Георгий Савицкий - Круговая оборона [litres]

Больше всего возмущало офицеров то, что поначалу он производил впечатление «своего в доску», много шутил, был весел, говорил, в общем-то, правильные вещи и даже пытался «учить жизни» молодых лейтенантов и капитан-лейтенантов. Но стоило кому-нибудь добиться больших успехов по службе и тем обойти Будякина, как горе-политрук выливал на такого офицера потоки грязи, всячески унижал его заслуги, опускался до прямой лжи и при этом всячески выпячивал собственные заслуги – весьма сомнительные.

После общения с офицерами Алексей стал подозревать, что Михаил Будякин как раз и перевелся на 35-ю батарею, чтобы, так сказать, «вкусить от славы». А то, что эта ратная слава достигалась огромным трудом, титаническими усилиями, личной отвагой, потом и кровью каждого на бронебашенной батарее, Будякин не понимал в силу собственного скудоумия.

«Ну, ничего, гаденыш, найдем и на твою подлую сущность управу!» – зло подумал Алексей.

После того как евпаторийский десант в январе 1942 года сумел закрепиться и освободить город от гитлеровцев, Евпатория стала важным узлом в обороне всего Крымского полуострова и особенно – Севастополя. Сама десантная операция проводилась благодаря активной огневой поддержке Тридцать пятой бронебашенной батареи. Могучие 305-миллиметровые орудия стреляли подкалиберными, дальнобойными активно-реактивными снарядами. Они могли поражать цели на дальности около ста двадцати километров, а сам город находился примерно на середине этого расстояния.

После кровопролитных уличных боев в порт Евпатория стали прибывать пополнения, тяжелое вооружение: минометы и пушки, броневики и легкие танки. Такие машины, как «Т-26», в 1942 году уже морально устарели и не могли участвовать в серьезных наступательных операциях. Однако в обороне, вкопанные по башни, укрытые баррикадами из мешков с песком, они стали своеобразными «полуподвижными огневыми точками». Против атакующей немецкой пехоты и 45-миллиметровая пушка вместе с пулеметом являлись серьезным оружием. То же касалось и тяжелых броневиков «БА-10», в уличных боях они вполне могли проявить себя.

Приходило и оружие посерьезнее: тяжелые 120-миллиметровые минометы, крупнокалиберные орудия и легкие автоматические зенитки. Насыщалась оборона крупнокалиберными пулеметами «ДШК» и противотанковыми ружьями. К тому же на внешнем рейде порта периодически находился эсминец с эскортом сторожевых катеров-«охотников». Они могли поддержать защитников Евпатории артиллерийским огнем с моря или отогнать выстрелами зениток «Юнкерсы» и «Хейнкели».

Почти все гражданское население старались эвакуировать, в городе оставались только солдаты и матросы из морской пехоты. Многие жители города получили оружие и сформировали ополчение. Их помощь и знание города, подходов к нему оказались просто неоценимы. Защитники Евпатории зарывались поглубже в землю, строили блиндажи и укрепленные огневые точки, укрепляли дома, готовя их для обороны, рыли окопы и ходы сообщения.

Ситуация сложилась патовая: Евпатория оставалась неприступной для немецкой 11-й армии генерал-полковника фон Манштейна, но и советские войска не могли начать серьезное наступление, используя евпаторийский плацдарм. Манштейн сосредоточил свои самые боеспособные части против своей главной цели – Севастополя. А советским подразделениям не хватило бы снабжения для широкомасштабной наступательной операции. Но тем не менее гарнизон Евпатории оттягивал на себя значительные части немецких и румынских подразделений второго эшелона, а также угрожал путям снабжения 11-й армии Вермахта по линии Симферополь – Севастополь.

С другого фланга войска фон Манштейна поджимал русский плацдарм Малая Земля на Керченском полуострове. Позиции советских войск на Ак-Монайском перешейке после оставления Феодосии только усиливались, 51-я армия вгрызалась в неподатливую каменистую крымскую почву. Взять с ходу их было уже нельзя, да и провести десантную операцию в обход тоже не представлялось возможным. Понесшая серьезные потери 63-я стрелковая дивизия была отведена в тыл на переформирование. А ей на замену из глубины огромной страны – СССР – поступали свежие части.

И все же положение Евпатории было критическим – серьезного штурма с применением тяжелой осадной артиллерии, немецких танков и штурмовых орудий город бы не выдержал, несмотря на все укрепления. Этот печальный факт понимали и в штабе Севастопольского фронта. Тем более что итальянцы и немцы перебрасывали на Черное море боевые корабли и самолеты, угрожая советским морским коммуникациям и побережью.

Вся надежда была только на сверхдальнобойные снаряды Тридцать пятой бронебашенной батареи. Сейчас шло перевооружение и Тридцатой батареи майора Александера на такие же типы боеприпасов. Но все же восемь стволов, хоть и особо крупного калибра, против десятков и сотен гаубиц, мортир и орудий фон Манштейна не могли существенно исправить положения. В январе 1941 года на стороне евпаторийского десанта и артиллеристов под командованием «попаданца» из Донецка 2015 года Алексея был существенный фактор внезапности. Советские морпехи, моряки и артиллеристы воспользовались им полностью. Но теперь – в затянувшейся позиционной войне, преимущество перешло к Вермахту.

Гвардейский крейсер «Красный Крым» стоял на якоре в нескольких кабельтовых от мыса Херсонес. Темная громада корабля сливалась с водной гладью в сумерках. У дощатого, совсем недавно возведенного причала под скалами, в «мертвой зоне», куда не доставали немецкие снаряды, стоял моторный катер. Карина торопливо целовала Алексея, командир береговой батареи отправлялся в опасное путешествие. Чуть ли не впервые девушка дала волю чувствам – переход от Севастополя до Евпатории морем был одним из самых опасных маршрутов. Как и многие поколения женщин героического Севастополя, Карина оставалась ждать своего любимого на берегу.

Вместе с группой офицеров боевого управления бронебашенной батареи он должен был на месте, то есть в Евпатории, провести рекогносцировку местности, наметить ориентиры, рубежи открытия огня и секторы для стрельбы на большую дальность.

– Лешка, милый, береги себя! – В глазах Карины в очередной раз стояли слезы, она едва сдерживалась.

– Не волнуйся, Карина, крейсер надежный, капитан и команда опытные. Я ведь – туда и назад.

Махнув на прощание рукой, Алексей забрался в моторный катер у причала. Затарахтел двигатель, несколько офицеров отправились навстречу мгле и неизвестности. По мере того, как катер приближался, все четче вырисовывалась темная громада крейсера. «Красный Крым» поражал своими размерами Алексея – человека, в общем-то, сухопутного.