Ричард Морган - Стальные останки [litres]

Арчет уломала Рингила прочитать людям Ракана короткую лекцию о том, что он знал про двенд, и он сделал это так искусно, что ей оставалось лишь удивленно моргать. Манерная ирония аристократа из Луговин сошла с него, как струп с зажившей раны, оставив лишь сухой воинский юмор вкупе с непринужденным духом товарищества. Она видела, как с каждой секундой гвардейцы к нему привязываются. Он не стал прибегать к угрозам, как раньше, хотя его общий прогноз по ситуации не стал оптимистичнее и не предполагал надежд на лучший результат.

В конечном итоге, поняла Арчет, он успешно пригласил их всех на смерть, пообещав умереть вместе с ними.

Большего от командира и не требовалось.

– Да, он так себя вел в Виселичном Проломе, – сказал ей Эгар, когда они разлеглись на ступеньках парадной лестницы гарнизонного дома, греясь на солнце и старательно гоня прочь мысли о том, сколько им осталось жить. – Ситуация похожая, как мне кажется. Мы все знали, что если не удержим перевал, ящеры хлынут вниз и уничтожат все на своем пути, перебьют всех, хоть стой, хоть беги. Гилу пришлось показать им, что в этом наша сила, а не слабость. Что это все упрощает. Выбор был не жить или умереть, бежать или сражаться, а в том, чтобы встретиться со смертью на равных или услышать, как она кинется на спину, будто гончая, схватит тебя за загривок и разорвет на части. – Он ухмыльнулся. – Довольно легкий выбор, правда?

– Наверное.

Арчет подумала о людях и о тех вещах, которые ее по-прежнему волновали – список был не длинный, – и спросила себя, насколько она искренна, честна сама с собой, уже не говоря о маджаке рядом на ступеньках. Тоска по дому отозвалась резкой, почти болезненной болью теперь, когда дочь Флараднама поняла, что может больше никогда его не увидеть. Она скучала по безжалостному солнцу и жесткому голубому небу над Ихельтетом, суете и пыли улиц; по прохладным серым булыжникам двора в лучах рассвета и первым запахам, просачивающимся со стороны кухни; по угрюмой надежности и сдержанности Кефанина, полным черствой эрудиции бредням Ангфала в захламленном кабинете. По длинной величественной лестнице и изумительному виду на город из верхних комнат. По большой кровати под балдахином и солнечному свету, который падал на нее утром. Вероятно, когда-нибудь она могла увидеть там мягкие изгибы бледного тела Ишгрим… «Эй, шлюха, куда тебя понесло?» Ну, тогда пусть будет теплая, мощная грудь Идрашана под нею, когда он мчится галопом. Спонтанная двухдневная поездка в Ан-Монал, меланхоличная пустота заброшенных строений; мягкое, успокаивающее бормотание прирученного вулкана, доносящееся через окружающие стены. То, как она скормила Идрашану яблоко под деревом, растущим у окон старого кабинета Грашгала, а потом, цокая языком и что-то бормоча боевому коню, направила его обратно домой.

Внезапно Арчет пришло в голову, что причина, по которой она не стала возражать Рингилу, заключается в нежелании бросать Идрашана, который по-прежнему лежал на боку в гарнизонной конюшне и не мог подняться.

– В тот день я видел, как люди умирали с улыбкой. – Эгар покачал головой, все еще блуждая в воспоминаниях о Виселичном Проломе. Блики солнечного света блестели на его лице. – Я видел, как они погибали, смеясь. Это все Гил, он их такими сделал. Он был там, в самой гуще, орал оскорбления и дурные шутки в адрес ящеров, облитый с ног до головы их кровью. Клянусь тебе, Арчет, он никогда не выглядел таким счастливым, ни до, ни после.

– Круто.

Маджак резко обернулся, заслышав ее тон.

– Мы все делаем верно, Арчет, – мягко проговорил он. – Что бы ни случилось здесь этой ночью, он назвал вещи своими именами.

Она тяжело вздохнула, прижала ладони к бедрам и слегка покачалась на ступеньке.

– Будем надеяться, что все и впрямь так, да?

Кто-то вышел из двери блокгауза позади них. Оба повернулись и увидели Рингила. Он раздобыл кирасу – судя по слегка грязному виду, из запасов ополчения, – а также пару истрепанных поножей и несколько частей доспеха. Они все были разнокалиберными, но ему, похоже, в разумной степени подошли; на плече небрежно висел щит Престола Вековечного. Он пару секунд стоял и молча смотрел на них. Арчет подумала: уж не услышал ли он, что сказал про него Эгар. Судя по выражению лица, наверняка услышал.

– Уже недолго осталось, – хрипло сказал он. – Послушай, Арчиди, я не думаю, что ты до сих пор употребляешь кринзанц, не так ли?

Она развернулась, чтобы было сподручнее достать из плотного внутреннего кармашка завернутую в ткань новую плитку, которую передала Рингилу через плечо.

– Все мои старые вредные привычки сохранились, Гил. Разочаровала?

– Нет. Мне не хотелось бы думать, что ты изменилась со всем остальным. – Он взял плитку и взвесил ее на ладони, нахмурив брови. – Как я уже говорил твоим людям, ублюдки стремительны. И я никогда не был быстрее, чем после четверти унции этого вещества. Возможно, тебе стоит узнать у Ракана, не хочет ли кто-нибудь из его людей кусочек-другой.

Арчет фыркнула.

– Не думаю, что стану поднимать эту тему. Загляни в Откровение. Это грех первого порядка: осквернение плотского храма и отчуждение разума от духовного «я». Парни и так быстро теряют ко мне уважение. Попытка всучить им незаконное вещество, пропитанные грехом, не оставит от него камня на камне.

– Хочешь, чтобы я спросил? В любом случае, я должен получить шлем от Ракана, а поскольку моя репутация педика и так погублена, не думаю, что от этого станет хуже.

– Поступай, как знаешь. Но не рассчитывай на успех, точно тебе говорю. Это благочестивые, чистоплотные люди, поклоняющиеся храму собственного тела.

– Хм. Звучит эротично.

– Забей на это, Гил. – Она прищурилась от солнца и огляделась, проверяя, не слушает ли их кто-нибудь. – Ты испортишь хорошее впечатление, которое произвел на солдат.

– Ладно, уговорила. – Рингил взглянул на Эгара. – А что насчет тебя?

Маджак опять улыбнулся от уха до уха.

– Слишком поздно пытаться произвести на меня впечатление, Гил. Уж я-то тебя знаю.

– Крин. Я тебя про крин спрашиваю.

Эгар покачал головой.

– У меня от него с дыхалкой нелады. Перебрал летом сорок девятого, ох и тошнило… Друзья Имраны получили товар высокого качества через какого-то знакомого при дворе, и я, сам того не зная, хватанул большую дозу. Гребаный кошмар. Теперь даже запах не перевариваю.

– Лады. – Рингил повернулся, собираясь вернуться внутрь. – Я все равно спрошу Ракана. Если удастся его убедить, это может спасти кому-то жизнь.

Арчет опять прищурилась, глядя на него.

– Хороший щит он тебе дал.

– Этот? Похоже, его запасной. – На губах Рингила мелькнула тень улыбки. – Думаю, ему речь тоже понравилась. Может, я не такой бесполезный и никчемный выродок.