Ричард Кнаак - Волчье сердце [litres]

– Капитан Брилн!

Мореплаватель сглотнул, немедля ударил кулаком в грудь и склонил голову, словно бы подставляя шею под топор.

– Мой вождь, я не нахожу оправданий своей оплошности! Ты приказал привезти десяток, а я привез только восьмерых! Многие из погибших встретили смерть, служа во вверенном мне флоте!

Брилн сделал паузу, ожидая удара Кровавого Воя, но легендарный топор не снес его головы с плеч, и он продолжал:

– Мой вождь, я признаю все промахи, какими запятнал свою честь, и жду своей участи!

За этим последовало молчание, но вот, наконец, Гаррош заговорил:

– Твоя честь – это твоя жизнь.

– Так точно, мой вождь.

– И жизнь свою ты предлагаешь мне.

Брилн согласился и с этим, а про себя подумал: «Позор мой велик! Верно Гаррош заставляет меня страдать за промахи, прежде чем даровать мне достойную смерть во их искупление!»

– Что ж, если твоя жизнь – моя жизнь, значит, и честь твоя – моя честь… а раз уж моя честь на кону, я искупил бы ее в сражении!

Капитан невольно разинул рот и поднял взгляд.

– Не понимаю, вождь…

– Ты вместе с нами пойдешь на Ясеневый лес и увидишь, как привезенные тобой сокрушат Альянс! Ты встанешь в первом ряду, а если погибнешь, многие поколения нашего народа будут с гордостью вспоминать твое имя!

С этим сам Гаррош протянул Брилну руку. Глаза капитана едва не вылезли из орбит.

– Теперь капитаном станет твой первый помощник. А ты поведешь солдат в бой, и подчиняться будешь напрямую мне.

Брилн гордо выпятил грудь.

– Я убью сотню ночных эльфов, прежде чем враг одолеет меня! А Аванпост Среброкрылых уничтожу собственными руками!

Вождь хмыкнул.

– Бейся достойно. Большего я не прошу.

– Слушаюсь!

Из ближайшей клетки донесся негромкий рык, но на сей раз – робкий, не несущий в себе угрозы. Звери были укрощены.

– Выступим завтра же на рассвете, – уверенно объявил Гаррош, не обращая внимания на то, что сам едва вернулся из очевидно нелегкого похода. – Первая стадия моего плана уже в работе! Лишившись связи с Дарнасом, ночные эльфы в Ясеневом лесу строят кучу догадок насчет того, что последует дальше, основываясь на опыте прошлых войн! – Он указал на клетки. – И лишь перед смертью поймут, как их обвели вокруг пальца…

Ближайший зверь вновь заворчал – на сей раз словно бы копируя победный тон вождя. Брилн заулыбался шире прежнего. Он будет жить и увидит, как плоды его трудов выпустят на ночных эльфов. Он будет жить, зная, что славно послужил Орде.

Он будет жить и узрит рождение нового мира – мира, выкованного рукой Орды, а не Альянса.

Совет Тиранда с Малфурионом решили устроить на воздухе, в том месте, что часто использовалось для многолюдных собраний. Могли они воспользоваться и храмом, где некогда проходила их свадьба, но сделанный выбор отчасти был связан с гилнеасцами. Оба почли за лучшее представить Альянсу народ Генна под открытым небом, чтоб те, кому рядом с ними может стать неуютно, не почувствовали себя в ловушке.

Сидячие места образовывали круг с проходом, открытым на восток. Высокопоставленные ночные эльфы расселись первыми и принялись ждать появления гостей. Теперь на совет прибыли все, кроме даларанских магов: правящий совет Даларана, Кирин-Тор, отказался прислать представителя, так как Даларан дорожил положением моста меж двух противоборствующих сторон. Там, в Даларане, маги Орды были гостями столь же желанными, сколь и те, что служат Альянсу.

Тиранда с Малфурионом заняли почетные места напротив входа в круг. Часовые при полном параде несли почетный караул не только возле верховной жрицы с верховным друидом, но и у входа, откуда им предстояло препровождать на место каждую из делегаций.

Однако все это было не только официальным открытием совета. Череду торжественных появлений представителей союзных государств завершала Церемония Посвящения, во время коей в Альянс путем голосования могли принять нового члена. Если большинство голосовало «за», представителям нового союзника имело смыл немедля занять места в общем кругу и принять участие в последующей дискуссии. Ждать, пока совет подойдет к концу, было бы просто нелепо. Ну, а если ходатаям будет отказано… им также имело смысл как можно скорей удалиться, дабы избежать лишнего позора.

Со стороны дарнасские неурядицы были совершенно незаметны. Однако ушей правителей достигли вести, что в ходе расследования с братом Майев что-то произошло, но что – это пока оставалось неясным. Малфурион с Тирандой знали одно: полученные раны приковали Джерода к постели. Верховная жрица отправила к нему целительниц, и опасаться постоянного увечья, очевидно, не стоило, но тем не менее обоим правителям очень хотелось побеседовать с братом Майев, как только позволят дела.

Верховный маг Мордент также обещал, что Высокорожденные во время совета будут молчать о расследовании, хотя без возражений со стороны Вар’дина тут не обошлось. Однако активной роли в совете заклинатели не играли: их положение было внутренним делом ночных эльфов, а Альянса в целом не касалось никак.

Как только все, кроме тех, кому предстоял торжественный выход, уселись по местам, Тиранда подала знак трубачам.

Взревели рога, и шествие членов Альянса началось.

Дабы обойтись без ссор, очередность определяли по жребию. Так, волею случая, и получилось, что первыми в круг вошли гномы с Гелбином Меггакрутом верхом на механодолгоноге. За ними следовали представители Терамора, и так далее.

Каждая делегация стремилась щегольнуть лучшими из достижений, показать всем свою доблесть. Рядом с гномами двигались дивные, не на шутку пугающие механизмы. Процессия дворфов явила миру чудеса владения боевыми молотами, выказав проворство и ловкость, каких в столь приземистых, неловких с виду созданиях и не заподозришь.

Всякий раз, как одна из фракций ступала в круг, музыканты играли гимн ее страны. На первой же ноте ночные эльфы, выражая почтение гостям, поднялись и оставались на ногах все время, пока одна делегация сменяла другую.

Вокруг места сбора гордо реяли в воздухе флаги каждой из делегаций, хотя присутствующие не чувствовали ни малейшего дуновения. О ветре, сосредоточенном только на флагах, позаботился сам верховный друид.

Каждая группа останавливалась против верховной жрицы с верховным друидом. Здесь оба ночных эльфа приветствовали правителя или главного из его представителей кивком. То был еще один способ выразить всем прибывшим благодарность и, стоило надеяться, привести гостей в доброе расположение духа перед предстоящими дискуссиями.

Штормградцы шли одними из последних, но их появление оказалось одним из самых впечатляющих. Вариан вел за собой великолепный отряд отборных солдат и сам был облачен в броню, сверкавшую, точно солнце – настолько ее отполировали. Кирасу его украшал герб в виде головы льва. На боку, в ножнах, покоился его легендарный меч. Рядом с ним шествовал Андуин в синем с золотом костюме – одеянии не для войн, но для королевского двора.