Соман Чайнани - Мир без принцев [litres]

– Он… так и сказал?

Мало-помалу взгляд ее изумрудных глаз стал тяжелым, и вот уже два остро наточенных кинжала с подозрением уставились на подругу. У Агаты перехватило дыхание, она чувствовала, как эти зрачки вскрывают ее душу и накидывают петлю на тонкую шейку ее хрупкой лжи. И вот-вот крепко затянут ее…

– Помнишь, что я тебе говорила, Агата? – Софи задыхалась от ярости – она сдавила руку подруги. – Я же сказала тебе, что все мальчики злые!

Ошеломленная Агата уставилась на нее.

– Не беспокойся, Агги. Ничто не остановит нас, если мы будем сражаться вместе, – поклялась Софи; ее корона старосты сияла, словно была волшебной. – Мы отберем у него это перо! Мы получим обратно наше «долго и счастливо». Так же, как и в прошлый раз!

С громыхающим сердцем Агата подняла глаза на Мост-на-Полпути, тонущий в тумане.

На этот раз она знала, что им не быть вместе.

– Сегодня ночью? – Софи с надеждой улыбнулась ей.

Агата ответила ей улыбкой, трясясь от страха. Ее собственный голос показался ей голосом ее принца:

– Сегодня ночью.

– Что, большая бородавка? – Анадиль опустилась на колени в уголке за лестницей башни Чести, увитой синими розовыми кустами. – Ты уверена, что видела ее?

Агата кивнула, кусая ногти, чтобы скрыть трясущиеся руки.

– Она сказала, что прощает меня. Она сказала, что хочет отправиться домой…

– Уже поздно, – отрезала сидящая рядом с ней Эстер и раздавила розу. – Разве ты не помнишь? Когда появляются симптомы, она уже не может контролировать свое Зло. Ты обязана поцеловать Тедроса до того, как она превратится в ведьму, или мы все умрем.

Агата задрожала сильнее; на нее накатили воспоминания о лысой Софи, чудовищной старой карге, убивающей волков, разрушающей замки, обрекающей учеников на все муки ада. Тогда тоже были тревожные звоночки, предшествующие трансформации: кошмары, вспышки гнева… И первая бородавка. В этот раз Агата не сразу заметила симптомы, но они явно возвращались. На свадьбе это были мешки у Софи под глазами, вызванные кошмарами. А ее неистовый вид в кабинете Садера? Ее мрачная улыбочка на приветственной вечеринке? Она старалась не замечать всех этих тревожных сигналов, думая, что ее подруга изменилась. Но Софи не простила ее за желание остаться с принцем. И никогда не простит.

Теперь принц стал единственной надеждой Агаты.

– Сколько? – Агата посмотрела на Эстер. – Сколько времени осталось до того, как она превратится?

– Чудовище было только предупреждением, – задумчиво проговорила Эстер. – Она еще не успела никому навредить по-настоящему.

– Будут и другие симптомы, – кивнула Анадиль. – Но Эстер права. Мы в безопасности, только пока она не начала действовать.

В комнату влетела Дот, громко чавкая бататом в форме розы:

– Значит ли это, что Агата сможет прийти на собрание Книжного клуба сегодня вечером?

– Это значит, что вечером Агата все еще может поцеловать Тедроса, – пророкотала Эстер, подталкивая Агату в сторону наполненного людьми зала. – Но мы не должны подавать виду. Никто не должен догадаться, что она собирается с ним увидеться…

– Погоди секунду, – прервала ее Агата.

– Эстер, подумай: один поцелуй – и мы вернемся к Добру и Злу, – осклабилась Анадиль, воодушевляя подругу, пока они пробирались сквозь толпу девочек. – Тренировки приспешников, уроки по смертельным ловушкам и червивая каша…

– Подожди-ка… – вновь начала Агата.

– Никогда не думала, что буду рада увидеть комнату Страха снова, – Эстер неприятно ухмыльнулась Анадиль.

– Послушайте вы, обе…

– Книжный клуб обсуждает «Без принца и без проблем» – трещала сзади Дот с набитым бататом ртом. – Я разозлюсь, если она это пропустит…

Агата стремительно повернулась к ним:

– Что нужно сделать, чтобы вы меня услышали?!

– В круге ведьм всегда трое, а не четверо, – заметила Эстер. – И это еще одна причина, почему тебе нужно поцеловать Тедроса.

– Об этом я и хочу поговорить! Он не объяснил, как с ним увидеться! – рявкнула Агата, даже не осмотревшись на предмет бабочек-шпионок. Она поспешно приглушила голос: – Только сказал, что я должна пересечь мост.

– Мост-на-Полпути? – уточнила Анадиль. – Ты уверена, что не ослышалась?

– Может, он сказал «погост»? – предположила Дот, кивнув по дороге двум всегдашницам. – Может, нам нужно найти волшебное кладбище и оттуда… А-а-ай!

Она еле успела подхватить свои синие шаровары, которые Эстер только что разрезала.

– Это еще за что?

– А за то, что пытаешься быть и всегдашницей, и никогдашницей одновременно, некормленая тупица! – прошипела Эстер и повернулась к Агате: – Но Дот права. Он не мог сказать «мост».

Агата скривилась:

– Но это именно то, что он…

– Может, это ловушка? – спросила Дот, превращая отрезанные лоскуты штанов в листья шпината.

Эстер и Анадиль уставились на нее.

– Послушайте, – Дот откинула назад волосы, – теперь я знаю себе цену, и, если вы будете вести себя как хулиганки, то я переезжаю к Рине и…

– Налицо слабые проблески интеллекта, скажи? – пробормотала Анадиль.

– Воодушевляющие, но мимолетные, – мрачно заметила Эстер и снова повернулась к Агате: – Это может быть уловка декана. Сложно создать школу без принцев, если одна из старост мечтает увидеться с мальчиком, правда? Может статься, она наколдовала Тедроса, чтобы поймать тебя на попытке встретиться с ним.

– М-м-м-м, представь, что будет, если они обнаружат, что Великая Девичья Надежда собралась бросить их ради мальчика, – промурлыкала Анадиль, кивнув на курсирующих мимо девочек. – Да тебя подадут на ужин под славным беарнским соусом!

У Агаты кровь застыла в жилах.

– Так значит, сегодня я все-таки иду на встречу с Тедросом?

– А разве у тебя есть выбор? – более мягким тоном спросила Эстер, поглядывая поверх плеча Агаты. – Тебе точно не стоит спать с ней в одной комнате.

Развернувшись, Агата увидела взволнованную Софи, спешащую к ней сквозь толпу. Похоже, ей было страшно оставаться одной после урока. Три бабочки порхали следом за ней, приближаясь к Агате и ведьмочкам…

– Но я же живу с ней в одной комнате! – задохнулась раздосадованная Агата. – Как же мне выбраться, чтобы ни она, ни Беатрис не заметили…

Однако Эстер и Анадиль уже приотстали, приложив горящие пальцы к губам. С нахальными ухмылками они сдули дымки с кончиков своих пальцев, красный и зеленый, которые заплясали перед Агатой в воздухе и слились в толстые буквы…

Бабочки врезались в надпись и заметались, сбившись с курса.