Кира Измайлова - Чужие драконы [СИ litres]

– Почему это?

– Потому что она тут родилась и выросла, хоть у бабушки Ынсай спроси – та Эйглу у матери принимала. А чужаков вроде вас в этих местах за день пути видать.

– Если драконы столько лет живут бок о бок с этими людьми, то уж наверно, чужими не покажутся, – Талли явно закусила удила.

– Им – нет, а посторонним – еще как.

– Что-то ты меня совсем запутал… Сразу видно – юрист, языком можешь кружева плести!

– Это ты моего дядю не слышала. Ну то есть он мне не родной дядя, но в нашей семейке высчитывать, кто кому кем приходится, – гиблое дело, можно даже не пытаться, все равно запутаешься.

– Нарисовали бы генеалогическое древо, – подал голос Вэл.

– Пробовали, места на стене не хватило для всех отростков и ответвлений, – улыбнулся Альтор. – Они еще и пересекаются так замысловато, что получилось нечто наподобие картины Шульта. Знаете такого художника?

– Еще бы, страшно модный, – вздохнула Талли. – Правда, я ничего не понимаю в современном искусстве. Мне кажется, его картины выглядят так, будто он ручку расписывал, а потом вытер кисть или там разлил краску.

– Ух ты!

– Что такое? – она заозиралась.

Думала, наверно, что Альтор увидел какую-нибудь диковину, такой неподдельный восторг прозвучал в его голосе. Он пояснил, однако:

– Редко встретишь кого-то, кто не стесняется признаться, что считает эти гениальные полотна кошмарной мазней. То есть искусствоведы и прочие деятели культуры могут сколько угодно говорить про некий замысел, но что вот мне делать, если я все равно вижу загогулины и цветные кляксы, а не аллегорию женственности или гимн победившему прогрессу? Дядя такой же, – добавил Альтор. – Правда, все равно покупает эти каракули. Спасибо, на стены не вешает, просто хранит. Говорит – вложение капитала, такое же, как в драгметаллы. Лет через двадцать или побольше, а в особенности после смерти художника это безобразие будет стоит порядочных денег.

– Может, и не будет, если Шульт выйдет из моды.

– Ну, это оправданные риски.

– Очень уж дорогие…

– Ничего, дядя может это себе позволить.

– Думаешь, тебе тоже что-то достанется? – спросил Вэл. – Ну, после дяди?

Внутри зрело глухое раздражение: он прежде не видел, чтобы Талли так легко и быстро сходилась с людьми. И уж тем более – рассказывала им про драконов. И обсуждала живопись.

– Чтоб тебе язык прикусить, – беззлобно сказал Альтор. – Дядя жив-здоров, спасибо всему сущему. На жизнь и прочие удовольствия я себе сам заработаю, уж точно не стану сидеть и ждать, пока на меня наследство свалится. Тем более, у дяди своих детей и внуков хватает. Подарок на выпуск – это другое дело, потому что…

– Это просто подарок, – пришла на помощь Талли. – Слушай, а ты, кажется, разбираешься немного в искусстве?

– Совсем немного, – подчеркнул он. – Ровно настолько, чтобы суметь поддержать разговор в обществе. Приходится следить за новыми течениями и прочей ерундой, но что поделаешь: если я хочу сделать карьеру не хуже дядиной, нужно вращаться в определенных кругах, а там смотрят не только на диплом, но и на происхождение, связи… Общую эрудицию тоже оценивают. И многое другое. Бр-р-р, как вспомню, так вздрогну…

– Ну так не шел бы в юристы, раз это настолько неприятно, – проворчал Вэл, подумав, что правильно сделав, подав документы на биологический. Он бы не сумел… вращаться.

Да и кто бы его пустил в те круги, о которых с такой легкостью говорит Альтор? Происхождение не то. Сколько ни говори о равенстве, но некоторые все-таки по праву рождения получают намного больше остальных. И хорошо, если используют это для дела, а не спускают в никуда.

Ну а Вэлу, стань он юристом, пришлось бы всю жизнь разбирать споры соседей из-за какого-нибудь забора или составлять скучные договоры…

Конечно, многие пробиваются наверх с самого низа, но вот в чем беда: Вэл не был честолюбивым. Он добросовестно выполнял свою работу, но не мечтал взлететь повыше. В этом смысле они с Талли составляли идеальный тандем: она фонтанировала идеями, он занимался рутиной…

– Почему неприятно? Просто время отнимает. С другой стороны – полезно, всегда знаешь, кто чем живет и дышит, причем не из третьих рук, – говорил Альтор.

– Погоди, я тебя про искусство спрашивала! – с трудом остановила его Талли.

– Я ответил.

– Но… Да, правда, ответил… юрист, чтоб тебе! Я еще вот о чем хотела спросить: ведь те, кто придумал эту вот… мазню, – почти у всех них было академическое образование, верно? Даже по альбомам можно проследить, в какие годы чем они увлекались. Ранние работы почти всегда классические… А у Шульта ничего подобного нет! Может, он просто не показывает?

– Талли, у него, в отличие от родоначальников течения, вообще нет специального образования.

– Да ты шутишь! Писали же, что у него диплом Академии художеств, и еще…

– Поинтересуйся на досуге, что именно это за Академия и почем там дипломы, – ухмыльнулся Альтор. – Уверяю тебя, если попросить Шульта нарисовать твой портрет или там… домик с лошадкой, он не сумеет. Или изобразит что-то в стиле трехлетнего ребенка. Скажет – он так видит!

– Но как же…

– Обаяние, смекалка, удача, – был короткий ответ. – Попал в струю, повезло. Ты права: прежние мастера экспериментировали с цветом, формой, чем угодно, но под всем этим есть базис. Как эта вот скала, – Альтор топнул ногой, – на которой растут какие-то кусты. У Шульта – одни только кусты на зыбком грунте и хорошая хватка. Невероятно интересно наблюдать за ним! Наверно, вы так какие-нибудь мелкоорганизмы в микроскоп рассматриваете: ведь безмозглое же существо, а живет, борется, пожирает тех, кто слабее, прилепляется к сильным и тянет соки… Вполне преуспевает, одним словом.

– Микро! Микроорганизмы! – захохотала Талли.

– Микро – это всякие одноклеточные, разве нет? А я еще и всяких паразитов имею в виду. Тоже мелкие, но чуточку того… позаметнее. Школьный курс биологии я не очень хорошо помню, – поспешил он сказать. – Но суть, надеюсь, ты уловила.

– Уловила, уловила, только ты не вздумай в обществе такое сказануть – засмеют же!

– Не засмеют, а посмеются, сочтя забавной шуткой, – поправил Альтор. – Но мы что-то увлеклись искусством и совсем позабыли о драконах. Неужели ты думала, что заберешься на перевал и сразу его увидишь? Так они тебе и разлетались среди бела дня!

– Точно, увидит еще кто-нибудь, – поддержал Вэл, отдавая Талли ее поклажу и впрягаясь в лямки своего – казалось, ноша потяжелела вдвое.

– Ничего, – Талли глубоко вздохнула. – Просто посмотрим на долину – и назад. А то если к ужину не вернемся – это ничего, а за завтраком точно хватятся.

– Я записку оставил, – сказал Вэл. – Да и позвонят, если что. Связь есть.