Сара Хеннинг - Наследницы моря [litres]

Я пробираюсь в темную комнату и осматриваюсь.

Кладу руки на что-то знакомое.

Гримуар Сплиид.

Ту же книгу я позаимствовала у тети Хансы посреди ночи. Она меня тогда явно заметила, хотя я и оставалась невидимой. Эта старая женщина всегда видела меня насквозь, мою душу, как никто другой. И ни единая душа так больше не сможет.

Эта книга – другая версия: копия с другим переплетом и обложкой из телячьей кожи, видавшей и лучшие дни. Но она идеальна. Я впиваюсь в фолиант ногтями.

Этого достаточно, чтобы перенести меня туда. Дать мне некий якорь. Предоставить время и пространство, которое позволяет мне потянуться в давно потухшее пламя.

– Kveykva , – шепчу я в очаг. В ответ вспыхивают искры, охватывая дрова.

Разгорается пламя.

А потом я хватаю дым за горло и пишу свое сообщение. Шепчу Dveljask , когда оно готово, – чтобы оно осталось здесь, пока его не увидит Руна.

А потом я готовлюсь как к встрече с ее отцом, так и с кольцом Ника.

Говорят, каждая капля воды утекает в море. Но в Хаунештаде в этот момент все люди стекаются к морю в нескончаемом потоке.

Наш автомобиль направляется против течения – вверх по извилистым улицам. Мужчины, женщины, дети, ослы, козы и собаки бегают между домами, магазинами, дворами в городе. Люди бредут по мостовой с потрясенными лицами и направляются в гавань. К языкам пламени, которые вылизывают тучи, только что освещенные огненным шаром.

Я говорю себе, что мы только что спасли жизни – такие же, как те, что бегут мимо нас, но просто в другом месте.

Может, это и их спасет. Уилл был прав, когда сказал, что у войны нет границ – нейтралитет не щит. Это лишь заявление, которое легко проигнорировать.

Только когда поток людей заканчивается и мы оказываемся одни в шуме мотора на открытой дороге над Переходом Лиль Бьерг, я позволяю себе расслабиться.

– Эй, – обращаюсь я к Уиллу. Его руки лежат на руле. Парень делает все возможное, чтобы ехать по дороге. Колеса подскакивают на выбоинах и кочках мостовой, предназначенной для подошв сапог и подков. Я облокачиваюсь рукой о плечо Уилла и наклоняюсь к нему. Когда он поворачивается, я награждаю его широкой ухмылкой. – Мы это сделали, Уильям Йенсен.

Он улыбается в ответ.

– Мы это сделали.

По его щекам быстро расползается румянец. Уилл смотрит на дорогу. Потом его взгляд возвращается ко мне. Мне хочется, чтобы он всегда возвращался.

Я наклоняюсь ниже. Меня тянет к нему – такому теплому, настоящему и возбужденному успехом.

Уилл так близко, что можно его поцеловать. По-настоящему. Не просто в щеку.

Над оставшейся щетиной его губы такие же розовые, как и щеки. Эта комбинация придает глазам парня еще большую голубизну, словно мелководью в летние дни и…

– Останови машину, Уилл! Я хочу посмотреть. Вы это видите? Отсюда такой прекрасный вид!

Я отстраняюсь, а Софи разворачивается – она явно наблюдала за пламенем.

– Сомневаюсь, что это хорошая идея, Соф. – Голос Уилла мягкий, но строгий. – Агната подставила нас – как только эти люди очнутся, тот, что встречался с ней около убежища, поведет их прямо туда. Нужно обогнать их.

Он прав, хотя мы заслуживаем права посмотреть. Я не могу поспорить с его логикой – как, судя по всему, и Софи.

– Ладно, хорошо. Ты прав. Я просто хотела насладиться видом, – надувает губки Софи.

– На мой взгляд, ты сможешь насладиться видом и с заднего сиденья, – замечает Уилл. – Как насчет того, чтобы следить, никто ли нас не преследует, раз ты все равно туда смотришь?

– Ладно. Но если вы поцелуетесь, я все равно увижу это, даже если отвернусь. У меня есть глаза на затылке.

Мостовая заканчивается. Начинается немощеная дорога из утрамбованной земли. Колеса вращаются под нами мягче. Радость от управления автомобилем возвращается на лицо Уилла. Он улыбается.

– Посмотрим, как быстро может ехать эта малышка.

Пару движений рычагов и ног – и вот мы уже едем в два раза быстрее, несясь вниз по холму. В лицо бьет ветер. Софи разворачивается, придерживая спящую Агнату на коленях. Мы спускаемся с холма в долину. Под серым небом раскидываются зеленые пастбища.

Моя рука подлетает к голове, удерживая шапку. Но слишком поздно я понимаю: шапка Уилла в опасности. Ветер забирает ее. Софи пытается поймать вещицу, но в процессе теряет и свою. Шляпы улетают в сторону пастбища, покрытого пятнами в виде спящих коров.

Мы решаем спрятать машину в маленькой пещере, вырезанной морем в утесе на берегу. Уилл пристегивает мягкую крышу к раме и отходит, явно без радости.

– Соленая вода повредит ее двигателю.

– О небеса, Уилл, – стонет Софи, – только не говори, что ты дал машине имя.

Его щеки розовеют. Юноша хмурится.

– Фрейя заслуживает лучшего, чем эта пещера.

Софи закатывает глаза.

– А где ты хотел припарковать Фрейю? На пляже, где ее легко стащат? Или, может, прямо перед домом Катрин – чтобы у охраны была большая и жирная зацепка в виде Фрейи?

Уилл хмурится. Я хватаю Софи за руку, чтобы помешать ей продолжить речь. Нам нельзя тратить время. Софи повинуется. Мы с ней надеваем рюкзаки и берем дополнительные пары сапог для коллекции Катрин. В это время Уилл перекидывает Агнату через плечо. Она все еще связана. Мы вернули на место кляп на случай, если девушка проснется и начнет кричать.

Пещера Фрейи где-то в миле от убежища. Совсем недалеко, но не идеально – учитывая, что нам все еще приходится тащить Агнату. Мы идем молча. Тучи словно припали к земле. Молнии приближающегося шторма пронзают воду в проливе Эресунн. Этого достаточно, чтобы мы ускорили шаг без лишних слов.

Я наблюдаю за сапогами Уилла впереди меня, пока мы идем дальше. Осталось пройти еще чуть-чуть. Мы стараемся не думать о будущем. Конечно, придется снова сбегать, ведь убежище раскрыто. Ни один из нас не может вернуться домой. Мы способны лишь идти вперед. В следующее убежище. На следующую миссию.

Почти рефлекторно мои мысли обращаются к волнам рядом с нами. Вода просачивается сквозь песок, оставляя свои следы с каждым вдохом и выдохом прилива. Ее энергия искрится в воздухе, которым мы дышим. Хоть я не ела уже много часов и не спала по-настоящему много дней, она придает сил и очищает. На моем лице появляется улыбка. Внезапно я чувствую, что сделала правильный выбор. Но потом что-то хлопает меня по ступне. Я опускаю взгляд и подавляю вскрик.

На меня смотрит рыба. На месте ее глаз чернеет темная, точно ночь, кровь.

Это зрелище заставляет меня резко остановиться. Софи врезается прямо мне в спину с хорошо слышным «бум» и вскрикивает:

– Эй, что… о боже, что это такое?

– Я… я не знаю.

Впереди Уилл останавливается и поворачивается так быстро, как только позволяет ему вес Агнаты.