой «хвост».

На горизонте легкий крейсер, «Ловкач» продолжает молча идти на посадку, и Огнедел наконец-то понимает сложившуюся картину:

– Ауроберт! Они не привели «хвост» – «Ловкач» захвачен! На его борту военные! Расстреляй его! Подбей «Ловкача»!

– Зачем? – неожиданно ответил галанит. Неожиданно и по смыслу, и по тону – слишком спокойно для директора Фактории.

Маурицио замолчал, подбирая подходящее ругательство, чтобы заставить Спесирчика подчиниться, но услышав следующую фразу, был вынужден согласиться с его решением.

– Тебе нужны не десантники, а Помпилио, – хладнокровно произнес Ауроберт. – Сейчас я его прикончу, и мы сразу же улетим.

– А как же Кира?

– Убьешь в следующий раз.

Что такое «пулеметный дождь»? Нет, не дождь из пулеметов. И не ливень, хлещущий словно из ведра, хотя в некоторых местах сильный дождь уже начали называть «пулеметным». Не огненным и не свинцовым, а пулеметным – прочие термины не прижились, а этот, придуманный галанитами при беспощадно кровавом подавлении Орстайского восстания, прочно вошел в сленг всех военных Герметикона.

«Пулеметный дождь» – сосредоточенный огонь по выбранной цели из четырех или более бортовых пулеметов. Бешеный удар сверху вниз. Свинцовый поток, непрерывно льющийся с небес и способный распылить даже кирпичный дом, поток, после которого не остается никого живого – вот что устроил приземлившемуся Помпилио распаленный Спесирчик.

При появлении галанитского цеппеля беглецы укрылись в зарослях и замерли, стараясь ничем себя не выдать, наблюдатели не смогли их разглядеть сквозь густую крону, поэтому Ауроберт велел устроить «дождь». Цеппель завис и разродился бесконечными очередями, срезая толстые ветви и вспахивая землю. Причем пулеметный огонь не только крушил все вокруг, но и наводил ужас, наполняя души тех, кто наблюдал рукотворную стихию, безотчетным страхом перед льющейся с неба смертью.