Николай Дронт - Заклинание [litres]

После вызова в кабинет и рапорта о прибытии Ромул замер в стойке «смирно». Начальник курсов, ветеран многих сражений, с грудью, сплошь завешанной орденами, сидел за столом и листал папку.

– Недурно. Весьма недурно. Сохранил самый большой состав десятка. Постоянно первые в роте. Лучшие результаты за последние пять лет. Вот и говори тут, что наследственность ничего не значит. Весь в отца. Служил я в молодости под его началом. Поручиком. Крутехонек он был… Да… Впрочем, не за этим тебя вызвал. Если тебя не будет, кто в десятке заменить сможет?

– Рядовой Леон Терских, ваше высокоблагородие!

– Пожалуй. Он же дворянин?

– Так точно, ваше высокоблагородие!

– Получит младшего унтер-офицера. А эти твои… подпевалы из простолюдинов?

– Тоже смогут, ваше высокоблагородие! Но хуже.

– Тогда пока пусть побудут капралами. Ты в Первой гимназии учился?

– Так точно, ваше высокоблагородие!

– Выгнал лично генерал-инспектор де Риарди?

– Так точно, ваше высокоблагородие!

– За дело?

– Так точно, ваше высокоблагородие! Я тогда дураком был.

– Слышал. Я под его превосходительством служил капитаном. Тогда наша молодь прозвала его Липаном-Шаганом, уж больно он шагистику любил. Строгий, немного самодур… не тебе это слушать! Но справедливый и умный командир. Написал я ему. За тебя-дуболома поручился. Дескать, не по-хозяйски такого молодца мимо гвардии пропускать. Цени! И не подведи! После вечернего построения командируешься домой. Твой отец в курсе. Дома готовишься к экзаменам в юнкерское училище. Звание младшего унтер-офицера тебе остается. После окончания выпустишься в Первый лейб-гвардейский полк инфантерии, как твой отец. Завалишь – вернешься сюда, тогда я тебя сгною!

– Ваше высокоблагородие! Но…

– Никаких «но»! Ты в армии, сынок.

Тронный зал слабо сказать, что полон. Он забит людьми. Понятно, наши придворные, пришли все без исключений, дураков пропустить первый большой прием не нашлось. Однако здесь и свитские государей соседних стран, которые остались после похорон.

На возвышении рядом по одну сторону трона стоит стул, по другую – банкеточка. Все знают, что стул для супруги, а банкеточка для взрослой дочери. Еще стоят четыре роскошных кресла, с приставленными к ним тремя стульями. Для государей с супругами. Стула три, потому что один из государей холост. Пока холост. Ведь совершенно случайно его кресло первое от банкеточки. Как-то оно само так случилось.

Для брата нашего короля места больше нет. Увы! Не положено. Сестра сядет рядом со своим мужем. Привилегию на личный стул у трона Силестрия и Торан потеряли со смертью отца.

Я при полном параде пришел пораньше и встал по чину недалеко от двери. Однако появившийся вскоре канцлер подхватил меня под локоток и подвел почти к самому возвышению. Так что стоял я по должности члена Госсовета, между канцлером и генерал-аншефом. Кстати, подошел его преосвященство и осенил меня благословением. Тут я доложил о вчерашнем поднятии ревенанта. Верховный Жрец чуть нахмурился, кивком поблагодарил за информацию и пообещал донести информацию до приходов, дабы священнослужители не вмешивались. Вообще при необходимости Церковь упокоит любую нежить, но тут полная иммунность, напрасные хлопоты и, главное, вмешательство в дела божеские. Раз боги допустили поднятие монстра, не подвластного жрецам, значит, одобрили месть. А коли одобрили, не дело смертных лезть в исполнение их решения.

Впрочем, был случай, когда жертва спаслась – замуровалась вместе с запасами еды в башне с колодцем. Но, посовещавшись со священниками, правитель тех земель мудро решил, что размуровывать вход снаружи невместно, а изнутри вскрыть не смогли. Наверное, из-за зачарования, наложенного на камни прохода. Продукты тоже туда запретили подвозить. Боги сами решат, достоин грешник прощения или нет. В тот раз вышло – не достоин, от голода помер. А вот нечего богам перечить! Умер бы быстро.

Наша Церковь Всех Богов вообще очень прагматичная. Например, в старом мире как было? Завоеватели уничтожали храмы и насаждали своих богов. Целые народы друг друга резали из-за того, на каком языке молитвы читать. Здесь все по-другому – завоевали страну, в их храмы статуи своих богов подставили и, что крайне важно, в свои добавили статуи богов покоренных земель. Верующие молятся, дают энергию своим богам, но и пришельцам крохи перепадают. Лет через несколько, в крайнем случае через поколение, начинают молиться «всем», редко выделяя бога по имени, энергия идет единым потоком, а как боги ее делят, не дело простых смертных. Мелким божкам, которым поклонялось лишь какое-нибудь мелкое племя, вообще одна выгода – пусть капельку из общего потока получают, зато постоянно. Не надо бояться, что все верующие разом в войне, от голода или после эпидемии сгинут.

Я тут тоже подумываю – может, договориться и статую Его Всемогущества каким-нибудь образом в храм всех богов втиснуть? Останавливает лишь одно – не знаю его имени и внешнего вида. Надо же сделать такой внешний вид, чтобы он не обиделся. Задумки есть, скажем, с мелким подчиненным, Его Верховенством, сидящим у ног Всемогущего, изобразить можно было бы. Как думаете?

Впрочем, отвлекся. Пока разговаривали о ревенанте, раскланивался со всеми своими знакомыми, их значительно больше стало по сравнению с первым приемом. С представителем иностранной делегации тоже пришлось поздороваться. Помню его смутно, он в башню женщину в сером наряде привозил. Однако раз сам специально поприветствовать подошел, надо ответить. К полудню зал заполнился. Неста, Верховный Магистр, к нам подошла только поздороваться, место ей нашлось почти в середине зала.

Ровно в полдень герольд начал провозглашать имена входящих государей. Мы одинаково кланялись каждому. Их делегации же в зале, смотрят на присутствующих крайне внимательно, если будет малейшее умаление достоинства объявляемых лиц, сразу доложат своим. Те, естественно, не сделать выводов не смогут. Придворные, которые не могут понять, как себя вести при дворе, как разговаривать, что правильно делать, надолго здесь никогда не задерживаются.

После входа нашего государя и рассаживания по местам начались приветственные речи гостей. Лаура была неотразима. Судя по жемчужным ноготкам, употребила мой крем. Тонкое шелковое платье нежного кремового оттенка. Украшений немного, но подаренная мною брильянтовая брошь присутствует. Сложная прическа из многих сплетенных прядей струится по плечам. Великий герцог Эдмунд, сосед принцессы, не может отвести от девицы взгляда.

Когда дошла очередь до него, Эдмунд несколько косноязычно поблагодарил за военную помощь, а потом, как в омут головою, попросил у его величества протектората над его великим герцогством. Просьба произвела эффект разорвавшейся бомбы. Такого никто не ожидал.