Соман Чайнани - Мир без принцев [litres]

Кабинка была пуста.

Агата медленно повернулась к незнакомке:

– Но ты же… ты…

– …постоянно голодная, – сказала Дот и заключила ее в долгие объятия, из которых Агата с трудом выбралась и уставилась на нее: Дот стала килограммов на пятнадцать меньше, на лице появился легкий уместный макияж: губы накрашены красной помадой, немного туши на ресницах. Ее волосы, каштановые с высветленными прядями, были завиты в упругие локоны и скреплены желтыми блестящими заколками. Она даже закатала свой синий корсаж, чтобы обнажить упругий живот.

– Ты ведь не собираешься разрушать эту школу? – забеспокоилась Дот, грызя что-то похожее на горсть сушеного салата кале.

– Ну, началось! – простонала Анадиль.

– Папочка всегда говорил мне, что я кончу толстой, одинокой и злой, как он, – сказала Дот, сверкая влажными глазами. – Но это место позволило мне стать той, кем я мечтала, Агата! Впервые в жизни я чувствую себя хорошо. А они заставляют меня переживать по этому поводу. Они так много смеялись надо мной, когда я была толстая… А сейчас они издеваются, потому что я худая!

– Поэтому тебе проще сдохнуть, – сказала Эстер.

– Ты просто завидуешь тому, что у меня появились новые друзья, – бросила Дот.

Демон с татуировки Эстер отделился от шеи, наполнился жизнью, будто воздушный шарик, и с остервенением метнул в голову Дот шаровую молнию. Дот успела нырнуть в ванную, и шар взорвался о мраморную стену, оставив там приличную дыру. Маленькая девочка, которая лежала на своей кровати, мирно читая книгу «Почему мужчины никому не нужны» , с испугом заглянула в отверстие с другой стороны стены и пулей вылетела из комнаты.

Ворча, Эстер призвала своего демона обратно на шею. Дот поглядывала из ванной на Агату, перекусывая чем-то вроде морковных звездочек:

– Она злится, потому что всем остальным декан нравится.

– Мне нравится только то, что она не может заставить нас носить этот клоунский наряд, – сказала Эстер, бросив злой взгляд на синий корсаж Дот. – Профессор Шикс тайно обучила нас заклятию, из-за которого мы покрываемся заразными фурункулами, как только надеваем эту форму. После двух дней девичьего визга декан сдалась.

– Как получилось, что она стала во главе школы? – спросила сбитая с толку Агата.

– Не надо забывать, как скверно мальчики и девочки начали относиться друг к другу после того, как вы исчезли, – ответила Эстер. – Самый распрекрасный принц проиграл свою принцессу лысой беззубой ведьме! После этого мальчики вдруг стали считать девочек врагами, а девочки мальчиков – бандитами. Когда школа разделилась на школы девочек и мальчиков, это было такое же естественное разделение, как на Добро и Зло. Декан просто воспользовалась этим… и сделала все еще хуже.

– Но откуда она взялась? – спросила Агата. – Она говорит, что она сестра Садера…

– Мы знаем только, что в ту ночь, когда школа заново разделилась, профессор Доуви не смогла вернуться в свой кабинет, – ответила Анадиль. – Она и леди Лессо несколько часов пытались его открыть – и когда наконец открыли… за столом сидела декан Садер.

– Но как она оказалась внутри? – допытывалась Агата, нахмурившись. – И почему никто не выступил против нее?

– Ну, учителя-мужчины попытались, – пожала плечами Анадиль. – И бесследно исчезли.

Агата с недоумением уставилась на нее.

– Пока Доуви и леди Лессо хранили Сториана, у нас был шанс на мир, – встряла Эстер. – Но теперь твой поцелуй с Тедросом – наша единственная надежда. Потому что мы не сможем бороться с деканом.

Она заглянула Агате в глаза:

– Замок на ее стороне.

Пока Софи шла за деканом по синему переходу из башни Чести в башню Смелости, девочки выскакивали то тут, то там, салютуя ей как капитану корабля.

– Смерть принцу! – провизжала прыщавая девочка.

– Живите долго и счастливо, Софи с Ага-той! – прозвенела тоненькая всегдашница.

Софи выдавила улыбку, пытаясь угнаться за деканом Садер по хрустальному тоннелю над озером. Декан, прищурившись, бросила взгляд в окно на шумящих вдали мальчиков. Они собрались за воротами и швыряли палки и камни, чтобы проверить, насколько прочен щит леди Лессо. Декан скривила пухлые губки и ускорила шаг; ее узкая – несколько уже, чем одежды других учителей, – юбка красиво подчеркивала стройные бедра. Спешившая за ней Софи любовалась отражением декана на стенках перехода. Она никогда не встречала никого красивее – даже ее мать не была столь безупречна. Пропорции фигуры декана казались сказочными, губы мягкими, как лепестки розы, волосы блестящими и густыми – она словно сошла с картинки в книге. Интересно, какие средства она использует для кожи? «Даже корень чертополоха не сделает поры почти невидимыми», – подумала Софи и поймала свое отражение в хрустальной стене, чтобы сравнить кожу декана со своей.

Из отражения на нее уставилась лысая беззубая ведьма, покрытая бородавками.

Софи задохнулась от ужаса и закрыла глаза:

Нет!.. Я добрая… Теперь я добрая…

Софи открыла глаза и снова увидела свое прекрасное юное лицо.

– Софи?

С бешено стучащим сердцем Софи повернулась к декану. Та, нахмурившись, выжидающе смотрела на нее от выхода из тоннеля. Софи поспешила к ней, с трудом переставляя заплетающиеся ноги, а проходящие мимо девочки продолжали ей салютовать:

– Смерть Тедросу!

– Смерть принцу!

– М-м-м, когда вы сказали, что Тедроса следует уничтожить, – промямлила Софи, – вы же не имели в виду, что я… я… Я должна это сделать… или что я буду участвовать в чем-то… злом?..

– Принимая во внимание твои прошлые приключения, я думала, ты с нетерпением ждешь этого шанса, – задумчиво произнесла декан.

Софи стерла капельки пота со лба:

– Просто, м-м-м… Я знаю, что у меня устрашающая репутация… но, видите ли, я изменилась…

– Правда? – Декан критически оглядела ее. – А в музее ты казалась готовой возглавить армию.

– Ну, кто-то же должен взять на себя руководство. – Софи не успевала вытирать струящиеся капельки пота. – Но, по правде говоря, я уже давно не ведьма, поэтому, мне кажется, убить Тедроса должен кто-то другой. Кто-то по-настоящему злой, злой прямо сейчас . Могу я порекомендовать Эстер или Анадиль? Обе достаточно пугающие злодейки…

– Ты боишься сразиться с мальчиком, который собирается отнять у тебя лучшую подругу?

Софи медленно подняла глаза на декана, которая широко ухмылялась, стоя у входа в башню Смелости.

– Может быть, потому, что ты точно не знаешь, за что борешься?

Двери волшебным образом распахнулись, и Софи открыла рот от удивления.

Все пять этажей стен по обе стороны от лестницы, заполненной девочками, были увешаны гравюрами, с которых улыбались их с Агатой физиономии. Их лица в обрамлении венцов из звезд белели над сверкающими синими словами: