Сара Хеннинг - Наследницы моря [litres]

– А что, если ты поговоришь с морским народом? Может, ты сможешь их успокоить? Помешать им слепо следовать за ним?

– Я не…

– Руна присоединилась к ведьмам на суше и уничтожила всю программу Хаунештада по строительству подлодок, – говорю я, прерывая Рагн, прежде чем она мне откажет. – Она использует свою магию, чтобы защитить морское королевство и усилить магию суши по пути.

– Правда? О Руна, – старая женщина улыбается. – Она способна вырастить что угодно из чего угодно – даже ведьм.

Я отстраняюсь на длину руки.

– Рагн, пойми: если морской царь начнет воевать с людьми, он столкнется с Руной. Ваш народ обнаружат, превзойдут. Им придется навредить одной из своих.

Женщина делает глубокий вдох. Но прежде чем успевает ответить, я прошу еще. Пока я прикована к этому месту, это лучшее, что я могу сделать.

– Что, если ты расскажешь им правду? Что морской царь взрывал собственные мины? Что Руна в безопасности, а Алия умерла на суше? – Я не стану заколдовывать подругу. Но если бы я только могла отправить ее все это сделать. Использовать свою силу, чтобы посеять зерна сомнений и предотвратить наихудшее. – Если бы ты так поступила; если бы рассказала им, народ бы все равно последовал за морским королем?

– Конечно, – вставляет еще один голос. – И она этого не сделает.

Мы вздрагиваем от голоса Алии, исходящего от полипа Анны.

Мы были неосторожны. Я не заставила Анну замолчать, да и никто из нас не пытался уединиться подальше от нее.

Рагн поворачивается к Анне с презрительной ухмылкой. Впервые я чувствую, что совершила предательство, отдав Анне голос Алии.

– А что сделаешь ты, полип? – выплевывает Рагн, не смея использовать ее имя.

– Доложит обо всем мне, мама.

Морской царь уже здесь. Он гордо поднял голову и плывет прямо к нам, одетый для битвы. Позолоченный шлем на длинных волосах, на бицепсах и предплечьях доспехи. На груди светится пластина. Низко на шее висит мой щупалец. Даже корона из черепов угрей на его голове кажется омытой золотом.

Внутри все обрывается. Желудок сводит. Магия морского царя удерживает меня здесь – конечно же, у мужчины есть связь со всеми живыми существами в моей темнице. Видимо, на моем лице отображается понимание. Морской царь улыбается.

– Ведьма, мне известно все. Но не лишним будет иметь пару миног.

– Аэгир, – Рагн использует его личное имя. На это осмеливается только она. Даже его жена на такое не решится. – Послушай, пожалуйста. Это самоубийство. Ты отправляешь свой народ на смерть.

Сын улыбается ей кровавой улыбкой. Внезапно его лицо кажется одновременно похожим на нее и нет. Относительная молодость и последние капли сыворотки из рикифьора в венах царя делают его ярким, будто луна.

– Я никого не заставляю что-то делать. Они знают, что люди – наша самая большая угроза. А мы лишь храбрая цивилизация.

– Храбрая? Храбрая? Мы скрывались под этими водами уже тысячи лет, потому что знаем: лучше прятаться. Наши предки знали это; наши родители знали; и ты знал, пока не заполнил дыру в сердце силой, магией и алчностью. – Рагн получает силу, вытаскивая ее из меня. Женщина осмеливается возразить ему сама по себе, высоко подняв подбородок. – Нет ничего храброго в том, чтобы попросить свой народ пожертвовать собой и будущим ради тебя и твоих амбиций.

На последнем слове Рагн без колебаний выкидывает вперед обе руки и выкрикивает заклинание – быстрое, словно удар молнии.

– Fœra!

Но морской царь быстрее.

Он легко отражает заклинание золотыми наручными доспехами на запястьях. Заклинание летит обратно в нее, ударяя женщину прямо в грудь и живот. Рагн отлетает назад.

– Нет, пожалуйста! – кричу я, бросаясь к Рагн.

– Morna, herfiligr kvennaliд!

То же заклинание, что он применил ко мне, морской царь направляет и на свою мать. Оно несется к ней, точно ядро размером с луну, врезаясь в ее хрупкую фигуру. Я все еще плыву к Рагн. Заклятие отбрасывает ее тело в меня с такой силой, что нас обеих зарывает в песок.

Я пытаюсь сесть и взглянуть на подругу. Но прежде чем успеваю выпрямиться, над нами обеими нависает морской царь.

– А теперь ты сделаешь то, что я скажу, морская ведьма, – или твоя подруга умрет.

– Не помогай ему, Эви. – Рагн скорее обращается к своему сыну, чем ко мне. Она непокорная, даже если ее сердцебиение замедлилось. Его я чувствую кожей в том месте, где ее худощавый хребет прижался к моей груди. – Чего бы он от тебя ни хотел… это станет угрозой нашему народу.

– Мама, очнись, – с неким презрением говорит морской царь. – Сегодня мир уже не тот, что вчера. Программа подлодок Хаунештада? Это капля в море. У каждой великой страны на земле есть такая же технология. И эти технологии развиваются каждый день – я еще увижу, как люди вырастят стальные жабры и будут жить в море. Я бы предпочел разоблачить наше существование ради хорошей цели, чем ждать, пока это сделают за нас.

– Но наш народ…

Морской царь выбрасывает вперед руку. Его терпение закончилось.

– Prøfa orindi.

У Рагн начинается приступ. Ее способность дышать осталась в его руках. Тело женщины сотрясается и извивается в моих руках. Тонкие губы открываются, пока она пытается втянуть кислород из окружающих нас вод. Ее грудь прогибается, вены усыхают, капилляры высыхают. Лицо приобретает синий оттенок. Глаза лезут на лоб. Сердце, бьющееся возле моего, затихает.

– Прекрати! Ты убьешь ее! – кричу я ему.

– Что бы обо мне ни думала моя мать, я не такой дурак, чтобы ставить в первые ряды свой народ. Лучше это сделаешь ты.

Я? Что такого способна сделать я, чего не может он?

Невероятно, но морской король улыбается.

– Хочешь, чтобы она выжила? Преврати свои полипы в морской народ.

Мои полипы были созданы из тех, кто умер в ночь, когда меня создали, – замковая стража, Анна. Алия единственная, кого добавила магия за пятьдесят лет. Я никогда не задавалась вопросом, чем еще они могут являться, если не другими существами, проживающими со мной. От шпионажа Анны больно. Но превратить ее в русалку? Превратить их всех в русалок?

– Я не уверена, что это возможно. Я…

– Лучше бы тебе сделать это возможным – или на твоих руках останется труп.

Я опускаю взгляд на его мать. Та бьется в попытках найти кислород. Оставайся со мной, Рагн.

Я делаю глубокий вдох и обращаюсь к полипам, которые растут дальше всего от меня, – львам у природного входа в моего логово:

– Frijals lif innan haf, minn polypi .

Я повторяю заклинание два десятка раз: так быстро, как только могу.

За каждым повтором следует вспышка ослепляющего света – и солдат, павший во время последней битвы, встает. Он скидывает самую большую ветку своего полипа. И создается новый морской житель – с пустым лицом; серый, словно ольденбургская статуя, но, безусловно, красивый, гладкий и блестящий, как дерево без коры под светом полной луны.