Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых [сборник litres]

– Ты меня убедил. Но будем надеяться, они не настолько хорошо подготовлены, чтобы найти нас, когда разделаются с Тенями.

Впрочем, Врата и прилегающий к ним барьер повреждены столь серьезно, что вряд ли в ближайшие несколько поколений Ворошки смогут потратить на поиски много сил и энергии.

– Он было и меня убедил, – ухмыльнулся Лебедь, – но вот приближается аргумент, подтверждающий то, что я знал всегда: дядюшка Дой – трепло, каких поискать.

Из зарослей ниже по склону выбрались шесть черных фигурок. Они шли очень медленно, попарно, разведя руки в стороны. Летающие бревна плыли в воздухе следом за хозяевами, на высоте пояса.

– Понятия не имею, что за чертовщина там происходит, но пусть Гоблин и Дой будут готовы ко всему, – распорядился я. – Мурген, вы и Тай Дэй заходите с фланга, чтобы можно было накрыть их с фронта и сбоку перекрестным огнем.

У нас еще имелись три заряженные трубки – в буквальном смысле весь боезапас Отряда. Госпожа сказала, в каждой трубке по два шара. Во всяком случае, она на это надеялась.

По одному на Ворошка.

– А ты уверен, что нам нужно собрать все оставшиеся здесь Тени? – спросил Лебедь. – Стоит ли так усложнять себе жизнь?

– Можно ее облегчить – здесь и сейчас. Но что будет дома, когда на нас насядет Душелов и мы попросим Тобо спустить на нее черных гончих, а никаких черных гончих у него не окажется? И остальные Неизвестные Тени заявят: «Да пошли вы куда подальше! Мы не собираемся подыхать из-за парней, которые даже не попытались привести гончих из Хатовара».

На это Лебедь лишь буркнул. А Гоблин поинтересовался:

– Уж не эмоции ли это, Капитан? Я думал, у тебя их давно не осталось.

– Когда захочу узнать твое идиотское мнение, сморчок, я его из тебя вышибу. Что он лепечет?

Ворошки остановились, не дойдя до нас. Один из них заговорил. О чудо! Кажется, некоторые слова я разобрал.

– Повтори-ка, приятель.

Колдун понял и повторил, выговаривая слова громко и медленно, как в беседе людьми глуховатыми или слабоумными. Или с иноземцами.

– Что это за звуки? – спросил я. – Вроде среди них встречаются знакомые.

– Помнишь Можжевельник? – спросил Гоблин. – Похоже, он пытается говорить на тамошнем языке.

– А что, вполне вероятно. Бовок была родом из Можжевельника. Давай слушай внимательно.

Гоблин тоже был с нами в Можжевельнике, очень давно. А у меня талант к языкам. Смогу ли вспомнить этот достаточно быстро, чтобы нам с того был какой-никакой прок? До захода солнца осталось не так уж много времени.

Кое-что из услышанного я все-таки понял, хотя у колдуна был ужасный акцент, а с грамматикой он обращался вообще убийственно, коверкая времена и путая глаголы с существительными.

Мы с Гоблином по ходу дела сравнивали услышанное и понятое. Наш коротышка никогда не говорил на этом языке хорошо, зато без труда его воспринимал.

– Что происходит? – возмутился Лебедь.

Он держал на весу бамбуковый шест. И тот становился все тяжелее.

– Кажется, они просят, чтобы мы взяли их с собой. Думают, что приближается конец света, и не хотят в этом участвовать.

Гоблин кивнул, подтверждая мои слова, но сразу добавил:

– Вот только я бы и на секунду им не поверил. И постоянно считал бы, что их послали шпионить за нами.

– Правильно, – согласился я. – Я так отношусь почти ко всем.

Гоблин проигнорировал шпильку и продолжил:

– Заставь их раздеться. Догола. А мы с Доем осмотрим одежду. Хорошенько осмотрим, как при поиске блох.

– Ладно. Только я Доя возьму с собой – пусть поможет собирать раковины.

И я стал перечислять Ворошкам, что им следует сделать, если они действительно хотят уйти с нами. Услышанное им не понравилось. Их подмывало поспорить. Но я не доставил им такого удовольствия, хоть и надеялся заполучить парочку летающих бревен, чтобы Госпожа и Тобо смогли их изучить. Проклятье, а ведь такие штуковины нам и в самом деле не помешали бы.

– Если не увижу обнаженных тел, то предпочитаю увидеть спины тех, кто уйдет, – заявил я тоном, не терпящим возражений. – В любом случае тот, кто не выберет одно из этих двух, пока я считаю до пятидесяти, умрет на месте, сохранив достоинство. – Язык вспоминался быстро, хотя свое требование я, разумеется, сформулировал не настолько четко, как излагаю сейчас.

Двое пришельцев – наверное, самые сообразительные – тотчас начали раздеваться. Они оказались такими же светлокожими блондинами, как и девушки, которых мы уже видели, хотя и пунцовыми от смущения и трясущимися от негодования. Я внимательно наблюдал за ними, особо не интересуясь анатомическими подробностями. Меня гораздо больше интересовало иное: сколько решимости они вкладывают в столь унизительную процедуру. Это могло дать намек-другой насчет их искренности.

Для одной молодой женщины унижение оказалось непомерным. Она дошла до стадии, когда стал очевиден ее пол, но завершить раздевание не смогла.

– Тогда лучше проваливай, девочка, – сказал я.

И она не заставила повторять. Прыгнула на свое бревно и рванула прочь.

Ее дезертирство повлияло и на одного юношу. Он передумал, хотя и успел полностью обнажиться. Я не торопил его, пока он одевался.

Остались четверо – трое парней и девушка, всем лет по пятнадцать.

Я помахал рукой, не сомневаясь, что к этому времени Госпожа успела догадаться, что мне понадобится. Она у меня умница. И вскоре двое наших уже спускались по склону с охапками разномастной одежки, в которую предстояло облачиться пленникам.

Они еще не осознали своего нового статуса.

Через Врата я их провел по одному, ни на миг не ослабляя бдительности. Я не ждал от них подвоха, но дожить до преклонных лет мне помогла готовность к любым сюрпризам, когда они казались наименее вероятными.

– Все понимают, что у того, кто пройдет через Врата обратно, будут неприятности? – спросил я у пленников.

Их еще больше унизило то, что всем, как только они переоделись, связали за спиной руки.

Парень, кое-как говоривший на языке Можжевельника, сказал что-то про оскорбленное достоинство.

– Это лишь временно, – заверил я. – Пока несколько наших остаются снаружи. – И перешел на таглиосский: – Мурген, Лебедь и Тай Дэй, держите этих ребят на коротком поводке.

Бамбуковые шесты рассекли воздух и уставились на пленников. Несмотря на возраст и неотделимый от него цинизм, парни еще способны на энтузиазм. В основном на показной.

– Если с тобой что-нибудь случится, то от них останутся только мокрые пятна с ногтями, – пообещал Лебедь.

– Ты хороший человек, Лебедь. Дой, пойдешь первым.

Старый нюень бао извлек свой меч по имени Бледный Жезл, шагнул через поврежденные Врата в Хатовар и занял там оборонительную позицию.