Ричард Кнаак - Волчье сердце [litres]

– Отец…

– Андуин, я же сказал: не сейчас.

– Нет. Сейчас.

Удивительно, но голос Андуина, мальчишки, едва вошедшего в подростковые годы, звучал сдержанно, непреклонно… и при том был исполнен разочарования. Поставив бутылку, Вариан повернулся к нему.

– Я сделал то, что было необходимо. Вот станешь королем – сам это поймешь.

– Я понимаю, отец, что ты до сих пор живешь в прошлом. Живешь, и никак не можешь с ним расстаться. Люди меняются. Люди могут искупать свои ошибки. Ты же не дал Генну Седогриву ни единого шанса, и, сделав это, обвинил все его королевство в…

– Хватило им глупости следовать за ним, несмотря на все кровопролитие и ужасы, последовавшие за его решениями, так переживут под его властью и это.

– Отец, ты серьезно? Разве ты не понимаешь, что…

– Довольно!

Эта вспышка удивила самого Вариана не меньше, чем его сына. Андуин поник головой. Взгляд его исполнился безмерной печали.

Принц направился к своей комнате.

– Андуин…

– Доброй ночи, отец. Молюсь о том, чтобы однажды ты понял.

Не слишком-то понимая, что сын хотел этим сказать, Вариан снова принялся за вино, но затем, поразмыслив как следует, вышел наружу. За дверью, охваченные нетерпением, ждали стражники.

– Можно. Входите смело, – сказал он, махнув рукою на дверь. – А я ненадолго останусь здесь.

Стражники не стали спорить. На миг Вариан даже проникся сочувствием к ним – к людям, стремящимся выполнить долг, но то и дело прогоняемым подопечными. По возвращении в Штормград нужно будет их наградить.

– Вариан?

«О, ради всего святого, неужто меня никогда не оставят в покое?!»

Король повернулся к подошедшему Малфуриону.

– Я сказал свое слово там, на Церемонии Посвящения! Обсуждать больше нечего!

Ночной эльф поднял брови, удивленный этим неожиданным выплеском чувств.

– Обсудить, осмелюсь заметить, предстоит еще многое. Я знаю, отчего ты сказал то, что сказал. Да, ты имел на это полное право. Однако совет должен продолжаться, и я…

– Твой совет провалился с треском. Потерпел поражение, совсем как…

С этими словами Вариан отвел взгляд. Мысли его были обращены к воспоминаниям далекого прошлого, а вовсе не к вечерним событиям.

Перемена в его настроении от глаз верховного друида не укрылась.

– Поражение, – тихо, спокойно отвечал он, – не всегда означает конец всему на свете. Порой оно может послужить наукой и помочь преуспеть в чем-то ином. Кенарию ведомо: я и сам повидал достаточно поражений, если только моих собратьев – а, может, и самих воргенов – можно использовать для примера. Вдобавок, я могу оценить несчастья, которые тебе пришлось преодолеть, и знаю, что ты до сих пор винишь в них себя. Ведь ты по-прежнему думаешь, будто мог бы спасти Тиффин во время того мятежа, или как-то помешать Ониксии, дочери самого Смертокрыла в облике леди Престор, отнять у тебя королевство! Но нет, ни одного из этих событий ты предотвратить не мог…

– Не мог? Легко сказать, верховный друид – задним числом, да спустя столько времени, однако ты к этим несчастьям касательства не имел! Мою жену убили обломком кирпича! Добрый человек, Реджинальд Виндзор, был сожжен заживо дыханием этой треклятой драконихи! Я позволил агентам братства Справедливости захватить себя в плен, а без меня мой сын, мой единственный сын, остался беззащитным и всеми брошенным! Нет уж, больше я такого не допущу! Никогда!

– Но ты же не…

Вариан обвиняюще ткнул пальцем едва не в лицо ночного эльфа.

– Как бы там ни было, ты не имеешь права обо всем этом рассуждать! Что можешь знать ты об ужасах, которые видел и пережил я? Две войны разгорелись и миновали, пока ты беззаботно медитировал да разгуливал по этому распроклятому Изумрудному Сну! Две войны, погубившие бессчетное множество жизней! Ты не видел, чем пришлось пожертвовать Штормграду, не говоря уж об остальном Азероте, пока Седогрив сидел себе да посиживал, не делая абсолютно ничего! Ничего! Вы, друиды, проповедуете гармонию мира и согласие среди всех в нем живущих, но легко призывать к всеобщему согласию, когда тебе не приходится бороться за жизнь, подобно нам, остальным!

– Я знаю больше, чем ты думаешь, – начал верховный друид. – Я тоже видел войну и распри. Когда Пылающий Легион впервые вторгся на…

– Так значит, за примером тебе нужно возвращаться на десять тысяч лет в прошлое? – перебил его Вариан. – А как же насчет чего-нибудь чуточку посвежее… или хоть относящегося к делу?

Оба умолкли, не сводя друг с друга немигающих взглядов. Малфурион просто-таки лучился спокойствием, что лишь сильнее раздражало Вариана.

Поразмыслив, ночной эльф решил прибегнуть к иной тактике.

– Не стану отрицать, большая часть того, что ты говоришь, верна. Я совершил немало ошибок, однако стремился учиться на них и научился признавать свои недостатки, стараться поступать, как будет лучше для окружающих. Об этом всегда следует заботиться и друиду, и гладиатору, и правителю.

Прежнюю роль Вариана ночной эльф упомянул вовсе не случайно. Ничего не говоря напрямик, он напомнил королю: если сам Малфурион во время недавних бедствий и пребывал где-то вдали, то Вариан – тоже. Многие годы Штормград страдал без руководства законного монарха – целых десять лет, с тех пор, как Вариан после гибели Тиффин был околдован волшебством Ониксии, а затем был похищен. Разумеется, выбора у Вариана в обоих случаях не было, однако того факта, что королю нередко хочется вернуться в те дни, когда ему приходилось заботиться только о собственном ближайшем будущем, ночной эльф в эту минуту оставлять без внимания не собирался.

– Разве Генн сделал нечто столь уж ужасное, кроме того, что стремился к лучшему для своего народа? – продолжал верховный друид. – Из-за его решений Гилнеас серьезно пострадал, и не раз. Генн сожалеет об этом и предложил сделать все возможное, чтоб искупить вину. Не суди его, как судишь себя, Вариан. Иначе он никогда не получит шанса на искупление.

Вариан досадливо крякнул.

– Если это все, что ты можешь сказать, чтоб убедить меня проголосовать иначе, ты даром тратишь слова, верховный друид! Завтра Штормград отбывает домой. А что после собираетесь делать вы, остальные, это уж вам решать.

– Вариан…

– Повсюду вокруг леса, а человеку, будь оно все проклято, даже не вздохнуть! Я сказал все, что хотел! А теперь, с твоего позволения…

Едва не оттолкнув верховного друида с пути, король направился к границе Дарнаса, но в самом скором времени услышал шаги за спиной. Звук этот разбередил душу сильнее прежнего.

– Неужто ты настолько отчаялся, ночной эльф? – оборачиваясь, зарычал он. – Великий верховный друид…

Однако это оказался вовсе не Малфурион, а Андуин, последовавший за отцом.